Как пояснил адвокат Регины, "если в результате этого действия миссис Регина Монтеверде получит какую-либо выгоду в виде имущества или активов, она официально заявляет, что предпримет все необходимые юридические шаги для того, чтобы передать эту выгоду несовершеннолетнему Карлосу".

Но после того как Лили обвинила семью Монтеверде в попытке склонить Скарлетт на свою сторону, она, похоже, развернулась и сделала то же самое. Неизвестно, заплатили ли юридические консультанты Эдмонда Скарлетт, чтобы она отозвала свой иск в бразильском суде, но ясно, что в конце концов Скарлетт резко сменила сторону.

26 августа 1973 года Жуан Аугусту де Миранда Жордан, адвокат Рози в Рио-де-Жанейро, отправил срочную телеграмму в дом Рози в Кьяссо. "Скарлетт в Рио с американским адвокатом Лили, просит прекратить судебный процесс и говорит, что она пришла к соглашению с Лили STOP".

Уолтер Вайнер был "американским адвокатом Лили", который отправился в Рио, чтобы взять ситуацию под контроль. Но если Вайнер привык к сделкам, которые происходили в американских залах заседаний и судах, то юридические сложности Рио-де-Жанейро оказались непростой задачей даже для него.

Хотя Скарлетт сообщила своему бразильскому адвокату, что не желает продолжать апелляцию, у нее не было полномочий ее отменить. Ее адвокат, Теодоро Арту, был нанят Региной, и он отказал ей в просьбе. Тогда Скарлетт и Вайнер отправились из адвокатской конторы в адвокатскую контору в Рио, пытаясь найти адвоката, который принял бы ее доверенность и представил бы в суд ходатайство об отзыве апелляции. Наконец они нашли адвоката, который согласился взяться за это дело. Но не похоже, что он прекратил разбирательство.

"Только несколько дней назад я узнал, что мои указания о прекращении судебного разбирательства не были выполнены", - отметил Скарлетт в письменном заявлении под присягой в июне 1973 года. "Хотя изначально я полагал, что возбужденный мною иск может принести пользу несовершеннолетнему, в конце концов я понял, что мотивы миссис Регины Монтеверде и Рози Фанто были иными. Учитывая вышеизложенные факты, я решил окончательно прекратить инициированный мною иск , который в настоящее время находится на рассмотрении в Федеральном Верховном суде".

На заявлении Скарлетт в суд об отказе от усыновления Карлоса стоит остановиться подробнее, поскольку оно полностью противоречит ее предыдущим заявлениям.

В своих показаниях под присягой, требующих прекращения рассмотрения ее ходатайства об усыновлении Карлоса, она утверждает, что Карлос Монтеверде - "родной сын Альфредо". Однако в предыдущих показаниях, данных в 1970 году, тремя годами ранее, она признает, что они с Альфредо усыновили двух детей - Карлоса и Александру - потому что не могли иметь собственных детей. Александра никогда не упоминалась в завещании 1966 года, потому что Скарлетт сохранила единоличную опеку над девочкой, когда разошлась с Альфредо в 1962 году.

Она также противоречила сама себе в отношении своей бывшей свекрови Регины. В 1970 году она подписала с Региной договор, в котором обязалась выполнять пожелания друг друга в отношении ухода за Карлосом, утверждая, что это будет в лучших интересах ребенка. Но менее чем через три года она злобно набросилась на Регину, когда та добивалась закрытия всего дела. "Мысль о том, что Регина Ребекка Монтеверде может быть назначена опекуном Карлоса, вызывает у меня абсолютный ужас. Учитывая сочетание неуравновешенного темперамента и преклонного возраста этой женщины, ее назначение опекуншей нанесет огромный ущерб интересам несовершеннолетнего".

Ее ходатайство об отзыве судебного иска в Бразилии, судя по всему, было составлено в угоду собственным притязаниям Лили на мальчика и для дискредитации претензий семьи Монтеверде к Лили и Банку развития торговли.

"Теперь я твердо убежден, что Лили Монтеверде полностью и добросовестно исполняла свои обязанности опекуна несовершеннолетнего и управляющего его имуществом и действовала в соответствии с желаниями Альфредо Жуана Монтеверде. Я твердо убежден, что благополучию несовершеннолетнего Карлоса Монтеверде лучше всего послужит дальнейшее опекунство Лили Монтеверде. Я также убежден, что Лили Монтеверде направляет все свои усилия на исполнение желаний Альфредо Жуана Монтеверде в отношении Карлоса".

В итоге показания Скарлетт стали ключевым фактором в судебной тяжбе Лили за усыновление Карлоса. Эдмонд действительно все уладил, и 8 февраля 1973 года бразильские суды разрешили ей усыновить Карлоса. Что касается судебного дела против Лили и Банка развития торговли в Великобритании, то оно было урегулировано во внесудебном порядке, но условия урегулирования так и не были обнародованы.

Затянувшиеся судебные тяжбы в Лондоне и Рио-де-Жанейро привели к тому, что Лили превратилась в нервную развалину. По словам тех, кто знал ее в то время, она похудела и плохо спала.

Но хотя эти баталии наверняка доставляли Лили и Эдмонду немало беспокойства, они также сближали их. Хотя они были вынуждены скрывать свои личные отношения от посторонних глаз, пока в суде шли судебные тяжбы, они явно находили время, чтобы быть вместе. Эдмонд навещал Лили во время своих регулярных поездок в Лондон, чтобы контролировать работу лондонского отделения Банка развития торговли. Лили часто ездила в Женеву, где Эдмонд проводил встречи с новыми руководителями компаний Альфредо - многие из них были деловыми партнерами Халабима, которые подчинялись непосредственно Эдмонду. Хотя Лили и Карлос теперь были мажоритарными акционерами Globex и Ponto Frio, Эдмонд явно был главным.

Хотя они старались быть незаметными, многие их друзья рассказывали, что Лили и Эдмон часто ездили в отпуск вместе. Их любимым местом отдыха была Французская Ривьера с ее изысканными ресторанами и лазурными водами. В Антибе они отдыхали на яхте, пришвартованной у набережной Миллионеров в тени форта Карре, крепости XVI века, где когда-то был заключен Наполеон Бонапарт. По вечерам они отправлялись в Жуан-ле-Пен, живописную деревушку, которая в 1920-1930-х годах была приморским пристанищем Ф. Скотта Фицджеральда, Эрнеста Хемингуэя, Пабло Пикассо и других светил.

Летом 1970 года Лили арендовала яхту под названием "Блю Финн". Будучи всегда осторожным, Эдмонд посоветовал ей арендовать яхту под чужим именем . Яхта, арендованная под именем доктора Иперти из Милана, впоследствии была отслежена до Лили Монтеверде.

Их друг Марсело Стайнфелд вспоминает, как навестил влюбленных и провел с ними несколько дней на борту яхты. На черно-белой фотографии, сделанной им во время прогулки на яхте по Ривьере, расслабленный лысеющий Эдмон в плавках сидит рядом с Лили, которая одета в махровый халат поверх купальника, а ее мокрые волосы откинуты назад с загорелого лица. Они стоят на залитой солнцем палубе яхты и поглощают поздний обед.

"Они действительно знали, как развлечься", - говорит Стайнфелд.

Вскоре после приезда в Лондон Лили купила себе соболиную шубу