— Ах ты тварь! — Она кинулась на кошку, которая даже не шелохнулась, и большой осколок разбившегося стакана впился Владлене в пятку. Она громко застонала, нагнулась, чтобы извлечь стекло из ноги, и в этот момент сзади тяжелое повисло на волосах, когти несколько раз проехались по ее шее, Владлена упала на пол, закрывая лицо и голову руками. А когда через некоторое время решилась встать и подошла к зеркалу платяного шкафа, увидела раскрасневшееся лицо и растрепанные волосы, посмотрела на свои руки — под ногтями была кровь. — Неужели это я сама? Неужели сама? — В зеркале вырисовывалась кровать. Владлена вгляделась в отражение, потом осторожно обернулась, — пододеяльник был чист. Она медленно подошла к кровати, разгладила небольшую темную складку, и едкие слезы страха смешались с потом на ее красном лице. Она закрыла окно и легла спать.

* * *

Гавр лежал на диване в пустой квартире с зашторенными окнами и думал, где взять денег. Может, продать что-нибудь из книг. Библиотека занимала целую стену, но он ничего не понимал в этих листочках под переплетом. Или вот какие-то статуэтки. Но это копейки. Телефон звонил настойчиво и громко. Замолкал и через какое-то время оживал вновь. Номер незнакомый. Сначала Гавр хотел его выключить. Но потом подумал, что назначенный срок расплаты еще не подошел, поэтому вряд ли это они. И все-таки взял трубку.

— Я все знаю.

— ???

— Или перестань пудрить мозг, или пеняй на себя.

— Я не понял, вы чего, совсем трёхнулись? Что вы знаете? Кто это?

— Через неделю ты должен придумать, как безболезненно разрешить ситуацию.

— Да кто это, черт возьми! Срок еще не подошел! Какая неделя? — Не выдержав, он сорвался на крик. Но в ответ услышал лишь короткие гудки.

— Вот суки! — Трубка полетела в стену.

* * *

Марк остановил машину возле ворот. Он купил новый автомобиль. Тот не очень сильно пострадал, но ездить на нем больше не хотелось. Несмотря на поздний вечер, свет в окнах не горел. После Ольгиных похорон прошло несколько дней, прежде чем он решился сюда приехать. Дом возвышался остроконечным конусом над забором, раскачивались ели, в сумраке похожие на живых мохнатых великанов, и флюгер-петушок скрипел на ветру. «Надо бы его смазать», — подумал Марк и толкнул калитку. Она оказалась открыта.

Он не стал сразу заходить. Присел на крыльцо. Мысли о Владлене тревожили его не меньше, чем мысли об Ольге. Совершенно ясно, что от нее нужно избавляться. Но как? Ольга просила его не оставлять Владлену хотя бы до тех пор, пока она не найдет работу, а желание подруги для него — святое. Однако он постоянно чувствовал исходящую от домработницы угрозу. Ему казалось, что с машиной что-то сделала Владлена. Бред, конечно, полный бред, что она могла сделать, но избавиться от подозрений он не мог. Понятно, что домработница бьется за свою жизнь. Ей сына растить, и вроде он неплохой парень оказался, только странно, что не пришел проститься с Ольгой. Лет Владлене слишком много, чтобы ходить по разным домам убираться. Вообще она хоть и своеобразная, но очень старательная. И если по совести, он, Марк, не должен ее обманывать. Может, оставить им квартиру? Он бы и оставил, не живи в нем острое ощущение опасности, зла и обмана, исходящих от «родственницы». «Ну, оставлю, конечно, оставлю им эту квартиру. Хотя с какой стати? Надо подумать». Он поднялся и вошел в дом. Выключатель в коридоре не сработал. «Может, пробки?» Щиток располагался на кухне, и нужно было пройти по коридору, чтобы проверить, все ли там в порядке. На ощупь передвигаясь по стенам, Марк добрался до кухни, открыл дверь и на мгновение растерялся: за столом с прямой спиной сидела Владлена и, улыбаясь смотрела на него. Она только процедила сквозь зубы:

— Пришел. Долго же мне пришлось ждать. — В ее сипловатом шепоте мелькнуло безумие.

Она вдруг напомнила ему его классную руководительницу — жирную, мерзкую и очень злую тетку. Как он раньше не замечал этого сходства. Классная ненавидела всех учеников. И не дай бог опоздать, не вызубрить урок или шептаться — из-за своего всегда идеально убранного стола вставала она с прямой спиной, жирными волосами, затянутыми в жидкий маленький пучок, из которого вечно торчали несоразмерные шпильки. И, щерясь прокуренными желтыми зубами, вместе со слюной выплевывала оскорбления из своего рта в адрес провинившегося:

— Ну что, недоносок, наверное, тебе нравится подметать дворы или мыть подъезды? А может, твоя мечта точить болванки? — Визгливый голос набирал обороты, она срывалась на крик. — Так какого же хрена ты не пошел в путягу после восьмого класса? Думаешь, очень умный и поступишь в институт? Никуда ты не поступишь, понимаешь, тупица! С твоими жидкими мозгами и дрянным поведением вылетишь из школы с волчьим билетом и будешь работать грузчиком всю свою жалкую оставшуюся жизнь!

Марк встряхнулся. Поза домработницы не изменилась.

— Владлена Семеновна, кажется, пробки вылетели. Я проверю.

— А я ждала тебя, вор.

— Вы, похоже, окончательно сошли с ума. — Он направился к счетчику. Ничего не разглядел и безрезультатно потыкал в кнопки. — Фонарь есть?

— Не поможет. Я там уже все починила.

— В каком смысле?

— Сядь, отдохни.

Марк изучающе посмотрел на Владлену. Совсем сбрендила. Ладно, поиграю в ее идиотские игры. Ему даже стало интересно. Он испугался лишь вначале, когда неожиданно увидел ее здесь, сидящую в темной тишине. Он отодвинул стул и сел, откинувшись на спинку. Эта змея давно бы уже оказалась за решеткой, если бы у него нашлась хоть одна улика против нее.

— Что же, Владлена Семеновна, вы можете сообщить мне такого, о чем я не знаю?

Его расслабленная поза и ироничный тон полоснули кнутом по ее воспаленному мозгу. Но из-за слабого уличного освещения Марк не заметил, как в ее глазах из серых зрачков лишь на мгновение всплыла на поверхность вся ненависть, созревшая в ней, и тут же нырнула обратно.

— Сначала я убью тебя, а потом доберусь до этой кошки. Вы с ней заодно. Ты вор, она убийца. Ты украл мой дом, мой огород и мои деньги, разрушил Колино будущее, а она охотится за мной, хоть я и придушила ее в том колодце. Вернулась с того света, но я с ней разберусь. Вы ответите за свою жадность и высокомерие.

— Так Ляля жива?! — Марк, не дослушав ее бред, невольно подался вперед и положил ладони на стол. В тот же миг рука Владлены, до сих пор остававшаяся во мраке, взметнулась вверх, и сразу в желтоватом призрачном свете тускло блеснула сталь, и острый кухонный нож вонзился адвокату в кисть между большим и указательным пальцем. Боль, резкая и неожиданная, пронзила его до плеча и расползлась горячей лавой через солнечное сплетение в живот. Черное пятно крови росло на светлой глади столешницы. Марк крикнул и, сжавшись, в ужасе смотрел на продранную спортивную куртку, — первая рана на ладони, нанесенная у колодца, едва успела затянуться, теперь эта. А Владлена засмеялась. Он прижал руку к себе, как младенца, и согнулся, пытаясь промокнуть рану отворотом куртки. Владлена встала и с ножом в руке стала медленно обходить стол. Так тихо, что он, занятый собой, даже не услышал. И когда домработница оказалась совсем рядом и он, заметив ее, попытался вскочить, она ловко ударила по стулу ногой, и Марк, неуклюже покачнувшись, рухнул на пол на больную кисть и взвыл. Владлена откинула ногой стул и взгромоздила сверху на Марка свое грузное тело. Стало нечем дышать.