Ардан осмотрел его, небольшой мешочек с золотом на теле отсутствовал. Вождь без труда восстановил то, что здесь произошло. Проход, который хату часто называли шакальим проходом, был заблокирован группой боевиков в пять с запада, с востока в засаде находилось человека два. Остальные были на террасе. Замаскироваться здесь труда не составило. Набол действовал, как всегда, исходя из договора о неприкосновенности торговых караванов. Он выставил передовой дозор, тот и стал первой жертвой, далее боевики атаковали караван с фронта и тыла. Пулеметчик с террасы бил по охране и повозке отдыха погонщиков. Она вся не сгорела, видны отверстия от попадания пуль. Боевик-пулеметчик стрелял в переднюю часть, это объяснимо, там хранилось оружие отдыхавших погонщиков. Хади наверняка был с женой и ее сестрой и не мог принять участие в бою. И все же, даже в таких необыкновенных и невыгодных условиях воины хату сумели убить троих неизвестных, которые были одеты в черную форму, одежду, которую носят радикалы из объявившегося ИГИЛа. Значит, радикалов нанял брат Мирзади? Надо узнать, что это за брат. А сами радикалы – это люди Мохаммада Фарди. Но он еще не так силен, чтобы открыто вступить в войну с кем бы то ни было. И чтобы этот в прежнем чиновник так подставился, исполняя заказ брата Мирзади, о котором до сих пор ничего не было слышно? Выводить боевиков в своей форме на караван все равно что оставить записку – это сделал я и мои люди. И подписаться, Мохаммад Фарди. А ведь он не может не знать, что у хату есть силы разгромить его банду в Альдаге. И, в принципе, это можно было принять за основной план Фарди: выманить с гор основные силы хату, подведя к Альдагу свои отряды. Значит, Фарди узнал о золоте, что добывают хатуиты. Но в том и дело, что о золоте до разгрома каравана Фарди ничего знать не мог, иначе об этом узнал бы он, Ардан. Выходит, на караван Фарди отправил своих псов не из-за золота. Либо действительно по заказу и при проплате акции братом Абдуллы Мирзади, либо имея какую-то другую, непонятную пока цель. А может, это не радикалы из «Фронта возрождения Афганистана»? Но других сил в регионе нет. Талибы? Они не нарушают договоров о торговых караванах, у них своих караванов десятки ходят на север и на запад. Нарушишь ты договор, нарушат против тебя. А здесь, на юге, это никому не нужно. А может, все же «игиловцы»? А форму подготовили специально, рассчитывая на то, что только идиот использует одежду, по которой его легко вычислить. Расчет на то, что так же подумают и в племени.

С вершины спустился Сандар.

– Что там? – спросил Ардан.

– Первое, терраса. Там было сначала четверо, потом трое, среди них, скорее всего, главарь. С террасы стрелял пулемет, автоматы, причем пулеметчик перемещался, гильзы обнаружены и на западной стороне, и в центре. Спускались боевики по трещине.

– Охрана каравана не могла видеть людей на террасе из ущелья?

– Нет. К тому же боевики до входа каравана в коридор могли прятаться в трещине. Наших погонщиков, женщин и трупы подняли по тропе западнее. Оттуда спускалась одна из групп, что атаковала караван с запада. На востоке, метрах в двухстах с небольшим, оборудован пост раннего обнаружения. Везде применялась маскировочная сеть.

– Готовились и провели акцию профессионально. Это не просто бандиты, это бойцы, прошедшие хорошую подготовку. Но… извини… я слушаю тебя.

Сандар открыл карту.

– Вот здесь, – указал он на участок у вершины, – и вот здесь, недалеко от трещины, бандиты вышли на плато. За холмами стояли две машины. Но так как они не могли вместить и бандитов, и заложников, тем более больную Айшу, которую можно было только уложить, а также трупы, которые тоже не посадишь, то главарь вызвал на плато автобус. И он подошел. Колонна пошла на юго-восток, там дорога ведет мимо лесного массива, кишлака Ак-Варалана к Дарви. От ущелья до Дарви семьдесят километров.

– Дарви, – проговорил Ардан, – в этом кишлаке крупный отряд «Фронта возрождения Афганистана» Мохаммада Фарди. От Дарви на восток лежит дорога по ущелью Карак до Альдага, главного центра группировки «игиловцев» – расстояние шестьдесят километров, а на юге перевал Ланг, через который дорога идет к Харасу и далее на юг к Бишу. Что-то про Харас говорили беженцы. Но важно, что все эти населенные пункты находятся под контролем Мохаммада Фарди.

– Но от Бишу есть дорога и к другим кишлакам.

– Есть! Как от Альдага, например, к нашему Бурду. Но… как ты себе представляешь, чтобы по дорогам, контролируемым отрядами Фарди, могла пройти чужая боевая группа в форме ИГИЛа, а, главное, после откуда-то вызвать автобус, который подошел быстро. Забирайте тела, и во вторую машину, остальным – в первую. Потеснимся, уместимся. Здесь больше делать нечего, возвращаемся домой. Надо людей как положено похоронить, а потом обсудить ситуацию.

– Соберешь военный совет?

– Да, но не сразу. Впрочем, обо всем объявлю по приезде в Докур.

Приехав в главное селение места проживания племени, вождь вызвал к себе выжившего в ущелье охранника.

Тот немного успокоился, ровно настолько, чтобы обсуждать что-то, привел себя в порядок, переоделся. Глаза выглядели уставшими, уснуть больше молодой хатуит не смог. Перед глазами стоял бой, его друзья и, конечно же, несчастная и любимая Басма, которую теперь он может и не увидеть.

Вождь предложил ему присесть.

Амал опустился на ковер, поджал под себя ноги.

– А теперь рассказывай, как все произошло.

Охранник в точности передал, как произошло нападение, сколько боевиков атаковали караван, как сверху бил пулемет и автоматы. В общем, описал бой, кроме того, как был лишен сознания и что произошло за это время. Затем передал слова главаря банды.

– Значит, нападение на караван – это месть брата Абдуллы Мирзади? – выслушав его, произнес Ардан.

– Так сказал их старший.

– Что-то необычное ты заметил в поведении бандитов?

– Нет, только, пожалуй, то, что действовали они профессионально, – пожав плечами, ответил Амал. – Место для засады выбрано грамотно, расположение позволило нанести неожиданный удар сверху. Бандиты перекрыли и восток, и запад. Прорыв был невозможен. Главарь говорил, что захваченных мужчин и Айшу расстреляют, но в другом месте.

– Для чего такая сложность? Всех могли спокойно расстрелять в ущелье. Нет, захваченные нужны бандитам живыми. Зачем? Это вопрос, ответ на который нам предстоит найти. Главарь, что говорил с тобой, чем-нибудь запомнился?

– Я видел его глаза, жестокие, беспощадные, глаза убийцы, я запомнил его голос.

– Значит, если что, опознаешь его?

– Из сотни бандитов узнаю. Скажи, вождь, что будем делать? Мы же не можем простить убийство и захват наших людей, разгром каравана?

– Я понимаю тебя, ты думаешь о Басме, но где искать Басму и остальных захваченных? Как узнать, кто напал на караван? Может, ты знаешь?

– Нет! Но это не талибы.

– Понятно. Талибы не нападают на торговые караваны с того момента, как был достигнут договор о неприкосновенности. Хотя по Мирзади у них к нам большие претензии.