Бони опередил. Схватив две глиняные пивные кружки, он беззамаха припечатал их к усатым харям справа и слева от себя — только брызнуличерепки пополам с темным пивом. Молниеносно ухватил одного малинового за вороти ремень, выдернул из-за стола и запустил к гуртовщикам. Те, ничуть нерастерявшись, приняли нежданный подарок судьбы в кулаки.

Сварог рванулся из-за стола, а за ним и сподвижники. Бониуже пересчитывал табуретом драгун, временами ловко отстраняясь, чтобы пропуститьразбегавшихся с визгом девок. Мелькали кулаки и табуреты, порхали кружки итарелки, с грохотом падали столы, гуртовщики напирали с тыла сомкнутым строем,выказывая немалый опыт в таких забавах, ужом вертелся Паколет с кочергой,Сварог, как и подобает полководцу, держался поодаль, отшвыривая случайноналетевших на него драгун, косился в окно. Где-то на заднем плане маячилвсклокоченный хозяин, с азартом голкипера вылавливающий из воздуха свободнопарящую собственность. Его левый глаз медленно наливался радужным отливом.

Драка незаметно обернулась хаотичной свалкой всех противвсех — вмешались горожане, внеся полную неразбериху, потому что дрались и межсобой, и с гуртовщиками, и с драгунами. Самый рослый гуртовщик, получивший отПаколета кочергой, кинулся на него, но был повергнут табуретом Леверлина, авторой отоварен теткой Чари, сверкнули два-три клинка, зазвенела сталь о сталь.Девки заполошно визжали где-то под окнами, но хозяин не спешил вмешаться — какводится, решил поставить в счет все убытки проигравшей стороне, тем, ктоостанется на поле боя…

А за окном обе створки конюшенной двери распахнулись во всюширь. Пригибаясь, чтобы не задеть за притолоку, рысью выехала Делия, держа вповоду двух оседланных коней, за ней показалась Мара. Делия осадила коня. Коньвстал на дыбы, но сбросить умелую наездницу ему не удалось.

Сварог, крутнувшись на месте, сбил нацелившегося вилкой впах Бони драгуна ударом пятки под коленку и заорал:

— Уходим! Лошади поданы!

Его бравые сподвижники, отмахиваясь кочергой, нунчаками,кулаками и табуретом, выдрались из гущи боя. Неизвестно, какой здесь сработалинстинкт, но вслед за ними кучей кинулись вдогон все остальные, и военные, истатские. Сварог, перехватив топор правой рукой за самый конец рукоятки, беззамаха разрубил пополам стол, что для непосвященных выглядело крайне эффектно —для посвященных, впрочем, тоже.

Драгуны и гуртовщики, по-братски перемешавшись собывателями, застыли. Воцарилась тишина, только на полу охали увечные. Дажедевки на улице притихли. Копыта стучали у самого крыльца, послышался боевойклич Вольных Топоров:

— Хуу-гу!

И тогда пронзительно засвистела костяная дудочка. Бони дул внее, надувая щеки, старательно перебирая пальцами по отверстиям, раскачиваясь втакт. Понемногу стало получаться что-то похожее на плясовую. И в ритме этойплясовой, напоминавшей ратагайский улах, драгуны с гуртовщиками, включаягорожан, как-то странно задергались, с общим выражением предельного изумления иужаса на лицах принялись притопывать, довольно-таки слаженно хлопая в ладоши иповодя локтями, выстроились в две неровные шеренги — и, повинуясь дудочке,пошли откалывать удалые коленца, налетая на столы, топча черепки посуды.Лежавшие, словно увлеченные вверх рывками невидимых веревок, поднялись один задругим, охая и кряхтя, столь же залихватски пустились в пляс. Один даже оралдурным голосом:

Ой, лайди-дада-дуду,

шла девица по воду,

а за девкой юной

мчали два драгуна…

Бони не торопился уходить, словно не ради дела, а радиудовольствия заставлял плясать избитых посетителей кабака. Сварог за воротвытянул его на крыльцо, только там верзила оторвал дудку от губ, ловко спряталв футляр и заорал в распахнутую дверь:

— Это вам Скатур, а не что-нибудь!

Сварог прыгнул в седло, сделал Шедарису знак из арсеналажестов-команд Вольных Топоров, чтобы капрал скакал замыкающим, выхватил плеткуиз-за голенища, ожег коня. Гнедой помчал по немощеной широкой улице, едва незатоптал церемонно направляющуюся к большой луже процессию гусей; гуси кинулисьв стороны, гогоча и растопыривая крылья. Краем глаза Сварог еще заметилостолбеневшего на крыльце ратуши бургомистра, но помахать ему рукой уже неуспел.

Они скакали прочь из города, гиканьем распугивая встречных.Встречные дисциплинированно шарахались к стенам и заборам, не пробуя никогозадержать и вряд ли что-нибудь соображая.

С габеларом, торчавшим на окраине, хлопот не было никаких —заслышав гром копыт и вопли, он загодя спрятался за пустую бочку и притворился,что его тут вовсе и нет. Мимо него промчались на всем скаку и неслись галопомпо тракту минуть пять. Потом Сварог натянул поводья, свернул в лес, спрыгнул изакинул уздечку на сук.

Огляделся. Вокруг было тихо, только в ветвях тисов куртуазноперекрикивались пичуги.

— Почему стоим? — спокойно спросила подъехавшаяМара, похлопывая разгоряченного коня по холке.

— Буду вас переодевать, — сказал Сварог. —Благо бургомистр за нами погоню не пошлет и время есть. По нашу душу скачутсиние мушкетеры в неизвестном количестве, о чем уже извещены господа губернаторы.Вот я и решил, что нам гораздо приличнее будет щеголять в мушкетерской форме.Пока догадаются… Насколько я помню, за этакое самозванство по закону что-тосуровое полагается, но мы уже столько законов нарушили… Между прочим,принцесса, погоней командует ваша сводная сестренка.

— Ну она же не знает… — грустно усмехнулась Делия.

Рядом с ней спешился Леверлин и галантно подал руку даме.Спешился и Шедарис, только тому и в голову не пришло как-нибудь помочь теткеЧари покинуть седло. Кавалер, туды его в качель…

— Конечно, не знает, — сказал Сварог. — Нестоит сразу думать о человеке плохо. И ее гвардейцы, я уверен, отличные ребята.А это еще хуже — потому что они костьми лягут, чтобы исполнить свой долг, нонас-то это никак не устраивает…

— Почему мы так спешим? — тихо спросила у негоДелия. — Я вовсе не отказываюсь плыть в три королевства, но Леверлинговорил, что это… что оно через несколько дней исчезнет само. Многие сообразятнаконец, в чем дело, нас перестанут ловить, и мы сможем ехать спокойно. В концеконцов, можно найти надежное место и переждать.

Сварог почувствовал жгучий стыд — за тех, кто его сюдапослал. Она была умна. И предлагала дельную вещь. Но ей никак не следует знать,что заоблачные интриги, если подумать, ничуть не сложнее и не благороднее тех,что плетут внизу. В чем-то заоблачные примитивнее даже. И победу, как тысячураз случалось в истории и тысячу раз еще случится, позарез необходимо подогнатьк торжественной дате, к празднику. В нашем конкретном случае — к годовомуотчету лорда Гаудина перед императрицей. И все потери заранее разрешено считатьнеизбежными…

И самое грустное — если рассказать ей правду, она навернякавсе поймет и отсиживаться в лесной сторожке не станет. Не та девочка. Тольковот язык не поворачивается. Старинную легенду-предсказание о Сером Рыцаре иЗлатовласой Принцессе, яркую, красивую, романтичную, язык не поворачиваетсяпаскудить скучными позднейшими примечаниями о буднях секретных служб ипридворных интригах. Интересно, сколько у Сварога было предшественников,рассуждавших точно так же? Видимо, немало — потому что красивых легенд оромантичном прошлом так и осталось не в пример больше, чем скучных мемуаров,срывающих покровы, маски, расставляющих все точки…