парковку с другой стороны здания могли прибыть пожарные. Подождать их или лучше медленно сматываться отсюда? И то, и другое могло быть очень опасно. Но вот как только прибудут спасатели, можно будет уже точно не бояться.

И тут среди корней я разглядел пару белых кроссовок. Это был Юрген. Он остановился в полуметре от меня. Ох, нет. Я задержал дыхание, чтобы случайно себя не выдать. В любой момент мог грянуть выстрел, и моя жизнь оборвалась бы. Интересно, как это будет? Я почти не почувствую боли? Или буду долго мучиться, истекая кровью? Тут послышался глухой удар. Человек за кустом бесшумно рухнул на землю.

– Марк? – это был Кнут. – Он в отключке. Беги дальше!

Я поспешно поднялся на ноги, отгоняя мрачные мысли. Не обращая больше внимания на лежащего без сознания охранника, мы ринулись к забору. Синие вспышки пожарной мигалки были уже ясно различимы. Послышались и голоса. Пожарная команда, остановившаяся с другой стороны здания, приступила к тушению огня.

– Как мы переберёмся через забор? – спросил я на бегу.

– Перелезем.

Добравшись до ограды, Кнут присел на одно колено.

– Давай! Влезешь мне на плечи, и я тебя подниму. Остальное сделаешь сам.

Отец был жилистым мужчиной на голову ниже меня и сложен был не так крепко. Но ладно, наверное, он знает, что делает. И вот я стоял у него на плечах. Он закряхтел от напряжения, но всё же сумел меня поднять. Край забора сейчас доходил мне до бёдер, а прутья, к счастью, оказались не такими острыми, как я ожидал. Оттолкнувшись одной ногой, я подтянулся и перевалился через забор. Приземлившись в траву, я сильно ушиб пятки и упал вперёд. Не слишком элегантно вышло, но я ничего себе не сломал, уже хорошо. Подняв голову, я увидел, что мой отец тоже перебирается через забор. Через мгновение он плавно приземлился рядом. Это всё потому, что он легче меня, утешал себя я.

– Фух. Ничего себе приключение, – повернулся я к нему. – Что теперь?

– Едем домой. Надо тайком забрать твои документы.

Аэропорт Хитроу

Пустой трамвай притормозил у остановки прямо рядом с нашим домом. Было четыре тридцать утра. Вот-вот должно было взойти солнце. Мы были в грязи и пыли, волосы спутаны, одежда порвана. И наверняка воняло от нас, как от горящих покрышек. Но вагоновожатый, похоже, этого не заметил или просто решил не обращать внимания. Иначе нас бы уже на следующей станции встретил полицейский патруль.

И вот мы уже стояли перед нашей входной дверью с приметным жёлтым почтовым ящиком на ней. К счастью, ключи от дома лежали в кармане под молнией, иначе они бы сейчас тоже валялись, как мой обуглившийся и расплавленный смартфон, среди дымящихся развалин клиники. У Кнута же все его личные вещи отобрали.

– Ладно, – ещё раз обобщил я наш план, – значит, сначала мы спускаемся вниз в прачечную в подвале, вымоемся там хорошенько. Если повезёт, найдём чистые вещи в сушильне. Возможно, даже наши собственные.

– Да, верно. Потом проберёшься в квартиру и поищешь свой загранпаспорт. Я, к сожалению, не смогу его найти, у тебя в комнате полный бардак.

Удивительно, но я всегда всё находил в своём «бардаке». Или, по крайней мере, большую часть потерянного.

– Всё найду, не переживай. А твой, как обычно, в среднем ящике комода в коридоре? И кредитки там же?

– Да. Ну, вперёд!

Вскоре мы уже стояли в прачечной, полностью раздетые. Хотелось надеяться, что никому из наших соседей не приспичит стирать вещи в половине пятого утра. Наши старые лохмотья мы собирались выбросить в мусорный бак за пару кварталов от дома. После того, как мы тщательно вымылись (для чего пришлось воспользоваться остатками стирального порошка), мы проверили сушилки. Наша, к сожалению, была пуста. Пришлось взять одежду кого-то из наших соседей, что было максимально неловко. Пусть бельё и одежда и были чистыми, но они всё равно чужие… Наверняка потом в коридоре оставят гневные записки, кто, мол, взял не свои вещи, будьте любезны вернуть.

Послышался громкий стук. На лестнице вспыхнул свет. У меня замерло сердце. Хлопнула тяжёлая входная дверь. Кто-то, шаркая ногами, поднимался вверх по лестнице. Вскоре в замке одной из квартирных дверей повернулся ключ.

– Ух… Едва-едва, – пробормотал я. – Ну что ж, я, в общем, готов, пошёл к себе. А ты пока барахло наше выкинешь?

Отец кивнул, подхватил воняющую кучу одежды и побрёл вверх по лестнице. Было ясно, что он очень не хотел, чтобы я шёл в квартиру, всё-таки задача передо мной стояла не из простых. Но сам он мой паспорт в жизни бы не нашёл.

Поднявшись на наш этаж, я первым делом разулся прямо у двери, вставил ключ в замочную скважину и аккуратно его повернул. Послышался тихий-тихий щелчок. Я осторожно протиснулся в нашу тёмную прихожую. Дверь в комнату Эмилии была чуть приоткрыта, но свет там не горел. Странно. Раньше она всегда включала ночник и засыпала только с ним. Дверь же в спальню родителей была закрыта.

Я направился в свою комнату, закрыл за собой дверь и включил лампу в виде космонавта на потолке. Да, тут всё такой же бардак: старые шмотки, недостроенные модели космических кораблей и постеры с последней сходки фанатов «Звёздного пути». Здравствуйте, я скучал. Николь не убиралась здесь. Да и зачем? Ведь в Реальности всего лишь наступило утро следующего дня; это в Закулисье для меня прошло несколько суток. Правда, немного удивительно, что она не сидела сейчас на кухне с озабоченным лицом и не ждала меня. Я ведь не впервые уходил куда-то надолго без предупреждения. Раньше она ждала меня вплоть до самого утра, чтобы строго отчитать. Что ж, это только подтверждало, что мама действительно больше не была собой, а в её теле сейчас находился безликий, которому, разумеется, всё равно, где я и что со мной.

Ладно, хватит рассуждать. Меня ждал Кнут. Я быстро просмотрел стопки бумажек на письменном столе, под креслом, на полках. Ничего. Зараза. Где же загранпаспорт? Вон же он! Под клавиатурой. Так, с этим справился. Теперь гасим свет и возвращаемся в коридор. Комод в стиле модерн достался нам от бабушки. Когда я выдвигал средний ящик, тот жутко заскрипел, и я всерьёз запереживал, что сейчас от этого скрежета все в квартире проснутся. Я лихорадочно перебирал старые батарейки, ключи, бумажки и монетки. Лишь бы Кнут не ошибался. Ага, вот он паспорт. И второй тоже тут. В темноте я бы их, естественно, не отличил. Пластиковых