— Тебе было мало на Лидии? — повторил я.

— Это было давно и неправда! И дело даже не в выпивке, а в новых приключениях!

Лайнер вздрогнул, когда к нам пристыковался серый шаттл. Выяснив схему расположения палуб, мы легко вычислили стыковочный узел шлюза и всей толпой устремились встречать последних курсантов из нашей группы. Их и в самом деле оказалось шестеро, все молодые парни примерно лет двадцати пяти — тридцати. Все как один были закутаны в полярные комбинезоны с откинутыми капюшонами, утепленные натуральным мехом. У всех в руках чемоданчики из светлого металла с тянувшимися за спину белыми проводами. У открытого шлюза их встречал наш знакомый, второй пилот Эд Старский в неизменном оранжевом скафандре. Надежно блокируя шлюз, он терпеливо объяснял новоприбывшим, как пройти в каюты, в которых можно поселиться, если только не горел датчик, показывающий, что каюта уже занята.

Первого нордического блондина звали Тор Рид, а его брата — Мэтью Рид. Остальные четыре курсанта были немногословными хмурыми урбанитами, держащимися особняком. На Старлифтере они работали всего четыре недели, прилетев из соседнего звездного скопления Ямато. Они оказались сержантами-взрывниками. Участвовали два года назад в специальных операциях на планете Корке, где сражались с ледяными гигантами. Потом планово были переброшены на Старлифтер в качестве инженеров-взрывников. С помощью направленных взрывов они пробивались к замерзшему в глубинах океана веществу под названием гиацинтовый нанокатализатор. Из нанокатализатора делали первосортные детонаторы для нейтронных торпед, ручных гранатометов, ракет и снарядов. Оружие, в котором использовался нанокатализатор, можно перечислять бесконечно. Взрывоопасный при высоких температурах, он в замерзшем состоянии залегал на глубине почти пятнадцать километров подо льдом. На Старлифтере, как мы и предполагали, это вещество осторожно резали на куски и отправляли из глубоких шахт на орбитальные терминалы. Там нанокатализатор проходил обработку и в готовом виде отправлялся на оборонные предприятия.

За прощальным ужином все были в приподнятом настроении, так как следующая остановка должна была произойти всего через двадцать два часа на планетоиде Галактика — центре азартных игр, а заодно базе переброски на далекий Эпилон. Тэнон, заранее подзаняв денег, у кого смог, мечтал о том, как повеселится на полную катушку, пока, по его словам, остальные, как ослы, будут ожидать курьера с Эпилона. Именно на планетоиде нас должны были встретить люди из Академии и доставить на своем корабле до конечной остановки в системе Эриана.

В корабельном ресторане собрались все — сто один курсант. Сдвинули столы образовав из них огромный квадрат. Столы ломились от разнообразной снеди и спиртных напитков. Этот вечер прощания с лайнером «Пакс Магеланик» был согласован с капитаном. Трем курьерам от нашей банды, пришедшим в капитанскую рубку вымаливать разрешение, сначала отказали. Среди курьеров был скользкий как слизень и ловкий на руку Лекс, благодаря которому удалось добиться разрешения опустошить ресторанные закрома. Поначалу капитан и слышать ничего не желал, но потом сдался под напором Лекса и его доводов. Но лишь при одном условии: если мы будем вести себя достойно и не допускать дебоша и пьяных выходок. Все согласились на это условие. А как же иначе?

— Господа, минутку внимания. Заткнулись все! — встав на стул, проревел на весь зал уже поддатый Брас, переорав даже самых громких горлопанов. — Многие из нас, а точнее, мы все — ветераны боевых кампаний, не раз проливавшие свою кровь в самых отдаленных точках Галактики… Конечно, кроме тебя, балбес! — склонившись над сидящим Лексом, тихо добавил он. — Так вот, я не любитель долгих речей! — продолжал чернокожий гигант, сжимая лапами огромную кастрюлю, доверху наполненную ярко-зеленым вином. — Я хотел бы выпить за всех вас, отдавая дань уважения тем, кто дожил до этой минуты! Но больше всего я хотел бы выпить за тех, кого с нами нет. За героев и храбрецов! За мужчин с отвагой в сердцах…

— Хватит уже! — зашипел Лекс, пытаясь стянуть его со стула. — Слезай, старый пьянчуга. Довольно болтовни.

— Братья мои по оружию! — взревел Эндрю Брас, у которого даже уголки глаз подозрительно заблестели. — Выпить все, что есть на этих столах, ваша первоочередная боевая задача! Сдвинули кружки и выпили до дна, стоя! За боевое братство! За элиту!

Все с ревом вскочили с бокалами, чашками и армейскими кружками в руках, не обращая внимания на то, что часть их содержимого уже пролилась на кители. Тост Браса так понравился, что многие, растрогавшись, принялись петь военные песни. Всем непременно хотелось дотянуться до Браса, который купался в лучах славы.

— Пускай этот вечер станет таким, чтобы нам было что вспомнить… — проорал Брас и отхлебнул из своей внушительной посуды.

Под общий рев курсанты стащили его со стула и принялись подкидывать тушу Браса под самый потолок, словно тот ничего не весил. Это продолжалось до тех пор, пока Брас не переорал всех, вырываясь из крепких рук:

— Хватит! Отпустите меня, олухи… Бесспорно, рейтинг Эндрю Браса в тот вечер был как никогда высок. Все нюхом чуяли в нем прирожденного вожака и старались не отставать от него по количеству выпитого. Рядом со мной гуляла незнакомая компания молодых парней в темно-синих кителях и фиолетовых беретах — полицейский спецназ, — собрав вокруг себе потрясающее количество напитков всех цветов радуги. Был там и сириусский ром, обладающий полунаркотическим воздействием, молодые вина знакомых и незнакомых звездных систем, много водки. Парни веселились на полную катушку, как будто завтра собирались помирать.

По правую руку от меня сидел мрачный урбанит в однотонном коричневом комбинезоне инженерных войск. На кителе блестели скромные планки медалей да еще значок его дивизии — кирка, скрещенная с лучевой винтовкой. Заметив мой заинтересованный взгляд, он попытался улыбнуться, но из этого ничего не вышло. Сразу было видно, что улыбаться ему приходилось крайне редко.

— Кен Нагава. — Помедлив, он протянул мне руку.

— Ингвар Грин, — крепко пожимая его руку, ответил я. — Замечательная вечеринка.

— Да, — после короткой паузы согласился Кен. — Но для меня непривычны столь шумные возлияния. Как бы чего плохого из этого не вышло. Здесь много тех, кого сажать за один стол друг с другом не стоило.

— Пускай веселятся, — беззаботно сказал я. — Скоро нам будет не до того…

Вечеринка затянулась далеко за полночь, корабельные часы показывали почти четыре утра. Самые крепкие или, точнее, самые стойкие все еще орали военные гимны и громко рассказывали соленые случаи из своей жизни под оглушительный смех остальных. Некоторые ухитрялись при этом вывалиться из глубоких кресел, и следовал новый взрыв хохота. Ситуация медленно, но верно выходила из-под контроля. Ресторан лайнера представлял собой еще то зрелище. Все столы были завалены объедками и огрызками. На гладком сером полу блестели целые лужи и озера спиртного, пролитого подвыпившими курсантами. У дальней переборки кто-то пытался рвать на груди китель, доказывая свою пьяную правоту группе потешавшихся курсантов. В противоположном углу валялись чьи-то бренные тела, не выдержавшие употребления такого количества спиртного. Нужно отдать должное, почти все оставались здесь и не собирались расходиться по каютам. Кто-то сполз под столы, но большинство крепко держало бокалы, провозглашая тосты — порой самые банальные, вроде: «За ту хорошо поджаренную ящерицу на блюде, чтобы нам никогда не попасть на ее место» или: «За жен и любимых. Чтобы они никогда не встречались».