— Да объясни ты, в чём дело, я ничего не пойму!

Где твоё эльфийское зрение! Этот ужас невозможно не заметить, ты только посмотри, мне просто необходим педикюр! Эсадар, я прошу тебя! — канючила Влада так, что мне захотелось ей помочь, хотя я не видел ничего ужасного в её ногах и не представлял, как я собираюсь делать ей педикюр. Если будет не так — она же потом мне голову оторвет, когда мы разделимся.

Фыркнул. Я, наследный принц Арелии, позволю человеческой женщине устроить мне скандал. Да, позволю. Почему нет? Если заслужу, конечно. Это будет забавно, а Влада вряд ли захочет сильно ругаться, так, для проформы.

— Хорошо, руководи, а я всё сделаю.

Вылезай из ванны, только ноги не доставай, пусть распарятся хорошо.

Болтать с Владой оказалось здорово. Просто болтать, не затрагивая проблемы. Мы смеялись, рассказывали друг другу забавные истории, пока под её чутким руководством я обрезал ногти и кутикулу (да, выучил новое для себя слово). Я понял, что женщинам не так уж просто поддерживать себя в форме. После процедуры ступни стали выглядеть аккуратнее. Но кто сказал, что на педикюре мои приключения закончились?

Эсадарчик, — замурлыкала моя вторая половинка.

— Теперь что? — поправил полотенце на груди, чтоб не сползало.

А как у вас от лишних волос избавляются? — закашлялся. Что она там придумала? Какие лишние волосы?

— От лишних? — в голову полезли совсем уж неприличные мысли.

Ну да, на ногах отрасли вон, убрать надо, — легкомысленно ответила Влада, а я покатился со смеху. Вот же дурак, понапридумывал себе невесть что.

— Есть одно средство, но… Влада, что-то мне не хочется ноги мазать каменной смолой… И больно это, знаешь… Может не будем, ты и так красивая, а?

Доставай.

Я присмотрелся к баночкам на краю ванны. Крайняя слева была заполнена серо-коричневой, почти чёрной вязкой гадостью — каменной смолой.

Меня передернуло от предвкушения отвратительно болезненной процедуры, и я совсем не по-мужски завыл:

— Влада, Владочка, солнышко, может не надо?

Надо, дорогой мой, надо. Красота требует жертв.

Вот под такую дурацкую фразу я и начал экзекуцию, в ходе которой испарились остатки интимных мыслей. Ну правда, после эпиляции (так пытку назвала Влада), мы могли бы смело назваться братом и сестрой, причём ближе, чем кровными.

Я с трудом выполз из ванной комнаты, накинул на себя нижнюю рубашку и подштанники, чтобы утром быть одетым. Стоило мне лечь на диван, как я тут же заснул.

* * *

Артефакты, идём дальше.

Бодрый голос принца бил по вискам и отдавал болью в затылок. Я чувствовала себя отвратительно с самого утра, к тому же опытным путём мы с Эсадаром выяснили, что магией я больше пользоваться не смогу, ибо она вся неизвестно почему ушла на ритуал помолвки. Для меня потеря магии стала знаковой — доигрались мы. Надо срочно искать заклинания.

Стихийная магия. Уже ближе.

Я встрепенулась, увереннее пошла вперёд. В библиотеке никого не было, и я могла бы хоть беговой марафон здесь устроить, но была вероятность пропустить название разделов, поэтому я терпеливо шагала по проходам.

Тихий разговор стал для меня полной неожиданностью. Неужели сюда кто-то заходит, кроме меня?

На цыпочках пошла на звуки голосов. Слов пока не разобрать, но я усиленно вслушивалась, даже почти перестала дышать.

Сам разговор мне был неинтересен, откровенно говоря, он мне нафиг не сдался, просто мне показалось, что голос одного из собеседников принадлежал Монрэмиру, а я не хочу, чтобы он вляпался в неприятности, если его услышит посторонний.

Я подошла достаточно близко — нас разделял один стеллаж. Я скользнула вдоль него, одним глазом взглянула на говорящих. Монрэмир стоял ко мне спиной, он загораживал собой эльфийку, но я поняла и так, что это та самая девушка, которая была в саду с Амилирр.

— Я не могу, — обречённо сказала она, отступая. Теперь я видела её.

— Руеланна, я умоляю, давай сбежим, пока не поздно, — горячо взмолился наставник.

О, какая классика! Тристан и Изольда! Ромео и Джульетта!

Я облокотилась рукой на шкаф, согнула левую ногу и поставила её на носочек перед правой. Поза вышла фривольная, но мне стало удобнее подслушивать. К тому же так меня видно не было.

— Уже поздно, Мир, — она закатала рукав на правом предплечье, согнула руку, показывая её мужчине.

Я прищурилась. На тёмной коже блестело серебром пятно. Оно по форме напоминало золотую руду: неровное, с просветами. Отметка привела в ужас и ярость Монрэмира:

— Почему так рано? Почему?! Пророчество Амилирр ещё не сбылось, оно не должно было возникнуть! — он потянулся вперёд, чтобы коснуться пятна, но в последний момент отдёрнул руку.

— Оно появилось до того, как вы приехали.

— Ну и пусть, мы всё равно можем уйти. Руеланна, это такая возможность! Я думал, что никогда не увижу тебя, — Монрэмир нервничал. Он сцепил руки в замок.

«О чём они говорят?» — Эсадар не комментирует, а мне интересно узнать, что означает серебро на коже.

О побеге. Какая романтика, — мой «консультант плюс» восхищенно вздохнул.

Закрыла глаза ладонью и покачала головой. Эсадар намёк понял:

Если ты о том серебряном пятне, так это отметка богини ночи. Она означает, что жрица должна выполнить обещание, данное богине.

— Мир, — она подняла глаза и улыбнулась ему. В её глазах было столько любви и боли. — Я люблю тебя всем сердцем, но не могу нарушить обет, данный богине. А если она нас покарает…

— Богиня тебя пугает, а об отце ты даже не думаешь? — Монрэмир усмехнулся.

— От преследования Азабаэла ты сможешь увести нас. Ты же знаешь пустыню лучше всех, — Руеланна шагнула к нему и сразу же отступила. Странное поведение, неужели они не могут коснуться друг друга? — Но богиня покарает нас, где бы мы ни были.

Азабаэл — отец Руеланны?! Вот это новость! Неужели у дроу нормальным считается, если принцесса — жрица?

— Ради тебя я вернулся сюда, я даже применил на территории Арелии магию крови, чтобы приманить рвана и задержать делегацию в пути. Руеланна! — он стукнул кулаком по шкафу.

ЧТО?! — завопили мы с Эсадаром.

Значит, Монрэмир предатель? О, боже, я не верю! Что же делается такое? Ах, ты, падла! Ну я тебе покажу…

Не прощу. Только держи себя в руках, пока мы не решим нашу проблему.

Пора заканчивать подслушивать. Я, кипя от злости, развернулась и прокралась на значительное расстояние, а потом пошла к парочке, не скрываясь. Разговор тут же стих. Когда я дошла до стеллажей, где видела наставника и его спутницу,