когда он разжимает ее пальцы, берет черный каменный нож и проводит его клинком по ее плоти. Кровь собирается в ладони, переливается через край, новым потоком сочась на кристаллы, которые вспыхивают и пульсируют с каждой падающей каплей.

Моя собственная рука начинает болеть, когда я сильнее стискиваю кулон. Я не должна этого видеть. Эта церемония, этот обряд… он не предназначен для чьих-либо глаз. Его нужно проводить во тьме. Но я не могу оторвать взгляда своего дара от женщины. Она покачивается в такт глубокому, напевному голосу жреца, в такт с ее собственной капающей кровью. Кристаллы вспыхивают все ярче и ярче, жарче и жарче. Мой маленький камень нагревается так сильно, что рука дрожит от боли.

Что-то происходит. Пульсация усиливается, пробиваясь сквозь внешние слои моего сознания, проникая в кровь и кости. Что-то обволакивает мое сердце – словно слой магмы, все пожирающий и вскоре застывающий твердым камнем. Грудь внезапно тяжелеет, тянет меня вниз. Я прижимаю к ней руку, ногти впиваются в кожу, словно я могу просунуть пальцы внутрь и вырвать этот камень из груди.

Внезапно женщина открывает глаза.

Она меня не видит. Здесь слишком темно.

Но как-то непостижимо… она смотрит прямо на меня.

Я ахаю и открываю глаза. Я и не сознавала, что они закрыты. Я и не сознавала, насколько глубоко погрузилась в свой дар. Теперь же я резко ныряю в темноту настолько всепоглощающую, что все мое существо содрогается от ужаса. Я отшатываюсь, пячусь, давясь криком, который вырывается всхлипом. Но даже он растворяется в вибрирующем бормотании жреца.

Сильные руки подхватывают меня под локти.

– Принцесса? – голос Йока звучит тихо, у самого уха.

Я поворачиваюсь к нему, в ужасе цепляюсь за его руки.

– Выведи меня отсюда! – шиплю я. Я не знаю, слышит ли меня мой телохранитель. Я лишь жалко скулю. Но он хватает меня за плечи и направляет назад, в сторону лестницы. Я больше не вижу ступеней, поэтому спотыкаюсь о них. Йок быстро поднимает меня и забрасывает себе на плечо. Я ничего не могу – только цепляться за его кольчугу, жмуря глаза.

Наконец мы оказываемся на вершине лестницы, под светом лорста. Лишь тогда Йок опускает меня на ноги, поддерживая обеими руками.

– Принцесса? Вы в порядке?

Ответить я не могу. Оттолкнувшись от него, я опираюсь о стену, отчаянно пытаясь отдышаться. Глубоко внутри скалы я все еще ощущаю резонанс кристаллов, они все еще пульсируют. Потянувшись вперед своим даром, я пытаюсь ухватиться за их резонанс, успокоиться, прогнать хоть часть этой боли. Но вместо того камень, обернувшийся вокруг моего сердца, становится крепче.

– Так я и знал. – Йок нервно запускает руку в волосы, и теперь они торчат во все стороны. – Люди не рождены для такого рода поклонения. Они не рождены для Глубокой Тьмы.

Я поднимаю на него свой взор; перед глазами все размыто.

– Ты видел?

– Видел? – Мальчик хмурится. – Принцесса, никто не видит во Тьме.

Я тупо моргаю. Голова болит. Я даже под страхом смерти не в состоянии сейчас по-другому сформулировать свой вопрос, спросить, ощутил ли и понял ли он тот странный ритуал крови, на который я наткнулась. Когда я открываю рот, единственные слова, выходящие из него, это:

– Отведи меня назад. В мою комнату. Сейчас же, Йок. Пожалуйста.

Глава 16. Фор

Темнота и холод повергают все мои органы чувств в шок.

Я открываю глаза и поначалу не вижу ничего, кроме белых пузырьков, заслоняющих обзор своим потоком. Мое внимание привлекает какое-то движение. Я поворачиваюсь в его сторону и замечаю, как камень лорста, прикрепленный к шлему Хэйл, яростно мигает. В нескольких футах под водой Хэйл вцепилась в край скалы. Лишь огромная сила ее рук не дает утащить ее вниз, в глубины озера.

Ее ногой завладела каменная рука. Когда Хэйл поворачивает голову, направляя свой лорст вниз, я вижу, кому она принадлежит. Это женщина. Худая. Старая. Практически лысая, если не считать нескольких белых волосков, плавающих возле ее лица. Мелкие морщинки покрывают ее щеки, окружают глаза и рот, но морщины эти высечены на коже твердой, словно камень. Пусть ее рот и широко открыт, но пузырьки воздуха из него не вылетают. Она не дышит. И не тонет. Она смотрит вверх из бездны, и глаза ее – единственное в ней, что создано не из камня. Они горят безумием.

Нет времени думать. Хэйл долго не продержится, ведь броня тянет ее вниз. Я двигаю руками и ногами, толкаю себя вперед. Большинство трольдов – не очень хорошие пловцы; их плотные кости тянут их ко дну. Но моя мать научила меня плавать, когда я был еще мал, и во мне достаточно человеческой крови, чтобы я был более плавучим, чем мои собратья-трольды.

Я добираюсь до Хэйл и каменной женщины. Вытащить меч под водой я не могу, так что я просто хватаю женщину за руку. Она переводит свой безумный взгляд с Хэйл на меня. В глубине ее бледных глаз вихрится тьма. Я узнаю эту тьму – это раог, укравший ее рассудок. Я знаю, какую боль он причиняет, какую агонию она испытывает. Я бы посочувствовал ей, если бы она активно не пыталась убить моего друга.

Я обеими руками хватаюсь за ее предплечье. Оно тонкое, почти изящное, но состоит из твердого камня. Призвав всю свою силу, я его гну, выкручиваю и наконец… ломаю. Конечность с хрустом распадается надвое, ладонь и запястье все еще прицеплены к ноге Хэйл. Остальное тело женщины идет ко дну, за пределы сияния лорста. Я в последний раз замечаю ее безумные глаза, сверкнувшие в мою сторону, когда она исчезает.

Затем я принимаюсь как можно сильнее работать ногами, чтобы подняться к поверхности. Хэйл все еще крепко держится за скалу. Она не подтягивается. Она слишком ослабла от борьбы? Может, у нее в легких не осталось воздуха? Ее пальцы скоро соскользнут, она утонет так же быстро, как и каменная женщина, если я не поспешу.

Мои легкие горят от отчаянной нехватки кислорода. Я их игнорирую, толкаю себя поближе к Хэйл, используя свет ее лорста, чтобы направить руки в нужную сторону и отыскать пряжки ее нагрудника. Я должен его снять, облегчить ее вес. Я должен…

Что-то хватает меня сзади за рубашку.

В следующий миг меня вытягивают на поверхность озера, и я судорожно делаю болезненный, но желанный вдох.

– Вот так, большой король! – рычит голос Тоза мне в ухо. – Я вас держу. – Мой здоровенный капитан-тролль швыряет меня