отправиться со мной к морю я было посчитала вполне оправданным: кто ж не любит погулять по пляжу, пусть даже сырому и пустынному по осени? Но теперь выясняется, что Эд ― не поклонник такого отдыха. Тогда ради чего он все же согласился на поездку? И почему ему нельзя вина? Со мной-то понятно: я буду за рулем.

― Трепло ты, Тим. Язык без костей. Все мелешь и мелешь, ― в голосе Эда появились нотки раздражения.

― Перестань, брат! Я наоборот хвалю! Ты ж скоро или загонишь себя с этой своей работой, или зарастешь мхом и плесенью, сидя безвылазно дома. Кстати! Может, мне с вами поехать? А что? Я классный кемпинг знаю, там мангал можно поставить. Шашлыки замутим!

― Шашлыки без водки ― что шуба без селедки, ― неожиданно пошутил Эдуард и я, приоткрыв рот, уставилась на него: он и так умеет?!

― Ты намекаешь, что третий ― лишний?

― Как-то так, ― развел руками Эд. ― Заметь, ты сам это сказал.

Тимофей изобразил шутливую обиду:

― Значит, вы там красотами наслаждаться будете, а я тут ― чахнуть в своей холостяцкой берлоге в грустном одиночестве. Что за непруха-то? Может, и мне помощницу по хозяйству завести?

― Если тебе нужен совет, то ты не по адресу, ― отмахнулся Эдуард.

Последнее слово осталось за старшим братом. Тимофей хмыкнул, полез в сумку, извлек и протянул мне красивую коробку.

― Зефир в белой глазури, ― объявил с оттенком гордости. Тут же спохватился. ― Только не говори, что на него у тебя тоже аллергия.

― На зефир ― нет. Спасибо. ― Я приняла коробку, поставила на стол. ― Так что ― подаю ужин?

Мужчины дружно согласились.

Не считая момента с вручением коробки зефира, Тимофей в этот вечер вел себя довольно сдержанно. Лапать меня не пытался, пошлых шуток и намеков себе не позволял. Рассказал пару забавных случаев из своей врачебной практики, посетовал, что соскучился по родителям и чувствует себя одиноко по вечерам в большом загородном доме. Напросился на вечернюю прогулку с Найджелом. Видно было, что уезжать от брата ему и правда не хочется.

― Может, вы тогда без меня погуляете?

Я решила, что братьям все же есть, о чем потолковать наедине. Да и убегалась что-то за неделю. Хотелось поваляться, а нужно было еще перебрать вещи и решить, в чем ехать к морю и что брать с собой. Эдуард моему предложению не обрадовался, Тимофей, откровенно говоря, тоже. Но, когда я сказала, что мне нужно подготовиться к поездке, мужчины смирились.

― Я обязательно загляну в воскресенье вечером, ― пообещал напоследок Тимофей Скворцов. ― Поделитесь впечатлениями.

― Только ужина не будет. Не успею приготовить, ― предупредила я.

― Это очень печально, ― засмеялся Тим. ― Но я как-нибудь переживу.

Наконец, мужчины ушли, а я взялась прибирать со стола и заодно размышлять, что приготовить с собой в дорогу. Пусть Эд утверждает, что у нас будет возможность посидеть в каком-нибудь ресторанчике, но ведь пикник на пустынном пляже ― это куда более захватывающе и интересно!

23. Эдуард. Поездка к морю

Тимофей был прав и не прав. Море я любил. Не любил переполненные пляжи и бесполезную трату времени, когда нужно за компанию лежать тюленем и подставлять бока кусачему солнцу. Мне с детства было жаль каждой потраченной впустую минуты. Они ведь не вернутся! И я чего-то не успею…

Неужели неосознанное предчувствие гнало меня все дальше вперед? Словно во мне сидело знание, что однажды произойдет катастрофа, и тогда я пожалею о каждой упущенной возможности. И вот ― катастрофа случилась. Я успел многое. Можно сказать, все: бизнес сделал, завод построил, обеспечил себя до старости. По-хорошему, можно даже и не работать больше ни дня: все равно денег мне до конца жизни хватит и еще останется. Только будет ли, кому оставлять?

Вот чего я не успел: обзавестись семьей, родить сына или дочь. Все казалось, что это ― не главное. Что с этим уж точно спешить некуда. К тому же, мне не нравилось чувствовать себя объектом охоты, а охотились на меня девушки уже со старших классов школы. Еще бы: сын профессора и владелицы самого успешного цветочного бизнеса в Яснодаре!

Будь я даже прыщавым, низкорослым и кривоногим ― и то наверняка нашлись бы девчонки, мечтающие устроить свою жизнь за мой счет. Но внешностью меня природа не обделила, так что от девиц, виснущих гроздьями на плечах, я устал отбиваться еще до того, как решил открыть и раскачать собственный бизнес.

Понятно, что совсем уж отшельником я не жил, и девственность до брака не берег. Но встречаться предпочитал с женщинами умными и взрослыми, последние годы ― исключительно с разведенными. У них требований к мужчине на порядок меньше, да и замуж они рвутся далеко не так рьяно, как те, что еще не получили заветного штампа в паспорт.

Догулялся. Теперь-то уж точно замуж за меня если кто и пойдет ― так не по любви. Потому что легко любить молодого, здорового и красивого. А вот полуслепого мужика средних лет, который наощупь ищет тарелку на столе и не видит, хорошо ли смыл унитаз… Тьфу ты! Стоп. Сейчас утону в жалости к себе несчастному. Мне уже объяснили, что это ― прямой путь к депрессии. Так что срочно переключаемся на что-то другое.

К примеру, на вопрос, зачем Тимофей снова принес Нике сладости, и с какого перепугу напрашивался в поездку к морю? Неужто непонятно, что, раз не позвали ― значит, и не хотели звать? Или брат все-таки подумывает приударить за ней?

К черту! Эти мысли тоже не добавляли оптимизма. Я, конечно, желаю Тиму счастья, но не уверен, что Вероника ему подходит. И он ей ― тоже. К тому же, сейчас моя домработница совершенно не настроена на отношения с мужчинами. Эта мысль внезапно показалась утешительной.

Отправив Тимофея домой, я поднялся в свою квартиру и обнаружил, что Ника уже ушла к себе. Стало досадно: могла бы и подождать, когда я вернусь. Подумав, решил не тревожить ее до утра. Заданий и просьб к ней не было, а развлекать меня разговорами она не нанималась.

* * *

В субботу нормальные люди валяются в постели до полудня. Ненормальные собачники встают раньше ― питомца следует выгуливать по часам. Но я, как всегда, побил рекорд и встал в пять утра. Утренняя бессонница ― страшное дело. Лежишь, ворочаешься,