длилось 18 месяцев. За это время было проведено 43 допроса с пристрастием, некоторые в присутствии папы Пия VI. Понтифик лично назначил Калиостро козлом отпущения – «главным инициатором масонских “происков” против церкви и освященного ею порядка». И хотя убедительных обвинений для публичного осуждения великого магистра у инквизиции не хватало, ей удалось сфабриковать недостающие улики. Суд казуистически обвинил Калиостро одновременно и как черного мага, связанного с нечистой силой, и как лжемага-мошенника, присвоившего себе чужое имя и титул – в протоколах великий магистр проходил как «Бальзамо». Последнее обстоятельство давало основание обвинить графа еще и в безнравственности. Не сумев раскопать никаких сведений о годах молодости Бальзамо, следователи списали на него все грехи, какие только можно приписать юности. Главной же уликой против графа стал изъятый у него при аресте список европейских лож «египетского ритуала».

Инквизиция вменила графу набор обвинений, начиная с его почтенного возраста в несколько сот, а то и тысяч лет, и скандальных слухов, распущенных завистниками и бумагомараками о том, что он «продал душу дьяволу, оскверняет святые дары и служит черную мессу».

На обвинения в масонской деятельности и магической практике магистр возражал, что всем этим он занимался во славу Господа и что он истинный христианин. Однако это дало инквизиторам основание инкриминировать ему еще и богохульство и незнание библейских основ. «Его обрывали, требуя, чтобы он не кощунствовал, не примешивал Господа к чернокнижию и к “масонским оргиям”». Доходило до абсурда – частные предсказания Калиостро о созыве Генеральных штатов и падении Бастилии назвали революционным подстрекательством.

Большую роль в разоблачениях Калиостро сыграла его жена, в страхе перед пытками рассказавшая о магических экспериментах мужа. «Лоренцу убеждали дать показания против мужа как против простого мошенника и шарлатана, уверяя, что наказание ему в таком случае будет смягчено» (Н. А. Ионина).

Калиостро не повезло – на нем Церковь продемонстрировала свою решимость бороться с любой ересью.

7 апреля 1791 г. прокурор в обвинительной речи заявил, что «обвиняемый должен быть навсегда искоренен с лица земли». Трибунал святой инквизиции приговорил Бальзамо, как «еретика, ересеначальника, мага-обманщика и франкмасона» к «показательной смерти» – публичному сожжению. Лоренцу приговорили к пожизненному заключению, как оказалось, ненадолго – вскоре она умерла в монастыре.

После зачтения приговора в церкви Санта-Мария совершился ритуал покаяния великого магистра, а на площади перед церковью при стечении народа сожгли «все документы графа, дипломы от иностранных дворов и обществ, масонские регалии, семейные реликвии, инструменты, книги, в т. ч. его собственные труды по истории масонства».

Осужденного уже готовились передать гражданским властям для сожжения на костре, когда вдруг казнь отменили – понтифик заменил ее пожизненным заточением. Этому предшествовала встреча Пия VI с неким таинственным чужестранцем, добившимся от папы отмены смертной казни графа. Предполагают, что это был один из высокопоставленных наставников великого магистра.

Калиостро, закованного в цепи, замуровали в каменном мешке крепости Сан-Лео на вершине отвесной скалы близ г. Урбано.

В феврале 1798 г. Рим заняли войска республиканской Франции. Когда французы захотели освободить Калиостро, им сказали, что тот скончался еще 26 августа 1795 г., то ли от кровоизлияния в мозг, то ли от пневмонии. Говорят еще, что он был отравлен или задушен тюремщиками, а перед этим сошел с ума. Есть также версия, что чародей, задушив духовника и облекшись в его одежду, вообще бежал то ли в Россию, то ли в Америку – во всяком случае, могилы его до сих пор не обнаружено.

XIX век

Долг выше милосердия

Знаковый для Франции процесс по делу 4-х сержантов из Ла-Рошели (1822) пришелся на время Реставрации Бурбонов (1814–1830) – политически нестабильный период, отмеченный ущемлением прав многих категорий граждан.

Восстановление королевской династии сопровождалось интригами, заговорами, судебными процессами, казнями. Пытаясь совместить монархию с конституционным режимом, Людовик XVIII лишь расширил створ судебных ножниц – от всеобщей амнистии до белого террора (названного так по цвету знамени монарха).

После кончины Наполеона на о. Св. Елены (1821) и совпавшего с ней прихода к власти ультрароялистов во Франции активизировалась деятельность тайного общества карбонариев, возникшего в 1807 г. в Италии. Целью борьбы французских карбонариев являлось избавление Франции от монархии и предоставление народу возможности выбрать свою форму правления.

Разветвленная сеть карбонариев (2–3 тыс. лож, 40–60 тыс. членов, в т. ч. 4 тыс. в Париже) в сочетании со строгой конспирацией таила серьезную угрозу Бурбонам. Ложи (венты) нижнего уровня не имели связей друг с другом и действовали под руководством верховной венты. В случае опасности цепь, связывавшая различные ложи карбонариев, легко прерывалась и жертвой преследования полиции могло быть отдельное лицо или, в крайнем случае, отдельная ложа, но не все общество.

Предпринятые карбонариями в 1821–1822 гг. под руководством Ж. де Лафайета (главы общества), К. де Корселля, генерала Ж.-Б. Бертона (Бретона) и др. попытки поднять общенациональное восстание против Бурбонов в Париже, Сомюре, Бельфоре и Ла-Рошели провалились из-за четкой работы полиции и непростительных ошибок руководителей и рядовых членов организации.

Четверо сержантов из Ла-Рошели перед казнью. Гравюра XIX в.

Карбонарии уделяли большое внимание пропаганде своих взглядов, особенно среди военных и студенчества. В 45-м линейном полку, расквартированном в Париже, пропаганду организовал ст. сержант Жан-Франсуа Бори, ему помогали еще 3 сержанта – Жан-Жозеф Помье, Шарль-Поль Губен и Мариус Pay. Им было по 25–27 лет.

В январе 1822 г. неблагонадежный полк был переброшен в Ла-Рошель. В пути Бори затеял драку с солдатом швейцарской гвардии и был арестован. Мало того, сержант проговорился о своем участии в заговоре, о чем тотчас стало известно командующему Западным округом генералу Х. Деспинуа. Когда пришли в Ла-Рошель, Бори заключили в башню Лантерн.

На 17 марта было назначено восстание в Ла-Рошели в поддержку генерала Бертона, но генерал еще до этого проявил себя не лучшим образом, был разбит и бежал; позднее его поймали, судили и по решению суда гильотинировали.

В конце марта арестовали всю венту 45-го полка, выданную предателем сержантом Гупийоном.

Подвергнув Бори, Помье, Губена и Рау серьезным допросам, следователи не получили имен других участников заговора – сержанты свято блюли тайну организации.

После предварительного следствия и сорвавшегося побега четырех сержантов и еще 21 арестанта передали суду.

21 августа 1822 г. в Париже, во Дворце правосудия, начался судебный процесс. «Проводя суд в Париже… правительство и король решили сделать процесс показательным с целью запугать бонапартистскую и республиканскую оппозиции» (Ф. Поттешер).

Из 25 обвиняемых 13 числились «сообщниками», а 12 – «опасными», в т. ч. Помье, Губен, Pay и Бори.

Председатель суда – советник Монмерк. Прокурор – ультрароялист г-н Л.-А. де Маршанги. Председатель присяжных барон Труве.

Защитники – А.