Но тут потолочные панели начали, искрясь, падать на пол. В считаные мгновения путь к двери был перекрыт кучей обломков. Я инстинктивно заслонился рукой, чтобы искры не попали мне в глаза. Теперь отсюда было не выбраться! И времени было крайне мало. Я схватил тяжёлый огнетушитель и пополз обратно в пекло.

Жара отнимала слишком много сил. На миг у меня потемнело перед глазами, но я быстро собрался. Без моей помощи у отца не будет шансов. Я снова добрался до той двери и опустился на колени. С силой ударил огнетушителем по дверному замку. Огнетушитель выскользнул у меня из рук и больно задел плечо. Зараза. Ну-ка, ещё одна попытка. На этот раз перехватить покрепче. Перед глазами плясали красные и чёрные хвостатые точки. Ещё один удар. Поднял. Замахнулся. Ударил. Отдача была такой, что меня всего затрясло, и я невольно качнулся вперёд. Огнетушитель я, естественно, снова уронил, и он со стуком покатился по полу – прямёхонько в открытый кабинет, где вовсю бушевало пламя. Что ж за невезуха…

Зато дверь открылась. Получилось! Больше я такой подвиг точно не повторю. В комнате было темно.

– Пап? – хрипло крикнул я. – Ты здесь?

– Марк?! – послышался приглушённый голос отца.

Какое же облегчение… Мы по-прежнему были в серьёзной опасности, но я был так рад, что отец нашёлся! Он лежал на полу в углу, закрывая органы дыхания обрывком простыни. Поняв, что больше не один в палате, он быстро подполз ко мне.

– Какого чёрта ты тут делаешь?

– Тебя спасаю, разве не ясно?

– Да-да… но… Ладно, давай выбираться скорее!

Где же пожарная служба? Разве они не должны были уже приехать? Мы добрались до двери. Дым и жар постепенно спускались ниже, уже даже на полу было трудно дышать.

– Проход к той двери заблокирован! – сообщил я, махнув рукой туда, откуда пришёл. – Тут есть другой выход?

Отец помолчал и ответил:

– В другом конце коридора тоже есть дверь. Будем надеяться, она ещё не в огне!

Мы поскорее двинулись в том направлении, уклоняясь от языков пламени, вырывающихся из кабинетов к потолку. Потолочные плиты в этой части коридора ещё держались. Добравшись до двери, я уже хотел было открыть её, но тут же вскрикнул от боли, едва коснувшись ручки. Дверь была сильно раскалена. Из-за неё навстречу нам вырывалось пламя. Полыхало, конечно, будь здоров!

– Нет, бесполезно! – крикнул я и пополз обратно. – Там всё в огне! Может, есть ещё какой-то выход?

Отец указал на дверь слева от меня.

– В подвал!

В обход

Когда мы распахнули дверь подвала, навстречу нам повеяло прохладой. Какое же облегчение. Правда, в следующий миг ад сорвался с цепи, и позади взревело пламя. Так обычно бывает, когда в камин поступает новый кислород. Стамеска, которой мы и выломали подвальную дверь, полетела вниз, со звоном ударяясь о каменные ступеньки. Мы с отцом на четвереньках поползли за ней. Поскольку замок мы сломали, закрыть дверь теперь было невозможно.

– Вниз, скорее! – скомандовал отец и выпрямился, чтобы спускаться быстрее.

Этот лестничный пролёт с каменными ступенями, образующими полукруг, и грубая каменная кладка стен казались очень старыми, зато, насколько я мог судить, здесь ничего не могло загореться. А значит, пока сюда поступает свежий воздух, бояться нам нечего. С помощью стамески мы взломали и дверь в конце лестницы, после чего наконец-то смогли перевести дух, выйдя в тёмный коридор.

Свежий воздух, холодные стены… Редко я бывал так рад оказаться в мрачном подвале. Темно, хоть глаз выколи. Как в угольной шахте. И запах соответствующий, и вокруг всё закоптелое. Я сунул руку в карман брюк, собираясь включить на смартфоне фонарик, но его там не оказалось!

– Чёрт, я телефон потерял, – разочарованно пробормотал я.

– Не страшно. Эти коридоры я знаю как свои пять пальцев.

– И где мы сейчас? – спросил я. Судя по разносящемуся эху, мы были в огромной пустой комнате.

– Старые подвалы бывшей клиники для душевнобольных. Здесь ничего не менялось с момента её закрытия. Отсюда очень удобно переходить в Закулисье за счёт мрачной атмосферы. Тут как будто всё пропитано страданиями бывших пациентов.

– Ладно… И что, будем просто дожидаться тут приезда пожарных?

– Да, здесь мы будем в безопасности. Потолки тут каменные, как и всё прочее. – Он немного помолчал. – А теперь будь добр, объясни, что тебя сподвигло лезть в это пекло и рисковать своей жизнью.

– Если коротко: я был в Закулисье и нашёл Алмаз Сердца.

– Ты… Что?! И где он сейчас?! – тут же перебил меня отец.

– Его у меня украли, – признался я.

– Как? Кто украл?

– Он называл себя Рианом. Утверждал, что работает на «А-Синк».

– Чёрт! Я так и знал, что ему нельзя доверять. И что он сделал с Алмазом?

– Сбежал с ним в Реальность. Куда конкретно, не знаю.

– Зараза. – Некоторое время он молчал, я слышал только его дыхание. – Ты знаешь, на что способен этот минерал?

– Да. С его помощью можно подчинить себе сущности Закулисья. Я и сам этот трюк проделывал. И я предполагаю, что нечто подобное замышляет и «А-Синк», – ответил я.

– Они хотят превратить безликих, чьи сущности сейчас обитают в нашей Реальности, в безвольных марионеток, – сообщил отец. – Это даст им абсолютную власть над телами одержимых людей, занимающих ведущие посты в политике, экономике и армии. И всех остальных. В том числе Николь и Эмилии.

– Ты знал об этом? – вырвалось у меня. – Почему ты мне ничего не рассказывал? И почему участвовал в их грязных делах?

Неужели отец считал, что я вообще ни на что не способен и доверять мне нельзя? Как он мог это скрывать? Речь ведь шла о нашей семье!

– Прости, но я сам не знал. Честное слово, не знал. – В кромешной тьме его голос звучал удручённо и подавленно. – Сначала я узнал, что солдаты, убивающие сущности Закулисья, тоже хотят заполучить Алмаз Сердца. Потом оказалось, что Докс исчез и у биологов новая начальница. Они попытались меня перехитрить и заперли в камере. Тогда-то у меня и сложилась общая картина.

– Должен же быть способ остановить их!

– Ты что-нибудь слышишь?

Я напряжённо вслушивался в темноту. Наверху потрескивал огонь. Мы до сих пор шумно переводили дыхание. В остальном же тут, в подвале, царила полная тишина.

– Нет. Ничего не слышу. К чему ты клонишь?

– Вот именно – ничего. Сирены не гудят. Вода не шумит. Пожарные не переговариваются.

– О чёрт… Нас что, перебросило в Закулисье, а мы этого даже не заметили?!