Тетка Чари пребывала на мостике в полном одиночестве,поворачивая вентиляционные трубы, напоминавшие кобр с раздутыми капюшонами.

— Это вы зачем? — спросил Сварог.

— Э-э… Вы ж говорили, что умеете управлять этойпосудиной?

— Штурвал крутить смогу, — сказал Сварог. — Изнаю, где что дергать у машины.

— То-то и оно… Трубы надо поворачивать по ветру, чтобыне загасило топку…

Сварог сконфуженно пожал плечами — ну да, обретенныемагическим путем знания порой зияли пробелами, можно мгновенно обучитьсястрелять из пулемета, но нельзя мгновенно стать опытным стрелком… Спохватился:

— А где принцесса? И Бони?

— Я их погнала вниз. Пусть пошуруют, пока не разведемпары.

— Ох… Бони еще ладно…

— А что? Девка крепкая, с охоты не вылезает, иоткормлена лучшими харчами. Вчера на нас с Шегом на ферме, где ночевали, чутьне до утра с потолка пыль сыпалась. Их высочество с графом на втором этажерасположились, а мы, как легко догадаться, на первом…

— Нет у вас почтения к аристократии, — грустносказал Сварог.

— Голубчик, мы у Инбер Колбта герцога по доске за бортотправили. Спровадили, только пузыри пошли, в точности такие, как от простогонарода бывают…

На палубе появились Бони и Делия, густо припорошенныеугольной пылью.

— Простите, принцесса, обстоятельства… — сказалСварог, пытаясь не рассмеяться.

Делия бросила с великолепной небрежностью:

— Я нахожу, что попасть пикой в кабана на всем скакугораздо легче, нежели углем в неподвижную топку… Не удручайтесь, милорд. Былоочень романтично.

— И вашим будущим биографам не придется высасывать изпальца колоритные детали, — сказал Сварог, откровенно улыбаясь. —Идите переодевайтесь, господа. Отплы… отчали… — Он покосился на теткуЧари. — Короче, отваливаем.

Минут через пять все уже щеголяли в зеленой с чернымирукавами форме ганзейских моряков. Сварог сдвинул на затылок твердый кожаныйлангила-тан с медным гербом Ганзы и золотым капитанским шитьем, приосанился игаркнул:

— Самозванцы, вперед!

Бони с Шедарисом убрали сходни, перешли на нос и налегли набрусья кабестана. Заскрежетала цепь, из воды показался новехонький якорь,течение стало понемногу разворачивать корму, относя пароход от берега.

— Куда? — спросила тетка Чари.

— Вниз по реке, — сказал Сварог. — До границыВольных Майоров рукой подать, и если нам там устроили западню, мы это быстрообнаружим…

Тетка Чари прокричала команду в воронку. Колеса дрогнули,пошли на первый оборот, плицы замолотили по воде, слегка забеспокоились лошади— и «Принцесса» величаво (как хотелось думать Сварогу) двинулась вниз по реке.В лицо повеяло прохладным ветерком, и в жизни словно бы прибавилось смысла —вода всегда ассоциируется со свободой, на воде не бывает шлагбаумов и волчьихям, хотя засад хватает…

— Вообще-то декорации довольно идиотские, —сказала тетка Чари, ловко перехватывая пузатенькие рукоятки штурвала. —Ганзейская посудина, везущая десяток лошадей под седлами военного ронерскогообразца… Впрочем, чего только ганзейские корыта не возят, мы однаждыперехватили одно с породистыми кошками в клетках, груз с Сильваны для знатныхдам. Пришлось забрать судовую казну и отпустить восвояси. Кошечки, конечно,стоили больших денег, да везти их, чтобы продать, — вовек потом от шутокне отмоешься…

— А пустить на дно? — не к месту проявил сметкупрактичный Шедарис, за что был ужален выразительным взглядом Делии.

— Да что мы, звери какие, чтобы котят топить?! —брезгливо передернула плечами тетка Чари.

— Нам бы только не встретиться с настоящимиганзейцами, — сказал Сварог задумчиво. — Выйдут лишние хлопоты. Те,кто нас ловит, и так опознают под любой маской, сдается мне…

— Почему вы так решили? — спросила Делия.

Сварог ответил вопросом:

— У вас в последнее время не было ощущения, что водворец запустило коготки постороннее колдовство?

— Нет, — после короткого молчания ответилаона. — До этой проклятой ночи ничего подобного…

Сварог сердито фыркнул, но тут же вспомнил, что и людиГаудина, которых не могло не быть во дворце, ни о чем подобном не доносили. ЧтоГаудин представления не имел о принцессе-подменыше.

— Вот разве что серебряная комната… — неуверенносказала Делия. — Точнее, конечно же, не она сама, а то, для чего ееиспользовать планировал отец. — И ее многословность была лучшимподтверждением того, насколько далеко стояла принцесса от происходящего водворце.

— Какая комната? — насторожился Сварог на всякийслучай. — Что с ней?

— Весь последний месяц в покоях отца обкладывалисеребром одну небольшую комнатку. Потолок, пол, стены, внутреннюю сторонудвери. Сначала прикрепили тонкие каменные плитки, и не из простого камня, а ужна них укладывали серебряные пластины. На клею из Гарамы. Никто не знает, чтотуда намешивают гарамцы, но клей — вечный… А окно заплели сеткой из серебрянойпроволоки, в три слоя, отстоящих друг от друга довольно далеко — там глубокийпроем, стены толстенные. Старая часть дворца… Серебряные пластины чуть ли не вджайм толщиной. И это странно.

«Еще бы, — мысленно согласился с ней Сварог. —Чтобы защититься от нечистой силы, хватит и тонюсенького слоя, достаточнопросто-напросто посеребрить стены, как серебрят рукояти мечей для небогатыхдворян и медную посуду для тех, кто не в силах позволить себе большего, а маркудержать хочет. Гальванопластики здесь, понятно, не существует, но сусальноезолото и серебрение — не тайна как для честных ремесленников, так и дляфальшивомонетчиков. Мудрит что-то Конгер. А с ума он не сошел и всегда зналточно, чего хочет. Чего он хотел на этот раз?»

— А камень был какой? — спросил он.

— Бельзор. Непонятно…

Тетка Чари присвистнула. Сварог растерянно кивнул:

— Действительно…

Бельзор — еще одна разновидность чудо-камней, добываемых наОстровах. Добывают его горняки с заткнутыми ушами, и на тамошние прииски спревеликой охотой берут глухих, потому что люди с нормальным слухом долго невыдерживают, несмотря на высокую плату и хитромудрые затычки для ушей…

Бельзор именуют «орущим камнем». Невидный, темно-коричневыйс редкими белыми крапинками, мягкий и слоистый, как слюда. Этот минерал был бысовершенно бесполезным, не надели его природа преудивительнейшим качеством.Чтобы высечь из кремня искры, нужно скребнуть по нему железом. Чтобы бельзориздал дикий поросячий визг, достаточно чиркнуть по нему ногтем.

Никто не знает, почему так получается, это самый обычныйкамень. Должно быть, и Творец любит порой пошутить. Или создавал этот камень сдальним расчетом, неисповедимым для смертных… Легко понять, что работающие сбельзором мастерские располагаются за городской чертой — никаких официальныхпредписаний на сей счет нет, но любой, вынужденный жить по соседству с такимзаведением, подожжет его через неделю и непременно будет оправдан в суде…