с мерзким характером оказался бывшим наследным принцем, единственным сыном старого императора. Но еще сложнее было поверить, что он спас Альмара. Спас, не зная, кого спасает — это стало понятно по выражению его лица, когда Альмар назвал Арона отцом. Но все же спас. Арон и не подозревал, что Истен способен на бескорыстные поступки…

Дверь закрылась и они остались втроем, он, Тери и их сын.

Его маленькая семья, ради которой он заключил договор с демоном и оставил позади прежнюю жизнь.

Семья, которая здесь семьей не была.

Тери…

Арон понимал, что смотрит на нее слишком жадным взглядом, но ничего не мог с собой поделать. Когда-то он любил эту женщину больше всего на свете и не представлял без нее своей жизни. И даже сейчас, приняв то, что она замужем за другим, что родила от него четырех детей, что в этом мире она не любит Арона и не любила никогда, — даже приняв все это, он так и не смог полностью выкинуть ее из сердца. И, наверное, никогда не сможет. И даже новая любовь к прекрасной жрице этого не изменила.

Альмар…

Арон видел, с каким трудом далось мальчику его первое обращение "отец", как встревоженно он смотрел при этом. Но ведь решился, сказал, пусть и ради другого. Хотя, конечно, Арон вовсе не был уверен, что Истен заслуживал заступничества.

Альмар — за эти несколько месяцев он изменился. Не только вырос, что ожидаемо в его возрасте. Поменялась манера держаться, стало другим выражение лица — жестче, суровей. После всего, что ему пришлось пережить — неудивительно. Но как же Арону было жаль, что детство его сына закончилось так рано.

— Ваше Величество, — сказала Тэри, и отчего-то это обращение царапнуло его. Будто его новое положение создало между ними еще одну стену. — Ваше Величество, я бы хотела поговорить с вами об Альмаре, о моем муже и о… обо всем остальном.

— Конечно, — Арон кивнул. Память Прежнего подарила ему все детали их старого договора и его обещаний. — Нам многое нужно обсудить и сделать это лучше в моих покоях.

О покоях Арон позаботился в первый же день во дворце — полная защита от подслушивания, от любой чужой магии и от стихий. Даже если прямо под дворцом начнет извергаться новый вулкан, сами покои останутся невредимы, а их обитатели вряд ли что-то заметят.

* * *

Отец…

Это было так странно — смотреть на чужого человека, которого видел прежде всего пару раз, и осознавать, что это его отец. Его настоящий отец. Тот, от кого Альмар получил и свою внешность, и магию. Без которого самого Альмара бы не существовало…

И который за месяцы, прошедшие с похищения Альмара, успел умереть, воскреснуть и каким-то образом стать императором.

Отец — мысленно называть его так было легче, чем вслух — сейчас смотрел то на Альмара, то на его мать, чуть улыбался и выглядел удивительно счастливым.

— Как же я рад, что ты жив, что с тобой все хорошо, — произнес он, глядя на Альмара с мягкостью, от которой его лицо показалось лет на десять моложе. Притянул Альмара к себе и, прерывисто вздохнув, крепко обнял. — Как же я рад! — повторил. Потом отпустил с видимой неохотой.

А Альмар смотрел на него и безуспешно пытался совместить все, что знал об Ароне Тонгиле, все, что рассказал ему Митрил, и поведение мага сейчас. Картина никак не складывалась.

Потом вспомнились слова Кинегима, Темного мага, служившего Тонгилу: "Тебе нужно решить самому, каков в реальности Тонгил. Постарайся забыть слухи, в них много лжи и преувеличений. Смотри, слушай, делай выводы". Пожалуй, он так и поступит. Но сперва… Был один момент, который занозой сидел в памяти с тех пор, как Альмар о нем услышал. И, наверное, время он выбрал неподходящее, но…

— Отец, — сейчас это обращение далось чуть легче. — Я хочу попросить… Это важно для меня!

— Да, конечно, — тут же отозвался Тонгил.

— Я хочу увидеть ваши лаборатории — те, которые в замке на севере.

Тонгил уставился на него с недоумением:

— Но зачем?

— Я… потом скажу, ладно? Мы можем пройти туда Вратами? Пожалуйста. Это, ну… это не займет долго.

Тонгил нахмурился, разглядывая Альмара так пристально, что он съежился и почти пожалел о своей просьбе. Но сказать ничего не успел, потому что маг уже сказал:

— Хорошо. Тери, ты не против?

Она посмотрела на Альмара долгим взглядом и кивнула. Мама всегда без слов понимала, если что-то было для Альмара действительно важно. Вот и сейчас она не стала расспрашивать или спорить. — Я подожду здесь, — согласилась.

Оказалось, что Тонгил мог открывать Врата куда угодно, не теряя при этом Силу. Он не стал звать подчиненных магов, как Альмар ожидал, а сам создал Врата и через пару мгновений они уже стояли на лестничной площадке, стены которой покрывали старинные руны, сияющие в свете воткнутых в пазы факелов.

— Лаборатории здесь, — Тонгил взмахнул рукой, с кончиков его пальцев сорвалось несколько огненных шаров и повисло под потолком над Альмаром, освещая ему дорогу. Когда Альмар, глубоко вздохнув, сделал несколько шагов вперед, шары полетели следом. — Какую из лабораторий ты хотел увидеть?

Какую? Альмар пожал плечами.

— А можно посмотреть все?

Тонгил повернулся к нему, вскинув брови, потом вновь взмахнул рукой и первая дверь открылась. Альмар глубоко вздохнул и шагнул к ней. Остановился на пороге — несколько шаров тут же влетело внутрь и закружилось, освещая помещение, совсем пустое, если не считать пол, исчерченный непонятными знаками, и стены, покрытые вязью незнакомых Альмару рун.

Он постоял, не заходя, потом подошел к следующей двери — там внутри вместо пола было черное непроглядное озерцо, и отчего-то при взгляде на него Альмару показалось, что дна у этого озерца нет. Третья лаборатория оказалась битком набита книжными шкафами, вот только некоторые из книг были заперты в клетках, будто дикие зверьки, а к переплету других крепились цепи, вторым концом припаянные к металлическим окоемам книжных полок…

Четвертая, пятая, шестая лаборатории — каждая отличалась от предыдущей, обладала собственной странностью. Но у входа в седьмую Альмар застыл и простоял намного дольше. Потом медленно повернулся к Тонгилу:

— Это та лаборатория, в которой вы проводите опыты над людьми? Откуда они не выходят живыми?

На самом деле седьмая лаборатория выглядела бы довольно невинно — всего лишь шкафы да стол, заставленные самыми разнообразными предметами — если бы у одной из стен не стоял второй стол, поменьше, с зажимами из толстой кожи, прикрученными там, где должны были располагаться руки и ноги жертвы.

Маг шевельнулся, вздохнул. Выражение лица у него