Он помог ей перебраться на левый берег озера, где рогоз и ветви ив закрывали их от посторонних глаз. Амелия без усилий могла встать на ноги, но предпочла лежать у него на груди. Ее соски терлись об его кожу. Каждое движение языка посылало взрыв ощущений прямо в его пах.

Ланден оторвался от ее губ и стал осыпать поцелуями ее щеку, шею, плечо. Его рот на ее охлажденной водой коже казался раскаленным. Он зубами развязал ленту ее сорочки. Грудь девушки тяжело вздымалась, и это зрелище еще сильнее возбуждало его. Она продолжала льнуть к нему. Ее объятия стали бальзамом для его давно забытых, глубоко похороненных под сожалением и раскаянием эмоций. Но он проигнорировал их пробуждение и снова стал целовать Амелию.

Она тихо ахнула прямо ему в губы. Ее тело стало восхитительно чувствительным. Безумная страсть Ландена утопила ее в сладостном наслаждении, и она не хотела спасения. Все происходящее казалось экзотическим сном, и только жар, наводнивший ее вены, напоминал, что это реальность. Что она может пить наслаждение полной чашей.

Амелия обхватила руками спину Ландена. Ей не терпелось провести ладонями по его гладкой коже, очертить выступы лопаток. До сих пор мужское тело оставалось для нее тайной. Его мышцы каменели под ее прикосновениями. Он застонал, словно умоляя ее продолжать.

Ланден с трудом оторвался от рта девушки и провел губами по ключице, к тому месту, где у основания шеи бился пульс. Лизнул впадинку. Амелия вздрогнула от интимной ласки.

– Тебе не холодно? – прошептал он, и она снова вздрогнула. Он наклонил голову к ее груди, прикрытой только тонким слоем батиста, и она ощутила жар его дыхания. Ланден сперва нежно, а затем настойчиво поцеловал ее кожу в вырезе сорочки. Амелия не знала причин его неожиданного колебания. Она пропустила его волосы сквозь пальцы и притянула его ближе, давая безмолвное разрешение. В ответ он снова легко провел губами по ее коже.

Ланден подцепил пальцем вырез ее сорочки и опустил мокрую ткань ниже. Когда его губы коснулись ее соска, она с трудом сдержала стон наслаждения.

Он продолжал целовать ее грудь. Язык настойчиво гладил и ласкал чувствительный кончик. Амелию затопило блаженство. Холодная вода в сочетании с его горячим ртом пробуждала невероятные ощущения. Сердце девушки бешено билось. Ланден дотрагивался до нее с благоговением, но ее тело отвечало настойчивой пульсацией. Она застонала, не зная, сколько еще сможет вынести, хотя сердцем молила его не останавливаться.

Где-то вдалеке раздались выстрелы, и этот звук безжалостно уничтожил романтический флер.

Ланден вскинул голову и, прижав Амелию к груди, стал отступать в заросли рогоза. Его руки судорожно стискивали ее в свирепом объятии. Он едва не раздавил ее, стремясь уберечь от опасности. Она осмелилась взглянуть на него. Глаза Ландена были затуманены, губы сжаты в тонкую линию, и становилось ясно, что, какое бы наслаждение он ни испытывал всего пару секунд назад, сейчас от него не осталось и следа.

– Ланден?

– Молчите, Амелия. – В глазах его стыла мрачная суровость. – Послушайтесь меня хоть на этот раз.

– Но я хотела только…

Он нахмурился. Но она не позволит ему командовать! И поэтому уперлась ладонями ему в грудь, после чего поправила сорочку и положила ладонь ему на щеку, чтобы привлечь внимание.

– Это отец стреляет по тарелочкам. Не стоит волноваться.

Несколько мгновений он смотрел на нее. Эмоции на его лице сменяли одна другую. Но вот из его глаз цвета виски полностью ушло выражение уязвимости. В их глубине опять затаились тайны, которые он не хотел открывать.

Воздух снова разорвала серия выстрелов, и очарование, которое еще недавно держало их в заложниках, померкло вместе с этими звуками.

– Вы простудитесь, – бросил Ланден, отодвигаясь. – Вам следует вернуться в дом.

– Но мой урок! Мы не закончили.

Он кивком показал на дальний берег:

– Закончили.

Амелии стало не по себе. Откуда взялась снедавшая ее тоска? Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он пояснил свои слова. Но Ланден уже не обращал на нее внимания. Лицо его было непроницаемым, поза – настороженной.

Она выждала еще минуту, прежде чем побрести к берегу. К тому времени, как она вытерлась и оделась, Ланден уже исчез.

Ланден ворвался в контору Болстера Хэмма. Его сапоги были в пыли, в глазах застыла ярость. Если у поверенного нет никакой информации относительно загородного дома Дугласа, он сегодня же вечером поедет туда сам, допросит арендатора и покончит с этим делом. Ему нужно убраться из города, и чем скорее, тем лучше. Неплохо бы заодно размять мышцы в драке.

Обратный путь из Лейквью был омрачен борьбой между эротическими фантазиями и самобичеванием. Верх взяло последнее. Образ едва одетой Амелии воспламенял кровь, и эту лихорадку было невозможно победить. В нем жили ее вздохи, биение сердца, тепло губ, и, как бы ни старался, он не мог изгнать воспоминание о ее сладостных прикосновениях.

Все же нельзя было отрицать тот факт, что она сестра Мэтью и слишком хороша, чтобы быть опозоренной человеком, виновным в смерти собственного брата и обреченным на мрачное будущее. Больше он не поддастся соблазну.

Ланден промчался мимо комнаты секретаря и повернул латунную ручку двери кабинета Хэмма. Его неожиданное появление испугало поверенного, предупрежденного лишь громовым топотом сапог и запоздалым возражением секретаря, беспомощно маячившего за спиной посетителя.

– Все в порядке, Фуллертон. Я сам поговорю с его светлостью.

Поверенный знаком отослал служащего и показал на мягкое кресло справа от письменного стола.

– Добрый вечер. Я бы осыпал вас вопросами по поводу неожиданного визита, но, судя по вашему взгляду, вы сами желаете получить ответы.

Ланден уселся, но тут же снова вскочил, отошел, круто развернулся, слишком раздраженный, чтобы успокоиться и вести беседу в мирном тоне. Как будто все можно решить с помощью обычной дискуссии! Столько всего осталось неизвестным! Его жизнь стала еще более ужасной, чем была во время первого приезда в злосчастный город. Осознание, что он до сих пор не выполнил распоряжение брата, ввергало его в уныние. Сейчас его душевное равновесие было под угрозой, как никогда ранее.

Хэмм почуял его нетерпение и не стал дольше ждать:

– Я не сумел выяснить, кто автор письма, касающегося городского дома вашего брата. Нынешний арендатор живет там уже более десяти лет. Он всегда платил деньги вперед и никогда не создавал никаких неудобств. Полагаю, он расстроится, узнав, что вы намерены продать дом. Если, конечно, мы сможем найти законный способ преодолеть указанные вашим братом обстоятельства. – Прежде чем продолжить, он откашлялся: – Я могу предложить свои услуги и проводить вас на встречу с этим неуловимым автором. Но без детального расследования прошлого вашего брата сомневаюсь, что смогу получить информацию, которую вы ищете.