«Надо же, версия 2.0 ещё и о приближающейся сюжетной зарубе предупреждает!»

Сказать по правде, Шэнь Цинцю изрядно озадачивало, что несмотря на то, что в последнее время их отношения с Ло Бинхэ в некоторых аспектах сделались весьма близкими, новых баллов крутости не поступало. Не то чтобы Шэнь Цинцю был столь уверен в своей неотразимости, просто прежде за любые попрёки, затрещины и даже сердитые взгляды баллы сыпались словно из рога изобилия, так что оставалось лишь диву даваться, отчего их значение до сих пор не удвоилось. Быть может, он просто пропустил какие-то из уведомлений Системы?

Кликнув на «историю», он убедился, что баллов и впрямь почитай что не прибавилось.

Когда он озвучил свои сомнения Системе, та охотно пояснила:

【Из-за того, что в последнее время уровень баллов крутости возрастает слишком стремительно, в целях экономии ресурсов Системы подсчёт баллов будет проводиться в конце каждого месяца. Система желает вам приятного времяпровождения!】

В конце месяца? Что-то подсказывало Шэнь Цинцю, что это будет прямо-таки устрашающее число…

Он как раз хотел собраться с мыслями, припоминая всё, что ему было известно об этой арке с монастырём Чжаохуа из оригинального романа, когда его отвлёк тихий стук в дверь.

Глава 18

Истоки

Твёрдо уверенный, что это Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю отворил дверь и немедленно убедился, что его представления о собственной неотразимости и впрямь несколько преувеличены[90].

Ведь в комнату прошёл не кто иной, как Лю Цингэ.

Однако с каких это пор глава пика Байчжань обучился стучать вместо того, чтобы врываться, вышибая дверь пинком?!

Ну что ж, по крайней мере, насчёт него у Шэнь Цинцю опасений не было, так что он просто посторонился, чтобы пропустить его внутрь, и, закрывая за ним дверь, бездумно поинтересовался:

– Что привело сюда шиди Лю в такой час? И где Ло Бинхэ?

При этих словах лицо Лю Цингэ окаменело.

– Понятия не имею!

Судя по его выражению, было ясно как день, что он скорее предпочёл бы провести ночь на крыше, чем рядом с этим зверёнышем.

При виде этого Шэнь Цинцю про себя зашёлся хохотом. Бросив на него пристальный взгляд, Лю Цингэ запустил руку за пазуху и вынул оттуда предмет, который швырнул Шэнь Цинцю. Уже поймав его, он понял, что это – один из старых складных вееров, из Бамбуковой хижины на пике Цинцзин.

Не в силах удержаться, Шэнь Цинцю тотчас с шелестом раскрыл его и принялся обмахиваться, преисполняясь ощущением божественной лёгкости и крутости. Воистину, веер был просто необычайным по силе артефактом – с каждым взмахом он чувствовал, как его овевает баллами притворства!

– Шиди, подумать только, ты не забыл прихватить его для меня… – растрогался он.

Однако Лю Цингэ явно почтил его своим визитом среди ночи не только для того, чтобы вручить ему веер. Пододвинув табурет, он оправил полы одежды и уселся, опершись локтем о стол.

– Мне надо с тобой поговорить, – церемонно сообщил он.

Повинуясь взятому им тону, Шэнь Цинцю также непроизвольно подобрался, приняв не менее серьёзный вид.

– Что происходит между тобой и Ло Бинхэ?

Если уж глава пика Байчжань решился на подобный вопрос, то явно не из желания посплетничать, потому, поразмыслив немного, Шэнь Цинцю откровенно ответил:

– Я… пока сам не знаю. Просто всё слишком сильно переменилось, так что я ещё не успел толком это осмыслить.

– Ты действительно веришь, что он может измениться, начать жизнь с чистого листа?

– Дело не в том, способен ли он измениться, – покачал головой Шэнь Цинцю, – а в том, что всё это время я неверно его понимал.

– Неверно его понимал? – холодно усмехнулся Лю Цингэ. – Это по его вине ты погиб, это он своим тлетворным влиянием сгубил дворец Хуаньхуа, подверг осаде хребет Цанцюн, спалил Главный зал пика Цюндин и обрушил его свод, ранил нашего главу школы – скажешь, это всё результат недопонимания?

При последних словах Шэнь Цинцю с запозданием спохватился:

– Кстати, как там глава школы? Он и впрямь сильно пострадал. Шиди Му удалось ему помочь? Его и правда ранил Ло Бинхэ?

– Кто ж ещё? – раздосадованно бросил Лю Цингэ. – И ты по-прежнему будешь искать ему оправдания? Ты воистину безнадёжен!

Нет, он вовсе не искал оправданий Ло Бинхэ – просто не мог поверить, что тот действительно смог ранить самого Юэ Цинъюаня.

Ведь в его памяти прочно засел факт, что, хоть Ло Бинхэ в «Пути гордого бессмертного демона» несколько раз вступал в схватку с Юэ Цинъюанем, ему ни разу не удалось одолеть главу хребта Цанцюн. Горькая ирония заключалась в том, что ему пришлось воспользоваться оригинальным Шэнь Цинцю, чтобы Юэ Цинъюань наконец принял жестокую смерть от десяти тысяч стрел.

К слову, и во время чтения сего шедеврального произведения, и после переселения в этот мир Шэнь Юань всегда поражался чрезмерному расположению Юэ Цинъюаня по отношению к своему вероломному шиди: помнится, Шэнь Юань прямо-таки кипел от негодования, сокрушаясь, с какой стати столь праведный человек, как Юэ Цинъюань, одаривал подобной милостью самого гнусного из своих братьев по школе. Тут поневоле задумаешься: а может, их связывают какие-то тайны из прошлого? Возможно, это одна из тех многочисленных сюжетных дыр, что ему предстоит заполнить?

Шэнь Цинцю склонил голову, погрузившись в глубокое раздумье, но Лю Цингэ решил, что ему удалось пристыдить своего шисюна.

– Никто на хребте Цанцюн не понимает, как ты после всего этого можешь так хорошо к нему относиться, – куда менее суровым тоном поведал Лю Цингэ. Он слегка подался вперёд, и тёплые отсветы свечи упали на снежно-белое лицо. – Проще говоря, я хочу знать, есть ли в тех сплетнях хоть слово правды? – спросил он звенящим от напряжения голосом.

Выходит, Шэнь Цинцю всё же был слишком наивен, полагая, что Великий и Ужасный Лю никогда не снизойдёт до подобных сплетен. Стиснув веер, он ответил:

– Неужто даже шиди Лю склоняет слух к этим пустым выдумкам?

– Такого я не говорил, – вновь выпрямился Лю Цингэ. – Но всё же я своими глазами видел, как ты всеми силами выгораживаешь этого неблагодарного ублюдка.

– И вовсе я его не выгораживаю, – беспомощно отозвался Шэнь Цинцю. – Просто не хочу нового… недопонимания.

– Это я тебя не понимаю, – сухо бросил Лю Цингэ. – Недаром ведь говорят, что проще передвинуть гору или русло реки, чем заставить человека измениться. А Ло Бинхэ уж точно не относится к числу хороших людей. Так что поостерегись.

С этими словами он поднялся и двинулся к