Тимур так и смотрел мне в глаза, я же вдруг поняла. Девушка в красном больше не пела. Голос её сменился пока что тихим, но таким знакомым звуком клавиш…

- Танго, - шепнула я, сделав шаг вслед за Тимуром.

Это действительно было танго: то самое, под которое была поставлена наша с Пашкой произвольная программа. То самое, под которое катались в своей произвольной Тимур с Наташей. Танго, под которое могли бы кататься мы с ним и под которое скататься нам, увы, было не суждено.

- Танго, - подтвердил он, проведя ладонью по моей спине, и повёл за собой – уверенный, настойчивый. – Расслабься, - наклонившись ко мне, выговорил он.

Опустил ладонь на поясницу и сделал ещё несколько шагов в такт музыки.

Расслабиться?! Как я могла расслабиться, когда он смотрел на меня? Когда взгляд его, проникая в самую глубь меня, будоражил откровенностью? Язычки синего пламени словно бы танцевали вокруг нас, а мы двое, находящиеся здесь и сейчас в этом зале, были далеки от реальности.

Покорная, я сделала несколько шагов вслед за Тимуром. Он вёл меня уверенно. Удерживал за руку и неотрывно смотрел в глаза, не давая мне возможности опомниться даже на секунду.

- Ты специально попросил сыграть их это танго? – только и спросила я, когда напряжение в музыке стало чуть менее заметным.

- Нет, - шаг, разворот.

Не знаю, что именно заставило меня сорваться в омут: звук ли голоса Тимура, пробирающийся сквозь ткань платья жар его ладони, беспокойная ли песня струн и клавиш. Я как будто потерялась во времени. Чувствовала только нас двоих. Танго звучало всё резче и громче. Страсть, ненависть…

- Тим… - немного испуганно выдохнула я, когда он заставил меня откинуться на его руку. Всё вокруг замелькало, закружилось.  Вторая ладонь легла в его, и он снова повёл меня. Шаг, разворот, ещё шаг.

В какой-то момент я прижалась к нему, почувствовала всем телом. Вскинула голову с вызовом и тут же отступила назад. Переступили ли мы уже грань или всё ещё шли по ней?

- Ненавижу тебя, - выдохнула я, коснувшись его груди. – Ты отвратителен.

- Я знаю, - снова его пальцы на моей спине и тут же ниже – по бедру.

Каждое его касание было откровением, каждый его взгляд – приглашением, на которое я не спешила ответить «нет».

- Говорят, что от ненависти до любви… - усмехнулся он, разворачивая меня. Подхватил под коленкой. Порывисто, резко, закинул ногу себе на бедро и заставил откинуться на его ладонь. Снова. Скрипка, гитара…

- Говорят, - подтвердила я, стоило нам продолжить танец. Прижалась к нему всем телом и посмотрела снизу вверх.

Танго звучало последними аккордами, сердце моё колотилось так же сильно, как и сердце Тимура под моей ладонью. Ещё один резкий перелив клавиш, нервные ноты. Звук, таящий в воздухе и… Губы на губах.

Наплевав на всё, я провела пальцами по шее Тима. Коснулась его волос и приоткрыла рот, отвечая на поцелуй. Тут же отстранилась и, посмотрев в сторону, поймала на себе взгляд пожилого мужчины. Так же, как меня Тим, он держал за руку свою спутницу.

- Танго, - сказал он внезапно, обращаясь к нам обоим. – Этот танец никогда не врёт. Наше первое танго было больше шестидесяти лет назад, - он сжал руку женщины крепче. – Больше шестидесяти лет… И продлилось оно всю жизнь, - он улыбнулся уголками тонких губ.

Сжав ладонь спутницы, посмотрел на неё так, как мог бы смотреть двадцатилетний мужчина на женщину, которую желал больше самой жизни, на женщину, которая и была его жизнью. В этом взгляде было всё: страсть, желание, пламя неугасающих чувств и любовь. Непростая, раскрашенная самыми разными оттенками, но пронесённая через года и по-прежнему яркая, живая.

- Пусть в вашей жизни всегда будет танго, - вновь обратив взор к нам, проговорил он и повёл жену к столику.

Вышли из ресторана мы уже за полночь. Коснувшаяся лица ночная прохлада тут же обожгла кожу, и я потуже затянула пояс на пуховом пальто. Голова немного кружилась от выпитого, и я почувствовала благодарность, когда Тим обхватил меня за талию.

- Надеюсь, ты не собираешься садиться за руль? – спросила я, когда мы вышли к дороге.

- Нет, - отозвался он и указал на остановившуюся неподалёку машину. – Наше такси.

Не задавая больше вопросов, я пошла за ним, ступая по вязкому мокрому снегу. Щёки горели, по телу разливалась приятная расслабленность, но в то же время я понимала, что ночь наступила слишком быстро. Взглянув на мелькающую огоньками фар дорогу, я выдохнула и, стоило Тимуру открыть дверцу, нырнула в салон.

- Домой? – спросил он, усевшись рядом на заднее сиденье.

Не дожидаясь ответа, назвал водителю адрес спортивного комплекса, но я остановила его, положив руку ему на колено.

- Не хочу, - сказала я тихо. Стоило ему повернуться ко мне, посмотрела в глаза и повторила: - Не хочу.

- Что не хочешь? - так же тихо переспросил он.

- Домой, - ладонь моя с его колена переместилась на руку. – Поехали к тебе Тим.

Ничего не ответив, он долго смотрел мне в лицо, будто искал подтверждение тому, что слова мои осмысленные, не сказанные просто так. Что причиной всему не вино.

- Поехали, - шепнула я тихо, и он, вновь обернувшись к водителю, назвал адрес. Не адрес комплекса, а совершенно другой, пусть даже улица и находилась не так далеко от той, куда мне предстояло поехать изначально.

Оля

Никогда раньше я не была у Тимура. Ни разу за то время, что мы выступали вместе не перешагивала порог его квартиры. Сейчас же, стоя в широком, слабоосвещённом коридоре, я почти не испытывала неловкости. Разве что вздрогнула, когда Богданов, коснувшись моих плеч, помог снять пуховое пальто.

- Спасибо, - обернулась к нему и присела на пуфик. Расстегнула молнию на высоком сапоге. Почувствовав на себе взгляд, посмотрела снизу вверх с вопросом, отвечать на который Тим не стал.

И он, и я знали, чем закончится этот вечер. Смысла увиливать, скрывать что-либо не было. Понимала ли я, что делаю? Да. Понимала ли зачем? Вряд ли.

- Не пожалеешь? – спросил он, убирая моё пальто в шкаф-купе.

Ответа на этот вопрос я не знала. Сняла сапог и взялась за застёжку на молнии второго.

- Может быть, и пожалею, - сказала прямо. – Но это будет только завтра.

Поднявшись, я подошла к Тиму, уже успевшему расстегнуть своё пальто и положила ладони ему на грудь. Посмотрела в глаза и, ощутив, как запах его одеколона дурманом пробирается в лёгкие, потихоньку выдохнула. Провела ладонями вверх и, обвив его шею, взъерошила волосы на затылке. Рука его опустилась на мою талию, через тонкую ткань платья я ощутила тепло и буквально тут же губы на губах.

Не думая, ответила на поцелуй. В памяти всплыли недавно обращённые к нам слова пожилого мужчины, до сих пор не разучившегося танцевать танго, и мне до безумия захотелось того же. Захотелось, чтобы спустя много лет кто-то привёл меня в дорогой ресторан, где на небольшой сцене музыкальное трио выводило бы наполненную страстью, ненавистью и любовью мелодию. Чтобы этот кто-то, уверенно взяв меня за руку, вывел на площадку и, стирая все возможные предрассудки, прижал к себе в пронесённом через всю жизнь танце. Кто-то… Тот, кто, назвав однажды своей, никогда больше не позволил бы мне уйти. Не отпустил бы, несмотря на все уготовленные судьбой трудности.