Я стоял и хлопал глазами. Ничего себе — спич на злободневную тему! Оно и в голову не приходило, что нулевки себя как-то выделяют из массы народа, чувствуют свое единство и общность вне узкого братства ветеранов Поискового батальона… А ведь по сути — это отдельная социальная группа! Тонкая прослойка между магами-аристократами и простолюдинами-цивильными, которая вполне может чувствовать дискриминацию — ведь даже распоследний цивильный из земщины чисто теоретически может поехать в сервитут, нанять лекаря или купить зелье регенерации — и вылечить, скажем, онкологию! А нулевка — нет.

— О! — сказал Вишневецкий, прогуливаясь по потолку. — И это самое… Дом отдыха для уставших архимагов. Ретрит! Когда рядом нулевки — душа отдыхает! Возможность получить в рожу невзирая на социальное положение и не-ве-ро-ят-ну-ю магическую мощь — это прям рас-пре-крас-но!

Онкологию, получается, вылечить нулевка у себя не может, но зато дать в зубы тому, кто может — это запросто! Вот такой вот пердимонокль получается…

— Так! — я с удивлением обнаружил, что поисковики неожиданно оживленно восприняли слова Шеш-Беша. — Об этом стоит конкретно так подумать. Идея впечатляющая, я и не думал о таком, но… Но мне нравится! И нам, определенно, понадобится больше земли. И больше денег. И — заявить о себе, чтобы леди и джентльмены нашего роду-племени съезжались к нам со всех концов богохранимого отечества! Поэтому — займемся тем, что лежит у нас под ногами. Перебьем нежить, достанем ценности, наши вельможные и ясновельможные антиквары проведут оценку добытого, и имея перед глазами табличку с примерными суммами уже будем планировать траты и точки приложения сил. Одно скажу точно: рабочих мест для нулевок, да еще и с боевым опытом, и с командирской жилкой скоро будет чертовски много… Давайте так: за сегодняшний выход возьмете себе каждый по одной вещице. Хоть саблю панскую, хоть кубок с брильянтами, хоть бочонок с порохом. А там — разберемся.

— Погнали в данж! — оживились поисковики. — За дело, браты! За дело!

Мигом на головах у них появились каски, на лбах — фонарики, в руках — лопатки. Бронежилеты, наколенники, налокотники, прочные перчатки, светошумовые гранаты и химические фальшфейеры — все у ребят оказалось с собой, в рюкзаках! У меня, впрочем, тоже. С ними было легко — одним миром мазаны, одну школу прошли…

— А Христофор? — спросил Чума. — Лич с нами не пойдет?

— Кур-р-р-ва пердолена, — отмахнулся лич. — Я уже не лич! Я — Христофор, живой и здоровый, и молодой. И хрен у меня теперь стоит, и сила в мускулах имеется, и вкус еды я ощущаю — и сие дуже добре. Но с вами не пойду. Я там столько времени просидел, с таким трудом выбрался, что ну его к дьяволу! Карта есть, зомбей там немного осталось — ваш Пепеляев их здорово накрошил в первый свой визит, так что справитесь! Главное, тащите все сюда, мы с Ярэмой будем разбираться с трофеями.

— Найдите мне, пожалуйста, красивый череп, — попросил Ярэма — он же Иеремия Михайлович. — И принесите. Можно с мясом и волосами, это не беда. Я его выскоблю и себе сделаю чашу, буду из нее пить кофе и бесить жену.

— Лады, Михалыч, выберем самый изящный и крупный! — и глазом не моргнул Дядька. — Пошли, что ли?

И мы пошли.

* * *

— Н-на! — лопатка одного из поисковиков-ветеранов резким ударом отсекла руку зомби по локоть.

Мертвец недоуменно взвыл, шатнулся в сторону, но нарвался на мощный выпад Шеш-Беша — острие его МПЛ сокрушило зубы и оторвало челюсть от серой хари древнего беспокойного покойничка. Пинок свалил зомби на землю, и по нему тут же отработали сразу три шанцевых инструмента, четвертуя его и отделяя голову от тела.

— Ну вот — снова черепушку испортили, — огорчился Чумасов. — Что Михалычу понесем?

— Найдется еще… Вот этот, например! Ты побачь, яки вялики! — Дядька-Пинчук ткнул окровавленной лопаткой в дальний конец коридора. — А ну иди сюда, падла!

Гигант в доспехах пошел нам навстречу, побрякивая железом. Интересно, а если бы его не окликнули — внимание на нас сей великан обратил бы или нет? Мы же нулевки! Он почти сгнил, на оплывшем лице виднелись яростно топорщащиеся усы, в руках сей рыцарь в ржавом зерцале сжимал длинный цвайхандер.

— Йа-а-а! — заревел этот мрачный тип.

Любопытно, а как он ревет? Легкие-то у него, небось, того! Тоже — сгнили!

— Немец, что ли? — поинтересовался кто-то из ветеранов.

— Йа-а-а пан Сбейнабойка из Песикишок герба Сорвиштанец! И я заберу вас с собой в могилу! — он воздел огромный меч в огромных руках своих, размахнулся и… — О, курва!

Цвайхандер застрял в потолке галереи!

— Мочи его! — заорали нулевки и кинулись лупцевать огромного зомби лопатками. — Черепушку, черепушку берегите!

Я даже и в дело вступить не успел, и это нам здорово помогло: из ниши в стене шагнул какой-то силуэт с топориком в руках, за ним — еще и еще…

— Джентльмены! — рявкнул я. — Тут еще есть! Хватит на всез

И кинулся в драку, пиная и разрубая лопаткой ходячих мертвецов. Без трости было несподручно, но я и с лопаткой справлялся. Тем более, вскоре подоспел Мельник, и мы с ним на двоих уделали тройку топористов в два счета. Топорников? Секироносцев? Как называются воины с секирами? С копейщиками, мечниками и лучниками все ясно… Но вот топоры — это целая терминологическая проблема.

— Чего задумался? Черепушка у нас, двигаем дальше! — поторопил меня Олежа.

— Однако, как правильно: топорники или топористы?

— Чего? Бр-р-р, тебе походу душно стало, да? Не дури мне голову, Пепел! Двинули, двинули!

Мы побежали по светящимся плитам пола, сплошь исписанным странными символами, миновали фиолетового цвета лучи, пересекающие коридор во множестве мест и, наконец, добрались до первого складского помещения. Хорошо быть нулевкой: плевали мы и на знаки с символами, и на колдовской огонь, и на волшебные лазеры с бластерами!

Ботинки наши стучали по каменным плитам пола, горячее дыхание вырывалось из легких, налобные фонарики освещали путь, руки сжимали черенки лопаток. Нас было много, мы были вместе, мы ни черта не боялись и нам все очень нравилось. Я всем своим нутром чувствовал: мужики поймали кураж!

— Ну — открывай! — поторопил меня Чумасов, когда мы, наконец, добежали до первой двери хранилища.

— В смысле? — удивился я.