Мы поднялись в квартиру, и Алексей минут на пятнадцать скрылся в ванной, залечивая боевые ранения. Ладно, Лёшка — у него драчливые замашки я частенько замечала, но Державин-то куда?! Он создавал впечатление интеллигента, который предпочитает решать вопросы иными способами, но оказалось, что пещерные инстинкты и у него могут башню сносить.

Впрочем, в глубине души я понимала, что Максим был на взводе: сперва эта ситуация с Пудовскими прихвостнями, потом поцелуй, принёсший возбуждение и только… а после всего этого я, можно сказать, послала его на деревню к дедушке, положив болт на признание в симпатии и желание защитить. Если сюда же добавить уверенность Максима, что Лёшка — мой парень… Что ж, поздравляю, Солнцева, ты клиническая идиотка.

Оставалось придумать, как расхлебывать заваренную не со зла кашу — игнорировать расчувствовавшегося Державина или встретиться с ним для серьёзного разговора дубль два? Для начала стоило определиться, действительно ли мне он так безразличен. А ведь нет: я стала зависима от наших перепалок, от ощущения противостояния, от электричества, сквозившего между нами.

Зорин вернулся в комнату, когда я приступила к поеданию принесённого с собой мороженого. Уселся рядом на небольшой диванчик и тяжело вздохнул:

— Рассказывай, Женька, что там у тебя случилось.

Я и рассказала, естественно умолчав о поцелуе. Зорин слушал внимательно, периодически отбирая у меня ложку, наполненную шоколадным мороженым с горкой.

— То-то адвокатишко такой злющий прискакал, — резюмировал друг после окончания моего монолога. — Жек, это всё очень серьезно. Ты не думала уехать, пока вся эта история не закончится?

— И оставить отца самого расхлёбывать? А Антон с Маришкой? Да и к тому же я в Сочи на формулу аккредитована — неделя осталась. А пока тут, хотелось бы по максимуму помочь.

— Тоже верно, — задумался Лёша. — Но что ты можешь сделать? Пусть меня воротит от этого уральского хлыща, но он прав в одном: лезть в гущу событий тебе явно не стоит. Вон, напросись лучше с Палычем на ралли, а то и сама поучаствуй.

— Шутишь, да? — хмыкнула я. — Где я деньги возьму? Все накопления спустила на подготовку «лисы» к прошлым соревнованиям. А просить у отца… учитывая его планы по спасению холдинга. Нет, ни за что.

— Антон всегда пойдёт тебе навстречу.

— Пойдет, но Маришка в положении, сам знаешь. А ралли… ралли подождёт. Ладно, всё, Лёш, давай закроем эту тему. Ты мне лучше вот что скажи… чего вы с Державиным закусились?

Зорин всем своим видом показывал, что обсуждать эту тему ему не хотелось совершенно. Но я должна была увидеть ситуацию его глазами.

— Да чего… позвонил, мол, разговор есть. Встретились. Он мне и давай заливать, что такой тип, как я, тебе не нужен. Мол, я тебя не достоин, — друг усмехнулся. — Сказал, если мы с тобой не разойдёмся, то он следить за моим поведением будет, придурок. Я что, тупой, чтобы не понять, что он к тебе яйца подкатывал? Собственно, на этом моменте ты нас и прервала.

Видимо, Максим решил выместить свою злость на единственном подходящем человеке — Лёше, не зря они сразу не поладили. И в этом есть моя вина. Если Державин был уверен в моих отношениях с Лёшей, то мог его «пробить»: а тут нате-ка, картина маслом. Бесконечные гулянки, девочки и иже с ними. Так себе из Лёшки герой-однолюб.

— Жаль, что я не успел ему как следует вмазать, — расхохотался Зорин и тут же схватился за опухший нос. — Сукин сын, сломал всё-таки.

— В травму? — предприняла попытку всё-таки показать друга специалистам.

— Отстань ты со своей больничкой, — скривился друг. — На мне всё, как на собаке, заживает. И нос заживёт. Давай лучше фильм посмотрим, как в старые добрые?

Мы удобно устроились на раздвинутом диване, бок о бок, с миской попкорна «из микроволновки» и бутылкой колы. Вполглаза следя за происходящим на экране экшеном из очередного «Форсажа», размышляла над тем, как мне быть дальше.

— Да, кис, — ответил на телефон Зорин, чем привлёк моё внимание. — Нет, сегодня не увидимся. Я занят. Как это чем? Я тебе уже сказал, чем. Киса, не злись. Нет. Я сказал, нет. Всё, до завтра, — отключил звонок и процедил сквозь зубы: «Истеричка».

— Что, очередная любовь на выходные? — не сдержала улыбку. — Олечка или Ритулечка?

— Ой, хватит, Солнцева, — скривился, как от зубной боли, друг. — Ты мне этот клуб будешь всю жизнь теперь припоминать? Это не Олечка и не Ритулечка. Наталья.

— Не припоминаю такую.

— Вы не знакомы. И между нами всё серьезно.

— Да ладно? — притворно округлила глаза в немом ужасе. — Алексей Зорин и всё серьезно?!

— Не ёрничай, — вдруг выдал Алексей.

— А ревновать твоя Наталья не будет? Как никак, мы с тобой на дикий пляж купаться собрались, — продолжала шуточную атаку.

— Не будет. Купаюсь с тобой, но сплю-то я с ней. И встречаюсь с ней.

— Ой, Зорин, спаси меня от подробностей твоей личной жизни. Я не хочу это слышать, — воскликнула я, на что Зорин только вновь усмехнулся.

Просмотр продолжился. На финальных титрах я уже откровенно клевала носом — сказались переживания дня. Уже на грани между реальностью и сном, уловила, как под головой оказывается мягкая подушка, а тело накрывают тяжёлым пледом, заботливо «подтыкивая» по краям.

— Жень, а ты меня не ревнуешь? — услышала неудобный вопрос от Зорина, но уставший мозг не был в силах выдать на него что-то, кроме едва уловимого «не-е-еа». — Ясно. А чего я хотел…с этими своими бабами… дурак, — едва слышная фраза, которая, быть может, мне приснилась.

Давно так хорошо не высыпалась — меня никто не будил, и, сладко потягиваясь, я выползла на свет только ближе к обеду. С кухни доносился умопомрачительный аромат жареных блинчиков, аж слюнки потекли.

— Доброе утро, Лёш, — подошла к кухонному проёму и, щурясь, зевнула в ладонь.

Зорин, облаченный только в шорты и расписной цветастый фартук, с лопаткой в руках колдовал над плитой.

— Доброе-доброе, соня, — разулыбался белозубой улыбкой друг. — Иди умывайся и садись, завтракать будем.

— Так вкусно пахнет, — втянула носом воздух. — Что это на тебя нашло?

— Приятное захотел тебе сделать. Так сказать, в раскаяние.

— За что?

— А то ты не догадываешься, — хмыкнул Алексей. — Всё, неумытых поросят я не кормлю, так что шагом марш в ванную!

Насильно мил не будешь — если убрать Лёхину тягу к знакомствам, то его можно было бы назвать завидным парнем. Хороший, заботливый — чем не мечта для многих девчонок? Увы… но я любила Зорина, как брата, и представить его в статусе своего молодого