на дворцовую стену, на город внизу. Надеюсь. Хочу, чтобы все обошлось. Внушаю себе, что обойдется.

Мне удалось вытянуть из Йока еще немного информации касательно миссии короля. Он сказал мне, что из города Хокнат после землетрясения не поступало никаких новостей и Фор, встревожившись, послал своего брата и еще двоих гонцов разузнать, в чем дело. Двое гонцов вернулись с известием о том, что пещера обрушилась, а Сул пропал на реке.

Фор и его брат близки. Во время их краткого пребывания в Белдроте я чувствовала любовь между ними. Мое сердце болит за Фора, из-за того страха, который он, должно быть, испытывает. Жаль, что я не в состоянии что-нибудь сделать. Хоть что-нибудь. Терпеть не могу чувствовать себя столь бесполезной.

Мои пальцы вяло поигрывают с кристаллом на цепочке. Нужно бросать этот бесплодный дозор, нужно ложиться в постель, попытаться уснуть. Не то чтобы это имело значение. В конце концов настанет мерцание, и у меня впереди будут новые одинокие часы, новое беспомощное уединение. Тем временем Фор сейчас где-то там, в этом царстве тьмы, рискует своей жизнью. Ох, ну почему же боги не наделили меня настоящей силой? Чем-то, что я могла бы использовать, дабы помочь тому мужчине, которого я… я… осмелилась…

Грудь обдает жаром. Я хватаю ртом воздух, хмурюсь и смотрю вниз. Мой кристалл лежит на своем привычном месте над сердцем. Мое платье – это творение трольдов, и лиф у него куда более открытый, чем я привыкла. Мою кожу и камень не разделяет ткань, а потому я ничем не защищена от второй столь же неожиданной вспышки жара. Я спешно хватаюсь за цепочку, отнимаю кулон от кожи. Он покачивается в воздухе, голубой и прозрачный. Но в его сердцевине мерцает что-то красное. Словно искра.

Я наклоняю голову и поднимаю вторую руку, чтобы осторожно, самым кончиком пальца дотронуться до камня. Он не обжигает. Он прохладный и гладкий, как и всегда. Даже тот красный проблеск пропал. Однако теперь я испытываю то же странное ощущение, что чувствовала уже дважды, – притяжение. Я хмурю лоб. Мгновение я стою в неуверенности, не могу ничего решить.

В следующий миг я оставляю балкон за спиной, пересекаю комнату и подхожу к двери. Я заперлась, когда вернулась из двора, отказавшись впустить даже Йирт, когда та принесла мой ужин. Хэйл бы настояла, но Йок уступил моим требованиям оставить меня одну и отослал Йирт прочь.

Мальчик сейчас там. Я чувствую его подавляемую нервную энергию. Может, он и трольд, но он молод и еще не научился контролировать эмоции, как его старшая сестра. Я колеблюсь, обдумывая то, что собираюсь сделать. Ожерелье снова вспыхивает той странной искрой красного света, меня тянет так сильно, что я непроизвольно делаю два шага вперед и чуть не врезаюсь в дверь. Что это? Что тянет меня к себе столь необъяснимо, столь неумолимо?

Тихонько зарычав, я хватаюсь за ручку, распахиваю дверь. Йок стоит, прислонившись к стене, сразу за ней. При моем появлении он выпрямляется, чуть не выронив копье.

– Принцесса! – охает он и наполовину успевает отдать честь, прежде чем одергивает себя. – Вам что-нибудь нужно? Мне попросить служанку вернуться с вашим ужином?

Я смотрю на него, мой рот открыт, сердце колотится. Затем:

– Наружу.

– Простите?

– Наружу. Я собираюсь выйти наружу.

Он три раза моргает, а затем спрашивает:

– Зачем?

– В твои полномочия разве входит задавать мне вопросы, стражник Йок?

Его бледная трольдская кожа заливается лавандовым цветом. Я чувствую укол стыда. Хорошо. Стыд я могу использовать.

– Я намерена прогуляться, – продолжаю я. – Я устала от этих стен. Мне нужны новые виды и возможность размять ноги. – Я поднимаю голову и твердо смотрю мальчику в глаза. Пусть только осмелится мне перечить, осмелится затолкать меня обратно в эту комнату и преградить дорогу. Ему хочется возразить. Я чувствую его сопротивление. Но я не отступлюсь.

Наконец Йок с усилием сглатывает. Мышцы его шеи сокращаются. Затем он кивает.

– Вот и славно. – Я выхожу в коридор. Он внезапно кажется очень большим, а я – очень маленькой. Я словно кролик, выпущенный из силка, слишком напуганный, чтобы броситься навстречу свободе.

Затем мой кристалл снова нагревается в моих руках. Вспышка быстро сходит на нет, оставляя после себя лишь это отчетливое притяжение. Стиснув зубы, я начинаю шагать. Йок что-то тихо бурчит и спешит вслед за мной, поскрипывая броней. Мне незачем оглядываться. Мой решительный юный защитник и на шаг от меня не отстанет, даже не сомневаюсь.

Закрыв глаза, я концентрируюсь на внутренней вибрации кристалла. Время от времени я поглядываю из-под ресниц, чтобы убедиться, что ни во что и ни в кого не врежусь. Кристалл, однако, ведет меня надежно. Чем больше я полагаюсь на его указания, тем быстрее двигаюсь вперед. Час сумрачья уже поздний, и нам по пути встречается лишь несколько высоких, внушительных трольдов. Один из них при виде меня выплевывает цепочку резких слов, но я игнорирую как его, так и ответ Йока. Я просто шагаю дальше, следуя за своим невидимым проводником.

Наконец он приводит меня в большую восьмиугольную комнату. Вода стекает по каждой из высоких отвесных стен, собирается в канавки, встроенные в полу, и убегает прочь из комнаты по каналам. Я вступаю в это гулкое пространство. Кожу тут же усеивают капельки водной взвеси.

– Что это за место? – спрашиваю я, медленно поворачиваясь, чтобы охватить его взглядом. На стенах, под бегущей водой, какие-то узоры. С некоторых углов они кажутся совершенно случайными, абстрактными. Но когда я смотрю внимательнее, то начинают появляться образы: изображения королей и монстров, драконов и дворцов. Все запечатлены в древнем камне под вечным потоком воды и времени.

– Это верхняя часовня, – говорит Йок, голос его тих. Почтителен. Он нервно сутулится. – Нам не следует здесь быть, принцесса.

Я не хочу вторгаться туда, где мне не рады. Закусив губу, я делаю шаг назад, готовая уйти. Но затем я что-то слышу. Гул, глубокий и низкий, скрытый за звуком падающей воды. Звук, который слышат не уши, но кости. Мой кристалл вновь испускает пульсацию. Я резко оборачиваюсь и вижу трещину в одной из стен, по сторонам которой льется вода. По краям проема растут кристаллы, создавая впечатление кривой зубастой ухмылки. А за ней – непроглядная чернота.

Сердце бьется быстрее. Я гляжу в эту темноту, а мое ожерелье вновь вспыхивает. Притяжение все усиливается.

– Куда он ведет? – спрашиваю я, показывая пальцем на проход.

Йок смотрит, куда я указала, его лоб нахмурен.

– Эта дорога ведет к граканак-гаакту. Алтарю Тьмы.