– Подожди, – прошептала она. – Тебе обязательно уходить? Разве уголь не может без тебя обойтись еще немножко?

Она стояла посреди комнаты, оторопев от собственной смелости, сама не зная, чего ждет от Гидеона: просто хотела, чтобы он остался. Томилась по нему.

Гидеон помедлил: улыбнулся Бесс все понимающей улыбкой. Подошел к ней и положил руки ей на плечи, так что его лицо оказалось совсем близко. Она чувствовала кожей тепло его тела. Гидеон склонился, и его губы коснулись губ Бесс. Поцелуй был легчайший, очень сдержанный, но в нем были сила и непреодолимая сладость, от которых Бесс задохнулась. Она обвила шею Гидеона руками. Он бережно высвободился. Взял ее за руки, разнял их и прижал к своей груди.

– Терпение, любовь моя, – тихо произнес он. – Придет наше время.

Потом снова улыбнулся, развернулся и вышел из комнаты.

Бесс осталась на месте, у нее пылало лицо. Ей было стыдно, ее ошеломила сила собственных чувств и то, как ей хотелось броситься Гидеону на шею. В то же время она была поражена тем, насколько нестерпимое желание он в ней пробудил. Желание к мужчине, который, как она знала, был способен на страшные вещи. Она вспомнила девушку-цыганку в лесу, много месяцев назад, и возненавидела себя еще сильнее. Бесс поспешила в постель, но не один час пролежала без сна, в тревоге и смятении, прежде чем смогла заснуть.

Несколько дней спустя она опять не могла уснуть ночью. Все вертелась, не находя себе места под тяжелым одеялом. Зима только кончилась, и ночь была прохладной, но кожа Бесс горела. Ее тело пылало желанием и не давало покоя. В конце концов она встала. Набросила шаль поверх рубашки и босиком вышла из дома. Она ожидала увидеть, как Гидеон разводит огонь или заливает готовый уголь, но его не оказалось на месте. Бесс уловила далекую музыку, слабо доносившуюся сквозь деревья. Подойдя поближе, она узнала «Зеленые рукава», но играли мелодию так грубо, с таким неистовым ритмом и так беспорядочно громко, что звучала она дико – словно безумие обернулось музыкой. Луна стояла высоко и, хотя полнолуние еще не наступило, света было достаточно, чтобы Бесс могла осторожно пробраться по лесу туда, откуда исходил звук. Вскоре она различила между стволами деревьев огонь. Впереди на поляне горел костер. Бесс опасливо приблизилась, насколько посмела, не желая, чтобы ее застали за подглядыванием. Добралась до могучего дуба и выглянула из-за него. То, что открылось ее взору, вынудило ее закусить кулак, чтобы подавить крик.

На поляне действительно был разведен костер – огромный, яростный, горевший с неестественной яркостью и неистовством. Вокруг него танцевало сборище существ столь жутких, словно они вышли из самого страшного ночного кошмара. У одного была голова ящерицы, но тело овцы. Другое извивалось, как змея, на брюхе, но было покрыто грубой грязной шерстью. С веток срывались в полете нетопыри размером с индеек. Потусторонние крики и визг вторили музыке, которую играл осповатый безволосый великан. Он стучал в огромный барабан, и его большие руки опускались с устрашающей силой. Рядом с ним играл на свирели красивый мальчик, у которого нижняя половина тела и ноги были козлиными. Непостижимо древний старик бренчал на арфе, и его грязные брови сосредоточенно двигались. Мимо в вихре безумия проносились другие создания, танцуя и крича. Выводок бесенят сосал большую спящую свинью. Две похожие на ласок твари подрались так неистово, что одна прогрызла шею второй и откусила ее оскаленную голову. По ту сторону костра спиной к Бесс стоял человек с молитвенно поднятыми руками. На нем был длинный плащ. Он читал заклинание, которое Бесс узнала: она его изучала. Голос был безошибочно узнаваем. Каждая жилка в теле девушки кричала: «Беги!» – но она не могла отвести взгляд от Гидеона. Закончив песнопение, он повернулся, и свет костра озарил его лицо.

В этот миг пламя стало вдвое выше. Его языки сплетались и ревели, и среди них извивались две фигуры. Они вышли из огня, обретя очертания обнаженных женщин. Женщины обвились вокруг Гидеона, принялись целовать его и ластиться к нему, расстегнули пряжку его плаща, так что он упал на землю: Гидеон остался так же наг, как женщины. Он толкнул одну из них к своим ногам, развернув, чтобы войти в нее сзади. Когда он вонзился между ее ягодиц, дьяволица издала чудовищный вопль удовольствия. Вторая женщина упала на колени и стала лизать ему бедра, пока он наслаждался визжащим существом, лежавшим перед ним. Его страсть нарастала, он принялся устрашающе рычать. Потом лицо его на глазах у Бесс стало подергиваться и мерцать, претерпевая жуткое преображение.

Теперь ее охватил страх. Резкие, но благородные черты Гидеона исчезли. Их сменило лицо зверя, похожий на козла призрак с золотушной плотью и торчащими клыками. Бесс хватала воздух губами, твердя себе, что это не может быть мужчиной, о чьем прикосновении она мечтала. Но то, что она видела, не давало ей усомниться. Ошибки быть не могло. Это был Гидеон, преобразившийся во что-то несказанно злое. Или нет? Возможно, это и есть правда? Подлинный Гидеон, явившийся в своем истинном обличье, а красивый мужчина, которого она знала, служил всего лишь личиной. При этой мысли у Бесс вырвался невольный крик.

Гидеон поднял голову, его ужасающее лицо все еще было искажено исступлением, и тут он увидел Бесс. Она рванулась прочь и, спотыкаясь босыми ногами, побежала через лес. Колючие кусты хлестали ее по лицу, но она знала, что Гидеон гонится за ней. Она слышала, как он ломится через подлесок. Когда он схватил ее, она закричала, отворачиваясь от его лица, боясь того, что могла увидеть.

– Бесс! – Он встряхнул ее. – Посмотри на меня.

Она была не в силах.

– Нет! – кричала она. – Оставь меня! Выпусти из этого страшного места!

Гидеон сжал ее подбородок и развернул ее лицом к себе. Бесс больше не могла отводить от него взгляд, она обнаружила, что он обрел человеческий облик, правда, в глазах его сохранилась болезненная краснота. Он крепко прижал ее к обнаженному возбужденному телу.

– Это для тебя, Бесс. Это все для тебя. Я просил, чтобы тебя благословил наш владыка Сатана, и сегодня мы празднуем его щедрость. Ты станешь такой, как я. Ты больше не будешь страшиться ни смерти, ни боли. Ты станешь недосягаема для тех, кто захочет лишить тебя жизни. Мы уедем, переберемся в другое место, где нас не знают. Вместе мы…

– Нет! Я не могу!

– Ты знаешь, что мы похожи, что мы с тобой одной породы.

– Нет, это неправда!

– Правда. Подумай, Бесс. Подумай о своей силе. В тебе живет магия, мы оба это знаем; я видел, как ты ее использовала. Это не какое-то надувательство, не остатки того, чему тебя учила твоя знахарка-мать. Ты знаешь, что я говорю правду…

– Нет…

– Да! Ты знаешь, что сила рождается в темном уголке твоего существа, потому что можешь ее вызвать, только если разозлишься. Это черная сила, и она тысячекратно возрастет, когда ты сделаешь первый шаг, примешь наше искусство и присоединишься ко мне.

– Я лучше умру!

– Тебе предназначено жить. Продолжаться, как хотела твоя мать.

– Она никогда бы не довела меня до… такого!