– Она не ослица, она больная женщина. Нам нужен врач.

– Вы хотели отвезти больную в Кандагар?

– Да.

– И к кому?

– К врачу, не к ювелиру же.

– Иногда это одно и то же, – усмехнулся Хакади. – К какому врачу?

– Любому, кто взялся бы осмотреть Айшу и оказать ей помощь.

– И чем бы ты расплачивался за помощь?

– У меня были деньги, их забрал твой человек.

– Много?

– Двести долларов, две купюры по сто.

– Кто забрал?

– А вон тот, щербатый. – Хади указал на Наги.

– Ты сдал их Будуру? – повернулся к гранатометчику Хакади.

– Не успел, – замялся боевик.

– Не успел? – повысил голос главарь. – Ты за это сейчас среди проклятых хатуитов окажешься!

– Я отдам. Уже отдаю.

– Друг у друга воруете? – усмехнувшись, проговорил Хади.

– Заткнись! Ты хочешь, чтобы твоя жена жила?

– Глупый вопрос.

Хакади без размаха ударил Хади стволом автомата в лицо и рассек ему щеку.

– Я, как любой мужчина, хочу, чтобы моя жена жила, – сплюнув кровь, прохрипел Хади.

– А разве у тебя нет другой жены? Или других жен?

– Нет. У нас в племени семья – это муж, одна жена, дети, ну и, конечно, родители, близкие родственники.

– Ущербный народ, не знаете, что такое жизнь, – покачал головой Хакади. – А это, – указал он на Басму, – кто тебе? Родственница?

– Сестра жены.

– Да? А непохожа. Но ладно, чтобы твоя жена жила, клади ее себе на хребет и тащи наверх, на плато.

– А Басма?

– Забери с собой. Но предупреждаю, попытаетесь бежать, народ вы бестолковый, пристрелю. Так что смотри за обеими бабами.

– Как насчет врача?

– Будет тебе врач. Все будет, если ты и твои соплеменники поведут себя как надо.

– А как надо?

– Покорно. Пока покорно. Дальше все узнаете.

– Кто вы?

– Мстители!

– И за кого мстите нам?

– Не твое дело. Хватай жену, девку, и вперед! Да живее, мы ждать вас не будем. Сулейман! Проследи за ними!

– Ага, саиб, прослежу, даже помогу молоденькой подняться. Тропа крутая, сзади подтолкну.

Хакади посмотрел на воина так, что тот осекся и сжался под взглядом безжалостных глаз убийцы.

– Все сделаю, саиб, как надо. Извините.

– Пошли!

Отдав команду, Хакади подошел к валуну, за которым, связанный, лежал единственный оставшийся в живых охранник Амал, грызший зубами веревки, и присел перед ним на корточки:

– Ну и как, зубы еще не сломал?

– Я порву тебя, шакал!

– Какие мы грозные! По-моему, я сделал ошибку, выбрав тебя в качестве везунчика.

– Я не просил. Я убил твоих людей и тебя убил бы. Развяжи, и я сделаю это.

– Что сделаешь, убьешь меня? А как же Басма? Ведь если ты не подчинишься, не сделаешь то, что надо мне, ее порежут на куски. Она будет умирать долго и страшно. Ты хочешь такой участи для своей возлюбленной? А может, она ошибается, и ты не любишь Басму, в отличие от нее?

– Не твое дело!

– О! Тон сменили. Уже лучше. Вообще-то, собака, я очень хочу лично сорвать с тебя жирную шкуру за моих погибших людей.

– Так в чем дело? Хату не боятся смерти.

– Слышал. Ты нужен мне, поэтому останешься жить.

– Нужен? – удивился Амал. – Но я ничего не буду для тебя делать.

– Будешь, пес, будешь. Из-за Басмы.

– Нет, потому что вы не отдадите мне Басму.

– Не отдам. О ней забудь. Ее никто из хату больше не увидит. Но она останется жива. Хотя… может, когда-нибудь вы и встретитесь. Здесь ли, на земле грешной, на небесах ли. Но к делу, время ненужных разговоров пролетело. Слушай меня, пес! – Хакади достал нож, бросил его метров на двадцать на восток. – Как мы уйдем, доползешь до ножа, проявишь ловкость, разрежешь путы. И дальше бегом к своему племени. Если поспеешь, рано утром будешь в Тахталаге. Оттуда свяжешься с Арданом. Не сомневаюсь, что вождь тут же прибудет в ваше селение. Расскажешь ему, что за Абдуллу Мирзади отомстил его брат, влиятельный человек в «Исламском государстве Ирака и Леванта», хотя никаких высоких должностей не занимает. Всех мужчин в караване мы расстреляем, это пожелание брата убитого Арданом Абдуллы Мирзади. Но не здесь. Впрочем, я еще не решил, где именно. Женщин оставим. Старшая, видно, скоро отправится на небеса, а вот младшая… А младшая станет украшением в доме богатого человека. И узнает, что такое жизнь в роскоши, а не в ваших лачугах на голодном пайке.

Амал заскрипел зубами.

– Тебя что-то задело в будущем молодой девушки Басмы? – изобразил удивление Хакади.

– Она – моя невеста!

– Вот как? Что ты дал бы ей? Хижину, постоянную работу, кучу грязных сопливых детишек. Только не говори ничего про любовь. Я видел таких влюбленных. Я вообще многое видел в жизни. И поверь, любовь к нищему если и была, то проходит быстро, стоит оказаться среди богатства и роскоши.

– Басма не такая!

– Все женщины такие. И везде. Но мы отвлеклись. Найдешь себе другую, а то и двух или трех. Вернемся к основной теме. Предупреди Ардана, что мы не хотим войны с ним, но если он вздумает противиться нам, то отрядам ИГИЛа придется уничтожить ваше племя, чтобы не досаждало, как мухи ослам. Терпеть не могу мух! Женщин искать бесполезно, старшая сдохнет, младшей уже скоро не будет в стране. Не надо с нами враждовать, мы будем только рады такому союзнику, как племя хату.

– После того, что вы сделали, рассчитываете на союз с нами?

– Это жизнь, молодой человек. Сегодня мы враги, завтра друзья. И в смерти твоих соплеменников виноваты вы сами, не трогали бы Мирзади, брат не стал бы мстить. Пусть Ардан хорошо подумает.

– Как ему связаться с вами?

– А ты хитер, – рассмеялся Хакади. – Хочешь узнать, кого я подразумеваю под словом «мы»? Узнаешь, как и Ардан. Пусть ждет, придет время, наш руководитель позвонит ему по спутниковой станции.

– Вы знаете номер?

– Это недолго узнать, имея те связи, что у нас уже есть. Но все! Ты хорошо понял меня?

Амалу ничего не оставалось, как согласно кивнуть. Он мог бы, конечно, развязаться и без ножа, просто на это уйдет много времени, но даже при этом он мог бы выследить боевиков по следам машины или лошадей. Но что бы это дало? Один и без оружия, он был обречен. Да и Ардан никогда не узнает, кто напал на караван хату, а главное, почему напал.