Он замахал рукой, и толпа на обочинах ответила радостнымкриком: своего императора приветствовали все — от уличных чернорабочих дозатянутых в шелка богатых купцов и горожан. Позади толпы виднелись секирысолдат, держащих на всякий случай контроль над ситуацией.

— Командующий Рахм ещё жив, — напомнил Бастиан.

— Подумаешь! Что он может один, без последователей? Да ижить ему осталось недолго, сдохнет так же, как и Тирибус.

Уже прошёл месяц с тех пор, как леди Нефера принеслаизвестие о смерти советника. Оставался только неуловимый Рахм Эс-Хестос, и тутдаже верховная жрица не имела точных сведений. Гонцы Хотака везли грозныеприказы в самые отдалённые колонии, и, хотя последнее время выдалась штормоваяпогода, захватившая почти всю империю, рано или поздно Рахм будет обнаружен исхвачен.

Они свернули на главную улицу, и шум толпы усилился. Хотакулыбнулся:

— Попробуй хоть немного расслабиться, Бастиан, самому станетлегче, да и я хотел бы, чтобы те люди видели тебя счастливым.

Бастиан согласно кивнул:

— Конечно, отец, видимо, за последнее время произошлослишком много событий. Колот должен был уже достигнуть берегов материка,значит, скоро наше послание окажется в руках Голгрина.

Хотак ласково положил руку на плечо сына.

— Ты сделал очень много, Бастиан, и я благодарен тебе заэто. Но лучше будет, если ты отдохнёшь день-два.

— Да, отец…

— Отлично, сын мой, и хватит об этом.

Толпы продолжали увеличиваться, и Хотак горделивоподбоченился. Гарцуя между двух стражей в сияющих доспехах и с полированнымисекирами, император и его сын в длинных тёмно-фиолетовых плащах и шлемах свысокими гребнями из конского волоса выглядели очень эффектно. Позади Хотаказнаменосцы удерживали гигантский развевающийся стяг, а следом ехали четверолучников с наложенными стрелами в инкрустированных луках. Замыкали колонну двешеренги лучших воинов, одни с секирами, другие с мечами. Как и все, они носилипростую форму легионеров, но теперь на их нагрудниках гарцевал вороной боевойконь.

С крыш домов и балконов в кортеж летели пучки гривастойтравы и ленты, которые следующие в отдалении рачительные слуги подбирали длядальнейшего использования — кроме ритуального значения, трава употреблялась вполировке металла и чёрного дерева, а также входила в состав зелёной краски.

Океан минотавров ширился по мере приближения к главнойплощади, которую подготовили к установке нового колосса, убрав обломки старойстатуи и наведя порядок.

Когда император с сыном подъехали к центральному фонтану,навстречу выехал старший капитан Дулб, с выражением крайней озабоченности налице:

— Мой император, толпа стала слишком большой, ею невозможноуправлять. Я думаю, необходимо…

Он запнулся, ибо в этот миг кусок прилетевшего камня ударилего в шлем и он, потеряв сознание, рухнул на шею своего коня. В один моментстало понятно, что снаряд предназначался Хотаку.

— Он прилетел вон оттуда! — заорал зоркий Бастиаи, указываяв толпу.

Тёмно-коричневый минотавр с небольшими рогами попыталсязатеряться в массе народа, но к нему немедленно рванулась четвёрка воинов изэскорта императора. Стоящие у них на пути ничего не поняли, но поспешилиброситься в разные стороны, чтобы не попасть под копыта коней. Беглец добежалдо двери ближайшего дома, но она оказалась заперта, и в тот же миг яростныеруки солдат схватили его.

— Стойте! — Голос императора громом разнёсся над площадью. —Ко мне его!

Минотавры расступились, когда стража притащила метателя кногам Хотака. Его лицо уже было залито кровью, одежда разорвана, он затравленносмотрел себе под ноги.

— На тебе цвета моего легиона, — проговорил Хотак,пристально разглядывая пойманного. — Могу уверенно сказать, что ты никогда неудостаивался чести их носить… — Император повернулся к сыну: — Что с капитаномДулбом?

Раненого осторожно поддерживали двое всадников, шлем сняли сголовы, и теперь был виден кровоточащий синяк, капитан ошеломлённо трясголовой, приходя в себя.

— Думаю, его надо доставить к лучшему лекарю, отец, — сказалБастиан. — А что касается негодяя, то он, конечно, никогда не проходилармейской тренировки, но имеет твёрдую руку и острый глаз…

— Несомненно… — Император вновь посмотрел на пойманного. — Ия найду прекрасное применение его талантам! — Хотак раздул ноздри. — В шахтахвсегда недостаток в сильных рабочих!

— Но сначала я хотел бы его допросить, — вклинился Бастиан.

— Сделай это, выясни все от и до. — Оскалившись, Хотакдобавил: — Нельзя допустить беспорядка в империи, в ней всегда будет мир ипроцветание!

Окружающие их минотавры радостно закричали, услышавпоследние слова, и император соизволил милостиво улыбнуться, пока уводилиоглушённого Дулба.

Затем улыбка увяла, сменившись хмурым взглядом.

— Вытряси из него всё, что знает, — сказал он вполголоса, —и что не знает, пусть выложит тоже… — Хотак потёр лицо тыльной стороной руки,под глазами у него явственно обозначились тёмные круги. — Да, пусть капитананаградят чем-нибудь солидным…

— Конечно, отец, — склонился Бастиан. Хотак развернул коня.

— А теперь продолжим выезд, нельзя же все отменить…

— Ты хочешь продолжить? После всего случившегося?!

— А что такого произошло? Так, одинокий выскочка… Если бы нерана Дулба, можно было вообще не останавливаться. Но ты видел, как реагировалипростые минотавры? Они расступились, помогая поймать злодея, а не скрывали его!Можешь себе представить, как я выглядел бы, спрятавшись в середине колонны? Этобыл бы позор для императора. Конечно, выезд необходимо завершить, не может бытьи тени сомнения!

— Отец…

Хотак не дал сыну договорить:

— Не удивляйся, я всегда ехал перед солдатами в деньрешающего сражения. И враги видели, что командующий идёт вместе с простымлегионером, он не сомневается в грядущей победе. Тут почти так же.

— Но сейчас не война, — напомнил ему Бастиан.

— Нет. Вот именно, что нет!

Хотак послал лошадь вперёд, вынуждая всех догонять его,подстраиваясь под быстрый галоп, — На войне всё было просто, сын.