«Он хочет, чтобы я запаниковала, – сказала Дженни самойсебе. – Хочет испугать меня, заставить попросить у него помощи».

Но ей не нужна его помощь. Она отвергает ее.

Неожиданно она улыбнулась и почувствовала, что улыбкаполучилась кривой. Дженни показала Джулиану голубой мелок.

– Я смогу войти, – сказала она, разглаживая смятыйлисток.

Его веки дрогнули от изумления, а голос прозвучал почтинежно:

– Но ты же ничего не помнишь… Не знаешь, что нужнонарисовать. Ты все эти годы пыталась забыть…

– Я помню достаточно, – перебила его Дженни.Интересно, что он может знать о ее страшном сне, о ее кошмаре, от которого онатак долго пыталась избавиться? У нее возникло неприятное предчувствие, чтоскоро она получит ответ на этот вопрос. – Я знаю, с чего он начинается. Онначинается с подвала дедушкиного дома, и мне пять лет.

Она приложила листок к зеркалу и начала рисовать.

На зеркале мелок оставлял голубой след, а на бумаге линииоказались серыми.

Дженни не была художницей, но несложные картинки у нееполучались неплохо. Вот квадрат – это комната в подвале дедушкиного дома.Ступеньки, идущие к верхнему краю листа, – из подвала в дом. Письменныйстол у стены. Диванчик. Три или четыре больших книжных шкафа.

Больше ей ничего не удалось вспомнить. Оставалось тольконадеяться, что этого хватит.

Бросив взгляд через плечо, она обнаружила, что Джулианисчез, и обрадовалась.

Она положила рисунок на пол перед стеной.

Вспышка, резкая, как фотографический блиц, на мгновениеослепила ее, и перед глазами заплясали яркие точки.

«Прав был Зак», – подумала она.

Когда она снова смогла видеть, перед ней оказалось зеркало.

Сработало!

Дженни ощущала не только как колотится в груди сердце, но икак пульсирует кровь в запястьях и под подбородком, на шее.

«Боже, помоги мне не убежать отсюда».

Она столько лет старалась забыть, а теперь ей предстоялоснова пережить все это. Должно быть, это будет ужасно.

Она нажала красную кнопку. Зажглась синяя лампа. Зеркальнаядверь отъехала в сторону.

Дженни не позволила себе осторожно заглянуть внутрь, а сразушагнула через порог.

Солнечный свет проникал в комнату через маленькие окошки подпотолком. К великому изумлению Дженни, ее охватило чувство чего-то оченьпривычного, знакомого.

«Я помню эти окошки, я помню…»

Дверь закрылась за ней, но Дженни уже вышла на серединукомнаты, изумленно осматриваясь, узнавая цвета и предметы.

«Она меньше, чем мне казалось, и сильнее захламлена, –думала Дженни. – Но, вне всякого сомнения, это дедушкин дом».

Дедушки, однако, в комнате не было.

«Правильно, так все и было в тот день. Я помню. Я сама вошлав дом и отправилась искать его, но нигде не могла найти. Тогда… тогда яспустилась сюда – да, думаю, так. Должно быть, спустилась. Не помню, как я этосделала, но, очевидно, спустилась».

Дженни повернулась к ступенькам, упиравшимся прямо в стену.Конечно, никакой двери там не было, это же был ее кошмар. Была лишь стена,чистая, как ее память, – приятное чувство узнавания больше невозвращалось. Дженни не имела ни малейшего понятия, что произошло потом.

Она смотрела и смотрела, и вдруг на верхней ступеньке ейпримерещился призрак ребенка. Маленькая девочка в шортиках, со спутаннымиволосами и ссадиной на коленке.

Она сама. Пятилетняя девочка.

Это было похоже на кино. Дженни видела, как шлепают еесандалии, когда она спускается вниз по лестнице. Как беззвучно шевелятся губыребенка – она зовет дедушку. Видела, как девочка остановилась, не решаясь идтидальше.

Дженни просто смотрела, не пытаясь управлять происходящим.Призрачное кино продолжалось.

Малышка огляделась, зеленые глаза широко распахнулись, когдаона поняла, что, кроме нее, тут никого нет, – такого раньше с ней неслучалось!

Все верно. Дверь в эту комнату всегда была заперта, еслидедушки не было, – но в тот день оказалось иначе. Дженни могла дажеприпомнить смесь страха и восторга, которую она ощутила, понимая, что делаетнечто запретное, находясь там, где ей нельзя быть. Но она никак не моглавспомнить, что случилось потом.

«И не пытайся вспомнить. Ты слишком много усилий прилагаешь,напрягая память. Расслабься и просто смотри, что произойдет».

Стоило ей принять такое решение, как маленький призракпоявился опять. Девочка стояла, покачиваясь на носочках, раздумывая, остатьсяей или уйти.

Она осталась. Малышка огляделась вокруг с деланнымравнодушием, потом, пожевав нижнюю губку и приняв самый невинный вид,отправилась прямиком к ближайшему книжному шкафу.

«Правильно, – подумала Дженни. – Посмотрим, что вшкафу».

Она пошла следом за девочкой.

Девочка от нечего делать провела грязным пальцем по корешкамкниг – слишком сложных, конечно, чтобы она смогла их читать. Наверное, она непонимала даже названий. Но шестнадцатилетняя Дженни понимала.

Некоторые были довольно обычными, скажем, «Фауст» Гете иликнига под названием «НЛО: новые факты». Но другие книги были ей абсолютнонезнакомы, например, «Каббала» и «Оккультная философия».

Юная исследовательница тем временем перешла ко второмукнижному шкафу, в котором находились самые разнообразные предметы. Одна полкацеликом была отведена под маленькие деревянные коробочки со стекляннымикрышками, наполненные чем-то вроде специй.

«Нет, скорее – трав, – подумала Дженни. –Высушенные травы».

Девочка восхищенно прикасалась пальчиком к каким-торазноцветным стеклянным шарам на шнурках. Шестнадцатилетнюю Дженни большезаинтересовал стоящий рядом с ними странный крест, увенчанный кольцом, –она была уверена, что это анк. Отец Саммер как-то рассказывал, что анк –египетский символ жизни, приносящий удачу.

А вот этот кристалл, переплетенный нитями, – скореевсего, мексиканский глаз Бога. Он оберегает человека от злых сил. Мать Дженникогда-то повесила такой в кухне в качестве украшения.

А для чего этот кобальтовый браслет или вот эти бусы избирюзовых шариков, чередующихся с миниатюрными серебряными вставками? А иконы взолотых окладах? А завернутая в мех деревянная флейта?

«Может, они нужны для защиты?» – подумала Дженни.

Она не могла точно сказать, как пришла ей в голову такаяидея, но чем дольше она смотрела на предметы в шкафу, тем крепче становилась ееуверенность в правильности догадки.