Двое пришли с носилками и унесли Айшу. Басма бежала рядом.

– Попала девочка, – усмехнулся Хакади. – И зачем ее брали в караван? Толку никакого, а теперь для нее жизнь закончилась.

Он почти прошептал эти слова, поэтому Кардай переспросил:

– Вы что-то сказали, господин Хакади?

– Я сказал, что проголодался, как волк. Как и воины, участвовавшие в захвате каравана. Надеюсь, ты накормишь нас?

– Конечно, господин Хакади, какой может быть разговор! Для вас лично все готово у меня дома. Остальных накормят и уложат спать в других домах.

– Ну, тогда веди в свой дом.

– Ждать, когда уйдет колонна Саманди, не будете?

– Он что, не обойдется без меня?

– Прошу за мной, господин Хакади!

– Нет, Ахмед, это ты следуй за мной, а где твой дом, я знаю.

Колонна Саманди ушла, боевики разошлись по домам, кишлак окутала мгла, лай собак, взорвавшихся новым появлением людей, смолк. Ночь вступила в свои права.

Похищение невесты, предательский расстрел друзей, захват каравана – все это кипело в Амале жаждой ненависти и придавало силы. В другой ситуации он провозился бы с путами долго. Но ярость гнала его. Он быстро докатился до брошенного главарем банды ножа, перевернулся на спину, сумел перерезать веревки на руках. Остальное заняло несколько минут. Оказавшись на свободе, Амал бросился на склон. Разбивая в кровь руки, поднялся на вершину, но бандитов уже не было, лишь где-то далеко на юго-востоке что-то похожее на облако пыли. Но это могло быть и просто облако. Не спускаясь в ущелье, он побежал к роще. Амал спешил, спотыкался, падал, поднимался и вновь бежал. В руках у боевиков его хрупкая Басма, его соплеменники. Он проклинал себя за то, что остался жив, и поклялся умереть, если не удастся спасти девушку, ее сестру, заложников. Но пока ему надо было как можно быстрее попасть на плато Барми.

Амал не останавливался ни на секунду. Ненависть, ярость, горечь, боль пожирали усталость. Наконец он вышел к серпантину. Солнце уже поднялось на востоке.

Подъем отнял еще полчаса. Ободранный, измученный, Амал вошел в сектор видения блокпоста отряда Тахталага. И тут же услышал окрик откуда-то из кустов:

– Стоять!

Он остановился:

– На землю! Руки на затылок!

Амал знал порядки, установленные на блокпостах. Малейшее непослушание, и дозорные тут же откроют огонь. Сначала щадящий, дабы подранить чужака, в дальнейшем, если тот попытается оказать вооруженное сопротивление, – на полное поражение. Поэтому он выполнил команду. К нему вышли двое. Подошли, держа на прицеле.

– Кто такой? – услышал он голос знакомого, Мухтара Унара.

– Это я, Мухтар, Амал.

– Амал? – удивился боец охранения. – А ну, повернись!

Амал повернулся.

– Точно. Тебя не узнать, но погоди, ты же ушел вместе с караваном!

– Ушел и пришел, вызови вашего командира, срочная новость для него и для всех хатуитов.

– Что случилось, Амал?

– Потом, Мухтар, прошу, вызови срочно Рахана. И пусть имеет при себе радиостанцию, нужен будет разговор и с Арданом.

Унар крикнул на пост:

– Али, свяжись с Раханом, пусть срочно идет сюда с радиостанцией!

– А что случилось?

– Делай, что говорят.

Командир отряда самообороны Тахталага прибыл через шесть минут. Приехал на старом «УАЗе». Амала между тем провели на блокпост, где усадили к дувалу. Он с трудом держался на ногах.

– Что тут у вас? – спросил Рахан, выходя из машины.

– На пост вышел Амал, один из охраны каравана, – доложил Унар.

– Что? Амал вернулся? Почему?

– Не объяснил, но сообщение срочное и важное.

– Где он?

– Во внутреннем дворе поста.

Рахан прошел на блокпост, увидел Амала, присел рядом на корточки.

– Что произошло?

– Станция с собой?

– Связист у машины.

– Караван разгромили, Юнус.

– Что?!

– Неизвестные атаковали нас в шакальем проходе, ударили с востока и с запада, при мощной огневой поддержке с террасы. Приняли бой, короткий он был, всю охрану побили, погонщиков захватили, взяли и Айшу, и Басму.

– Почему тебя оставили?

– Чтобы я сообщил Ардану, что это была месть брата Абдуллы Мирзади.

– Вот взяли и отпустили, и ты не попытался убить кого-нибудь из них?

– Мы убили троих нападавших, меня же лишили сознания, окружили, очнулся связанным. Что сделаешь связанным? Главарь их отбросил в сторону нож, сказал, как развяжусь, чтобы шел обратно и сообщил вождю о мести за Мирзади.

– А что остальные?

– Боевики еще ходили по коридору, стреляли, возможно, добивали раненых охранников, но их не было. Все дрались до конца.

– Почему же захватили погонщиков? Охрану убили, караван разграбили, так?

– Да.

– А погонщиков и женщин увели с собой? Странная месть. Или их решили казнить в другом месте?

– Дай мне поговорить с Арданом.

– Поговоришь. Я свяжусь с ним, уверен, он сам тут же приедет сюда. А ты пока отдохни. Воду и еду принесут. Здесь тень, прохладно, в здании будет жарко.

– Хорошо.

Рахан ушел, молодой боец принес холодной воды из ручья, лепешку. Сделав несколько глотков, Амал уснул.

Разбудили его через час. Открыв глаза, он увидел перед собой вождя племени.

– Как ты, Амал?

– Живой пока, если мое состояние можно считать жизнью. Эти скоты в черных одеяниях убили моих товарищей, увели погонщиков, Басму. Прошу, вождь, дай мне пистолет.

– Застрелиться дело нехитрое, Амал. Сам встать сможешь?

– Смогу.

Амал с трудом поднялся, качнулся, его поддержал прибывший с вождем заместитель Умар Сандар.

– Устал сильно.

– Пройдет, ты постой, кровь к ногам прильет.

– Я в порядке.

– Тогда по-тихому пошли к машине, поедешь в Докур, я в ущелье вернусь, поговорим. Подумаем, что делать. – Ардан повернулся к заместителю: – В Бурде находится семья, бежавшая из Альдага. Свяжись с Дераном, пусть привезет главу этой семьи, возможно, он поможет нам понять, что произошло.

– Понял, сделаю.

Амала отправили в Докур. Бани Ардан и заместитель с группой из семи человек на двух машинах поехали по маршруту каравана. Спустя час с небольшим хатуиты прибыли к месту засады. Сандар с двумя бойцами поднялся на террасу и дальше на плато. Ардан обошел место бойни. На земле расстрелянные мулы, в стороне убитые охранники, дымящееся еще кострище, где сжигали груз. Среди трупов был и Хагир Набол.