Другой тип сценария основывался на теме похищения: перепуганным моделям затыкали рот, связывали веревками и ремнями в подвалах или на складах. Девушки на фотографиях часто были в офисной одежде и повседневной обуви – их бросали на грязный пол, приковывали к железным скобам, рвали на них одежду, а юбки задирали так, что был виден край нейлоновых чулок, а до него – полоска голой кожи.

Глатмен купил фотографическое оборудование и осветительные приборы и начал осторожно искать моделей для собственных съемок бондажа. Сначала он нанимал двух моделей за раз и предлагал им связывать друг друга. Вскоре он начал понимать, что его запросы отнюдь не такие странные и неожиданные для моделей, которых он приглашал, даже в Денвере, и что многие ничего не имели против связывания и кляпов. Единственной проблемой было то, что Глатмена не заводили женщины, которые притворялись напуганными; он хотел по-настоящему связывать их, видеть их подлинный страх, держать их под своим полным контролем.

7 сентября 1956 года у Харви Глатмена закончился срок полицейского наблюдения; теперь он был свободен. Обратив внимание на то, что обратный адрес на посылках, которые он заказывал, был в Лос-Анджелесе, Глатмен отправился в Голливуд, чтобы начать новую жизнь.

В Лос-Анджелесе Глатмен нашел множество моделей пин-ап, готовых позировать связанными и с кляпом во рту. Однако он хотел этого в реальности. И не только этого. Глатмену исполнилось двадцать девять лет (средний возраст, когда серийные убийцы начинают убивать), но он все еще был девственником. Он решил совершить свой первый «половой акт» (на допросах в полиции он называл это только так). И обязательно насильственным путем, в ходе сценария с бондажом, о котором он столько фантазировал.

Вот как он оказался на пороге квартиры Линн Лайкелс, а потом внезапно переключился на ее соседку, Джуди Далл.

Убийство Джуди Далл

Выйдя из квартиры вместе с Джуди, Глатмен повез ее в свою «студию», точнее, в квартиру на Мелроуз-авеню, где установил свою камеру среднего формата Rolleicord f/3.5 и осветительные приборы. Его камера была дешевой любительской версией профессионального Rolleiflex, но большинство моделей этого не знали (или им было все равно). Глатмен также научился проявлять пленку и печатать собственные фотографии, для чего устроил темную комнату в ванной. Он не собирался рисковать и отдавать пленки на проявку в мастерскую.

Глатмен сказал Джуди, что получил заказ – фотосессию для обложки детективного журнала. Ему надо будет ее связать, заткнуть ей рот и фотографировать в разных стадиях обнаженности, постепенно задирая юбку все выше, чтобы было видно белье, чулки и пояс. Он выбрал из гардероба Джуди юбку в складку и кашемировый свитер, под которые она должна была надеть кружевные трусики, нейлоновые чулки с поясом, а на ноги обуть туфельки с открытыми пальцами. Он велел ей изображать страх – как у всех девушек на обложках детективных журналов.

После того как он связал ей руки за спиной и сунул кляп в рот, Глатмен усадил Джуди на кресло и сделал серию снимков, где она выглядела испуганной и напряженной. Он связал ей ноги – сначала только по щиколоткам. По мере съемки он все выше задирал на девушке юбку; потом он связал ей ноги выше колен. Он снял с нее юбку, уложил ее на пол лицом вниз и продолжил снимать.

Джуди, очевидно, была знакома с обложками детективных журналов и фотографиями бондажа; возможно, она даже позировала для них ранее с другими фотографами. Снимки, которые Глатмен сделал с Джуди, часто публикуют в Интернете вместе с более жесткими кадрами связанной блондинки, похожей на Джуди Далл, – она позирует на складе и в другой одежде. На одной из таких фотографий она прикована к решетке с раздвинутыми ногами. Вебсайты ошибочно утверждают, что эти фотографии сделал Глатмен, но на самом деле их снял и опубликовал фетиш-фотограф Джон Уилли в журнале Bizzare. Моделью, однако, вполне возможно, послужила Джуди. Сходство удивительное, хотя Джуди не одна тогда стремилась быть похожей на Мэрилин Монро. Но если Джуди действительно ранее позировала для Джона Уилли на фотосессиях с бондажом, становится ясно, почему она так охотно позволила связать себя фотографу, с которым познакомилась всего часом ранее.

В своем признании Глатмен показал, что постепенно Джуди начала жаловаться на дискомфорт, волноваться и тревожиться, отчего он сильно возбудился. Когда он начал ее ласкать, то перешел профессиональную границу между фотографом и моделью. Теперь Джуди испугалась по-настоящему.

Глатмен заранее приобрел браунинг 32-го калибра и угрожал им девушке, говоря, что только задержит ее еще немного и «позабавится» с ней. Лежа на полу, Джуди показала ему знаком вытащить кляп, а потом заверила его, что на все согласна. Ему не надо ее принуждать – единственное, что ее беспокоит, это как бы муж не узнал и не использовал полученные сведения против нее в процессе за опеку над ребенком. Она обещала никому не рассказывать о том, что случилось. Но Глатмен еще только начал.

Он так и оставил ее лежать связанной на полу. Сам же пошел в кухню, съел яблоко и выпил стакан воды, наслаждаясь зрелищем испуганной девушки. Наконец, он ее развязал и приказал раздеться. Глатмен дважды изнасиловал ее на диване, лишившись, наконец, надоевшей девственности. Он все еще исследовал границы своих фантазий. Его возбуждали связанные женщины, но для секса их приходилось освобождать. Это отделяло фантазии от их реализации. Зачастую именно так возникает порочный круг серийного убийства – в постоянных попытках совершенствования и сближения фантазий с реальностью, устранению разрыва между ними и перехода от разочарования к удовлетворению.

Даже после изнасилования Джуди изо всех сил старалась сохранять спокойствие, повторяя, что для нее главное, чтобы муж ничего не узнал. Если он ее отпустит, она ни слова не проронит о том, что произошло, раз за разом напоминала она.

Глатмен, по его словам, тогда еще не решил, что с ней делать. Убийство не входило в его фантазии – он фантазировал только о том, как связывает женщин, затыкает им рот и держит под своим контролем. Время близилось к шести, и Глатмен знал, что Джуди пропустила назначенные встречи. Наверняка люди уже звонили на номер, который он оставил Линн Лайкелс. Возможно, он и верил, что Джуди будет держать рот на замке, но за других поручиться не мог. Больше всего на свете Глатмен боялся снова оказаться в тюрьме – причем не только из-за себя, но и из-за матери, которую новый арест просто убил бы.

Не совсем ясно, когда именно Глатмен все-таки решил убить Джуди.