Задумаемся, если пророчествующие действительно знают, чтозаявленная ими цель может быть достигнута, если известно им, что время -иллюзия, если не смущены они истиной - «все уже было», почему же не говорить имтак, как если бы грядущее стало уже настоящим, так, словно бы вершина взята, апрепятствия пали? Неужели же они боятся того, что их проповедь, может статься,лишь сотрясание воздуха?! Если же они не способны на это, если это нельзясделать так, то, верно, их «цель» в развитии их идеи развития - чистой водыбессмыслица. К сожалению, мы верим тем, кто проповедует, а не тем, кто достиг,поскольку те, кто достиг, уже не испытывают в подобных проповедях нужды, иуслышать их потому у нас нет никакого шанса.

Ожидание бессмысленно, ведь то, что придет, - неизвестно, апотому не может быть ожидаемо. Ожидание - это вывернутое наизнанку, а потомунераспознанное нами наше же известное нам наше желание. Придет же то, чтопридет, и то, что придет, никак не сопряжено с нашим желанием. Нам же надлежитжить так, словно бы оно - желаемое - уже стало явью, нам следует услышать,сколь многое заключено в блаженном слове: «Довольно!» И только иллюзия развитияспособна спутать все карты, ведь она, как и наркотик, лишь провоцирует желание,которое и становится содержанием дела, мы «подсаживаемся», мы оказываемсязависимыми, причем там, где этого вполне можно было бы избежать.

Только тот, кто способен разрешить этот ребус, преодолеетиллюзию, подменившую собою жизнь. Побеждает не тот, кто борется со страхом, атот, кто не верит ему и действует соответственно. Преодолевает скорбь не тот,кто тщит себя надеждой, а тот, кто готов радоваться своему действию. Радостьпереполняет не того, чьи желания исполнились, но того, кто исполнил самогоСебя.

Когда-то мне придумалась такая тавтология: «поведение вотношении собственного поведения» (надеюсь, это выглядит забавно, посколькуизбыточная серьезность во всем, что касается «психологических практик», делаетпоследние сущим извращением). Работа с невротиками, к которым, кстати, я отношуи себя, заставляет меня думать, что мы не должны серьезно относиться к тому,что мы чувствуем, желаем, переживаем, думаем. Все это - порождение техпсихических процессов, которые составляют нас, но не являются нами. Мы - нашеподлинное «Я» - не являемся мистическим демиургом, но, при желании и большомстарании можем стать хорошими управляющими собственного психического аппарата.Наш психический аппарат выражается нашим поведением, когда мы влияем на свойпсихический аппарат, зная те законы, по которым он скроен, мы такжеосуществляем некое поведение. Вот таким образом и возникла эта, на первыйвзгляд, тавтологическая конструкция: поведение в отношении собственногоповедения.

К сожалению, мы с излишним пиететом относимся к тому, что снами самими в нас самих происходит. Мы прислушиваемся к своим чувствам,переоцениваем значимость своих желаний, отдаемся своим переживаниям, веримтому, что мы думаем. Все это кажется нам естественным - это ведь «мы»! Ой ли…Все эти наши чувства, желания, переживания, думы и т. п. психологическаяэквилибристика - результат нашего взаимодействия с окружающей средой (здесьважно одно существенное уточнение: наш организм и наш психический аппарат тожеявляются средой нашего «обитания»), будь эта окружающая среда иной, то и всеэти «номера» были бы другими. Как можно воспринимать их серьезно?! Однако жевоспринимаем…

Когда мы относимся к поведению своего психического аппаратасерьезно, мы оказываемся у него в заложниках, мы подчиняемся тому, кто (что),по самой сути своей, является нашим подчиненным, услужителем, а в каком-тосмысле даже должником. Вся эта история напоминает гофмановскую историю Цахесаили головокружительную карьеру Тараканища от Корнея Ивановича. Но мы, кажется,совсем не понимаем этого и не думаем о своей плачевной роли во всем этом фарсе,роли, которую мы в действительности избрали себе сами, ведь незнание закона,как известно, не освобождает нас от ответственности, и это незнание нельзяобъяснить иначе как непростительной нелюбопытностью подобного Незнайки, а такжеего ленью.

Одно только понимание этого факта: наш психический аппарат -лишь упряжная лошадь (правда, зачастую никоим образом не объезженная), -способно кардинальным образом изменить нашу жизнь. Утрата пиетета передсобственной «психической деятельностью» (последнюю часто выдают за «духовную»,«социальную» и бог еще знает какую) освобождает так, как не способна освободитьни одна когда-либо проводимая амнистия. Я думаю, что даже амнистированиеобществом таких «злостных пороков», как гомосексуальность или онанизм, не идетни в какое сравнение с этой амнистией, которую, кстати говоря, мы можемпровести только сами (здесь от мнения окружающих ничего не зависит) и причем влюбое удобное для нас время.

Осваивая, «объезжая» свой психический аппарат, мы решаемлишь две на самом-то деле небольшие задачки. Мы, с одной стороны, отучаемся отпривычек тревожиться и раздражаться, а с другой стороны, обучаемся реагироватьна внешние обстоятельства таким образом, чтобы не отторгать, но ассимилироватьих. Глупо, если вся жизнь уходит у нас на борьбу с «внутренними демонами»,глупо так потратиться. У нас ведь много иных, куда более приятных дел - и длянас самих, и для окружающих, и прежде всего это сами эти наши «окружающие», те,кто приносит нам истинную радость своей радостью, а также дела, в которых мыреализуемся, распространяясь с помощью них далее собственного бытия. Вот,собственно, в этом и весь фокус указанной «тавтологии»…

Нежно любимый мною Фридрих Ницше, страдавший, кстатисказать, серьезной болезнью - идеей развития, - предлагал нам движение к«сверхчеловеку». Я, вообще говоря, мало где соглашаюсь с этим «модусомэкзистенциализма», но здесь мое сопротивление его тезису является непримиримым(так что даже и любовь моя здесь не в счет). Прежде чем стремиться к какому-тотам «сверхчеловеку», нам бы следовало сначала стать человеком, а для этогонеобходимы, как минимум, три составляющие. Во-первых, тезис об «эгоизме»: намследует осознать, что мы все делаем для себя, поскольку все последствия нашихдействий - это наши последствия, и нам же следует позаботиться о том, чтобы неслишком преуспеть в издержках. Во-вторых, тезис о «иллюзиях»: нельзя веритьтому, что кажется убедительным, а вот тому, что составляет несодержательныйостов жизни - внимать можно и должно. И в-третьих, тезис о «поведении вотношении собственного поведения»: наш психический аппарат - это вещь намподчиненная, которую мы просто обязаны настраивать таким образом, чтобырезультаты этой настройки обеспечивали нас тем жизненным уровнем (имеется ввиду, конечно, субъективное качество жизни), который, выражаясь аллегорически,оправдывал бы затраты Земли-матушки на наше содержание.

Секрет нашего психического устройства состоит в следующем:мы не должны работать… Мы не можем не работать. Мечтая об отдыхе, о прекращениивсяких трудов и занятий, о том, чтобы «взять так, и ничего не делать», - мымечтаем о собственной трагедии, полагая это мечтою о счастье. В нас сокрытагигантская энергия, за непрерывное производство которой отвечает наш инстинктсамосохранения, мы же вынуждены отвечать за ее непрерывное расходование. Нашипредки решали сложнейшую задачу - задачу выживания слабого и уязвимого существав чудовищных условиях «доисторической» жизни. Теперь, когда эта проблемарешена, а мы целиком и полностью освобождены от необходимости борьбы завыживание (наше физическое выживание социальными институтами гарантированонастолько, насколько это вообще возможно), эта баснословная, в прямом смыслеэтого слова - гигантская энергия остается невостребованной.