Зато Шмаков был в полном восторге. Он, захлебываясь, давалпоказания, вместе с одним из милиционеров бегал за понятыми и вообщенаслаждался жизнью.

Никита же пребывал в каком-то сонном оцепенении и очнулсялишь тогда, когда пришел его черед давать показания.

Лариса, истошно крича, требовала адвоката.

– Будет вам, гражданочка, и белка, и свисток, иадвокат, – успокаивал ее немолодой майор Климов. – Разберемся, неизвольте беспокоиться. Вы покамест не арестованы, а задержаны, улавливаетеразницу?

И тут вдруг Гошка вспомнил о Соне, о засевшем в ее квартиреубийце. И как они все об этом забыли? Он попытался что-то сказать майору, нотот отмахнулся от него:

– Погоди, мальчик, не до тебя сейчас. Ты уже далпоказания.

– Но это же очень важно, я просто забыл! –выкрикнул Гошка.

Но в квартире толклось столько народу, и всем было не донего.

– Гош, ты что? – шепнул Шмаков.

– Как «что»? Про убийцу забыли, который в Сонинойквартире дожидается…

– А может, мы сами, а?

– Что «сами»?

– Смотаемся сейчас по-тихому и отловим?

– Ты что, Леха? Он же вооружен, в засаде сидит.

– А мы…

– Эй, пацаны, в чем дело? – спросил вдругподошедший к ним молодой человек в штатском.

– Понимаете, тут такое было, что мы совсем забыли ещепро одного типа!

– Что за тип?

– Наемный убийца!

– Да? Ни больше и ни меньше!

– Да! Ни больше и ни меньше! – решительно тряхнулголовой Гошка. – Он вчера засел в квартире одной девушки…

И Гошка рассказал молодому человеку все, что знал.

– Вот так так! У вас, оказывается, еще и девочки умные!Обалдеть от вас можно.

Что ж, проверим. А вы не подумали, вдруг это кавалер девушкин,а? Как бы конфуза не вышло!

– Нет, нет… Вы можете позвонить… если она пришла всебя, она вам скажет.

– Ладно, не волнуйся, браток! – похлопал Гошку поплечу оперативник. – Проверим. Тут, похоже, серьезное дельценаклевывается. Кстати, можете быть свободны!

– Как?

– Домой ступайте. Хватит вам тут околачиваться! Выбольшие молодцы, спасибо вам, а теперь пора и домой. Давайте, ребятки, давайте.

Ничего не попишешь, пришлось подчиниться.

– Ну вот, Никита, ты вправе считать, что ты отомстил заубийство Елены, – сказал Гошка, выйдя на улицу. – Теперь эта теткаполучит по заслугам. Ты доволен?

– Не знаю, – честно признался Никита. – Этовсе-таки было ужасно!

– Ну ты малахольный! – заметил Шмаков.

– Что ж делать, малахольный, – с невеселой улыбкойкивнул Никита.

– Надо же, и не спорит, и не огрызается, –удивился Леха. – Но скажите, как я ее вырубил? Класс!

– Нашел чем гордиться, женщину с ног сбил, –проворчал Никита.

– Женщину? – завопил Шмаков. – Где ты виделженщину? Она была как кобра, еще секунда, и всех бы пережалила!

– Это точно, – кивнул Гошка, – вылитая кобра.Просто, Леха, Никита у нас дамский угодник!

– Ничего подобного, я не дамский угодник, я джентльмен!

Прошла неделя. Жизнь мало-помалу вернулась в свою колею, истрашные события стали постепенно отступать на второй план.

Соня поправилась и накануне возвращения со съемок ИриныИстратовой, мамы Саши и Мани, перебралась в свою квартиру, давно уже свободную.Милиция поймала там наемного убийцу, которого давно разыскивала.

Его подослала все та же Лариса Аникина.

Под давлением обстоятельств она призналась во всем.Оставалось лишь задержать ее троюродного брата, Эдуарда Морозова.

Но это было уже делом техники. Благодаря тому, что оноказался в туристической группе с ребятами, хоть и не под своим именем, егопуть с Майорки удалось проследить до Каира, где его следы пока затерялись.

В субботу все собрались у Гошки. Не было только Никиты.После долгих разговоров они решили в школе ни о чем не рассказывать.

– Нам просто не поверят! – сказала Ксюша. –Про первое дело Тягомотина раззвонила, а тут уже и второе? Над нами будутсмеяться.

– Да ты что? Наоборот, все будут в отпаде! Мы же вгерои вылезем, – горячился Шмаков.

Ему хотелось славы.

– Нет, Леша, ты не понимаешь, – глядя на негосвоими невозможно голубыми глазами, сказала Саша, – гораздо интереснеедержать все в тайне. И потом, нам просто житья не дадут. Представь себе, укого-то пропадет сменная обувь или гелиевая ручка, все сразу будут бросаться кнам, и если мы не найдем пропажу…

– Саша совершенно права! – закричал Гошка. –Уймись, Шмаков! Неужели тебе недостаточно, что вся московская милиция про тебязнает?

– И еще, слухи обязательно дойдут до родителей, онииспугаются, будут за нами следить и все такое! – поддержала сеструМаня, – А Никитос в своей школе небось раззвонит, между прочим, – неслишком уверенно проговорил Леха.

– Никогда, что он, себе враг? – сказала Ксюша,которой жутко понравилось, как повел себя Никита в истории с арестом Лары.

Шмаков, смеясь, передал ей разговор о джентльменстве, и этозапало ей в душу.

– Ладно, – вздохнул Шмаков, – если все такрешили, я согласен.

– Поклянись! – потребовала Маня.

– Еще чего! – возмутился Леха.

– Не поклянешься, обязательно проболтаешься! –стояла на своем Маня.

– Не буду! Глупость какая!

– Леха, поклянись, жалко тебе, да? – засмеялсяГошка.

– Нет, один я не согласен, давайте все поклянемся! Таксказать, скрепим…

– Правильно! Правильно! – завопила Маня. –Надо всем поклясться! Пусть кто-нибудь напишет торжественную клятву, и мыпоклянемся в торжественной обстановке!

– Слишком много торжественности, – усмехнуласьКсюша. – И вообще, это все ерунда.

– По-моему, тоже, – поддержала подругуСаша. – Люди клянутся хранить тайну или верность клятве, а потом за милуюдушу нарушают клятвы. Лучше бы и не клялись…

Гошка посмотрел на нее и понял: она имеет в виду своихродителей.

– Ну и правильно, между прочим! На фиг эти клятвысдались? Мы же порядочные люди, договорились, и все. Никому ни звука! –заявил Шмаков.

– Ты сам-то первый не проболтаешься? – спросилаМаня.