— Ну, хотя бы как видите и чувствуете мир, — я не отступлюсь.

— Я вижу его так же, как это было во времена, когда я был человеком, вроде вас. Мои визоры, — Ньем указывает на зеленые кругляши на шлеме, — ловят падающий свет и передают его во внутренние обработчики информации, которые превращают сигналы в образы, которые я понимаю. То же относится к слуху, я даже могу распознавать окружающую температуру. Это всё благодаря аркане, которую мы научились использовать в наших телах. Разве что вкус еды я уже давно позабыл и вряд ли вспомню.

— Понятно, — я вновь смотрю в окно, где мы проезжаем мимо вполне человеческих каменных домов, но вместо людей разнообразные андроиды или роботы, я уж не знаю, как верно их классифицировать.

— А в чем заключается наш квест? О каком «инструменте» речь? — эльфийка явно не настолько любопытна, как я, но это даже к лучшему, ведь её вопросы куда важнее сейчас.

— Ах, главный квест, да, — кивает куратор. — Так как наш мир стал весьма известным своими ремесленниками, мы получили назначение в Башне Испытаний на то, чтобы помогать восходителям отыскивать себе нечто такое, что станет опорой в дальнейших свершениях. Из опыта могу сказать, что под «инструментом» может быть самый разный объект: меч, щит, посох, волшебный гримуар, артефакт, фамильяр и тому подобное. Это всегда материальный объект, имеющий определенные функции. Мы как раз приехали.

Карета действительно останавливается рядом с высоким зданием, верхушку которого сложно увидеть из-за нависших туч смога. Когда мы выходим из кареты, Ньем приглашает нас проследовать к большому подъемнику, на котором можно подняться на вершину строения. Во время подъема под мерное гудение далеких двигателей я осматриваю Кузнеград, пока мы поднимаемся всё выше. Это целый мегаполис, так как границ города я не вижу. Наверное, в этом также виноваты бесконечные фабрики, который выбрасывают в небо такие же бесконечные столбы дыма. Раз уж мехалитам не нужно дышать, то их такие загрязненные условия не слишком должны беспокоить.

Платформа медленно поднимается всё выше, пока не показывается строение, которое выше большинства зданий в городе. Оно словно стоит на сваях и соединено навесной железной дорогой с другими объектами. Через высокие витражные окна пробивается золотой свет, а многочисленные башни и трубы стремятся еще выше. На торце здания даже замечаю странную магическую печать, и если бы не излучение арканы, я бы подумал, что это светодиоды. Оказывается, это большие часы, правда, разделенные на четырнадцать секторов вместо знакомых мне двенадцати часов.

— Добро пожаловать в Кузнечный Храм, — торжественно объявляет куратор. — Несмотря на то, что наш народ забыл о древних религиях, мы все же считаем некоторые места и предметы священными. Например, именно в этом месте появился первый мехалит.

— Красивое, — уважительно киваю я, смотря на здание. — А мы можем войти внутрь?

— Даже должны, — смеется Ньем. — Это все же не экскурсия, а часть выполнения главного квеста.

Мы проходим через большие створки, после чего попадаем в тихий зал с высокими потолками.

Это действительно похоже на храм с алтарной зоной впереди. С обеих сторон колонны держат второй этаж, а сотни свечей рассеивают как могут полумрак большого помещения. Мы идем по красной дорожке вперед, пока не останавливаемся в паре шагов от центральной арки, где по идее можно было ожидать какого-нибудь религиозного идола, иконы или символа, но храм как будто выстроен вокруг пьедестала, на котором лежит свиток. Как только мы подошли, руны на нем стали светиться золотым огнем.

— Это одна из священных реликвий прошлого, когда наш народ еще мог свободно пользоваться арканой, — объясняет Ньем. — Теперь это зримый договор, который мы через посредничество с Башней Испытаний заключили с шестью великими Путями.

— Пути? — я такой термин не встречал, даже в справке.

— Да, Пути. Видите ли, аркана является нейтральной силой мироздания, но пользователи меняют её природу своими действиями, мыслями и эмоциями. Этим объясняется многообразие разновидностей сил и способностей, которые базируются на аркане. Чем больше в одном месте последователей одного Пути, тем сильнее меняется реальность вокруг них. Каждый восходитель, что дошел до сюда, должен начать свой путь с выбора Пути.

Я смотрю на Эслинн, но та как будто не удивлена. Ах да, её же мир и так был знаком с арканой, так что о Путях она уже могла ранее слышать.

— И все же, что такое Пути? — я решаю уточнить.

— Можно считать стихийным проявлением мироздания. Цвет арканы, настроение арканы, мотивы арканы, форма арканы: нет единого определения этого слова. Если вам будет проще так воспринимать, то считайте это шестью главными фракциями во вселенной, которые раскрасили карту влияния в свои цвета. Шесть глобальных источников, но не самой арканы, а скорее её культуры, религии, мировоззрения и тому подобное. Думаю, на примерах вам станет проще понять.

— Да, давайте посмотрим на все варианты, — возникает ощущение, что это важный выбор, так что нужно взвесить все за и против.

— Так получилось, что все главные силы оказались разбитыми на три пары, симметричными антиподами друг другу. Это сделало Пути устойчивыми и гармоничными.

— Как инь-ян?

— Боюсь, я не знаю, что это такое, извините.

— Ничего страшного, продолжайте.

— Сначала была Жизнь и Смерть, это первая пара Путей, кружащаяся в бесконечном цикле. Жизнь олицетворяет движение, размножение, тепло и зелень. Миры и последователи, идущие по этому Пути, могут находить жизнь и возвращать её, ускорять рост живого, лечить или прибегать к метаморфозам. Сразу уточню, что Пути не делятся на абстрактные понятия Добра и Зла, такой пары не существует, любой Путь может быть использован для невероятно добрых дел и самых ужасающих поступков. Адепты Жизни могут покрыть пустыню плодородными полями с выросшей за ночь пшеницей, чтобы прокормить голодных, а могут вызвать страшные мутации, которые изведут целый мир за несколько поколений.

Ладно, начинаю немного понимать. Эти Пути, похоже, являются воплощением абстрактных сил, которые имеют наибольшее влияние во вселенной. При этом абстракции являются глобальными и вездесущими, ведь жизнь и смерть и тому подобное присуще почти всем мирам и их жителям, значит, такие понятия есть в любом уголке вселенной.

— А вот Смерть — это, как