Слова, слова, слова. Длинная клятва, которую заставили принести меня. «Принимаешь ли Аллисан Шерман из рода Приумножающих силу в свои жёны?» для Агвида. Я стерпела и это. Никак не отреагировала. Мне всё равно, на правах кого я к нему поступаю. Мне всё равно на эти клятвы – я принимаю их не для своего Бога.

Но дальше…

– Протяните руки, – велел священник.

Я повиновалась без сопротивления, вытянула вперёд обе ладони. И слегка запаниковала, когда и не пошевелился мой уже почти супруг. Лишь улыбнулся – грустно, горько, с промелькнувшей и тут же исчезнувшей виной.

И не успела я даже подумать о том, что происходит, как воздух вокруг моих ладоней засветился, заколол кожу и через секунду угас, оставив после себя два тонких, изящных золотых браслета с россыпью бриллиантов на каждом.

Миниатюрные украшения нестерпимой тяжестью тянули вниз.

Лишь только после этого Агвид осторожно, почти нежно надел на безымянный палец моей правой руки золотой ободок. Своё кольцо он на себя тоже сам нацепил.

Я уж думала, на этом всё, но последовали новые слова на языке, понять которого я не могла. Торжественная речь. Не такая долгая, но заставившая нервничать ещё сильнее.

Агвид вдруг молча опустился на одно колено. Ещё десяток непонятных слов, прозвеневших на весь храм, и на голову Йоргена опустился массивный, по-мужски грубый золотой венец.

Свидетели ахнули!

– Самопровозгласился! – расслышала я отчётливое.

Но дальше вновь стало тихо, всем было просто банально страшно что-либо говорить в присутствии этого жуткого нечеловека.

Одним пугающе плавным движение теперь уже король поднялся на ноги, с высоты своего роста посмотрел в мои глаза и без лишних слов протянул руку.

Догадаться о том, что будет дальше, оказалось не сложно.

Моя предательски дрогнувшая ледяная ладонь в его – широкой, уверенной, тут же крепко сжавшей. Словно в капкан угодила. Хотя его рука – объективно меньшая из проблем, а вот браслеты нервировали, и сильно.

Подражая Агвиду, я опустилась на одно колено, но мужчина незаметно для других сжал пальцы сильнее. Пришлось встать на оба, забрать ладонь, сжать подрагивающие кулаки, направить взгляд вперёд… Впереди был пояс мага, а смотреть туда я не нанималась. Приковав взгляд к полу перед собой, даже не вздрогнула, когда король подошёл и с осторожностью водрузил мне на голову королевский венец.

Ещё один десяток непонятных слов. Ощущение, словно взвалила себе на плечи целое государство.

Протянув ладонь, Йорген помог подняться.

А после, не дослушав завершающие слова священника, ухватил одной рукой за талию, прижимая к себе, второй за затылок, не позволяя отвернуться или отстраниться, и накрыл мои губы поцелуем. Жарким, жадным, обжигающе-болезненным.

Оторвался столь же стремительно, тут же отпустил, сжал в руке мою ладонь и потащил на выход. Величественно, гордо, демонстративно.

Уход новоиспечённых монархов сопровождался гробовой тишиной.

Как на похоронах.

– У меня для тебя подарок, – шепнул самопровозглашённый король, выводя свою супругу из портала на холм где-то на окраине города.

Холм был небольшим, но высоким, и явно пользовался популярностью у народа. У кривоватого старого дерева поставили крепкую деревянную скамейку, от неё тянулась протоптанная тропинка в сторону и вниз, растущие в траве цветы оказались заметно прорежены, что могло означать, что их частенько срывали. То ли для букетов, то ли ещё для чего.

И, оглядевшись, я мигом поняла, что сделало это место таким популярным. Вид отсюда открывался невероятный. Внизу раскинулся чистый город, я его так близко впервые видела, справа и подальше, на величественном возвышении, покоился королевский дворец. На него со стороны я тоже взглянула впервые.

Песочно-серого цвета, длинный, в три этажа, украшенный колоннами, фронтонами, карнизами, дворец производил впечатление гордой, но не очень далёкой от простого народа резиденции власти.

– Смотри, – именно ко дворцу меня Агвид и развернул.

– О, нет, – мне это всё сразу не понравилось.

– Что «нет»? – насмешливо переспросил… супруг, продолжая стоять за моей спиной в непозволительной… хотя, по его мнению, наверняка очень даже позволительной близости.

– Только ничего не ломайте, – попросила нервно.

По-хозяйски покоящаяся на моём животе ладонь рывком сильнее прижала меня к мужскому телу, заставив невольно испуганно ойкнуть, и висок опалило жарким:

– Я предупреждал, чтобы ты мне не выкала, желанная моя.

И прежде, чем я нашла в себе силы и мысли для ответа, земля вздрогнула. Раз, затем ещё раз, сильнее. Со стороны города послышались испуганные крики, замелькали человеческие тела, но Агвид оставался неумолим.

Третий толчок оказался самым сильным, настолько, что я пошатнулась и едва не рухнула. Упала бы, не удерживай меня король. А вот дворцу повезло меньше, его никто не держал.

– Боже, за что? – не сдержалась… королева и, вообще-то, хозяйка этого самого дворца, от которого теперь сохранились лишь пыльные обломки. – А как же люди?

– Внутри никого нет, – сосредоточенно уведомил маг.

И заставил землю задрожать вновь, в этот раз на весьма продолжительное время, которое понадобилось для капитального ремонта.

Прижатая к Агвиду, скованная фактически, я могла лишь стоять и со слезами искренней жалости смотреть на то, как уходят под землю обломки, возвышение, сад… за сад было больнее всего. Он мне нравился. Безмерно.

На минуту воцарилась тишина. В городе продолжали кричать, убегать, звать на помощь, но земля больше не дрожала и Агвид ничего не рушил.

Размышлял. Это я поняла внезапно, но даже не сомневалась.

– Чего уж мелочиться, – ухватилась за подвернувшуюся минуту молчания, – давай, ровняй весь город с землёй.

Я была зла. Ужасно зла как от его действий, так и от собственной беспомощности.

Агвид не ответил, даже не шевельнулся. Только сердце застучало сильнее и дыхание стало чуть потяжелее. Устал, что ли, бедняга? Нет, ну если это такой энергозатратный процесс, то я не против, пусть и правда город под землю погребает, если в конце концов это будет означать его, Агвида, смерть от усталости. Я даже потом помогу горожанам дома отстраивать. Лично камни буду носить.

– Знаешь, у меня дома в таких ситуациях говорят: сила есть – ума не надо.

– А у нас говорят: меньше болтаешь – целее будешь.

И ведь наврал же, точно наврал! Слишком уж выразительно, слишком с намёком это было сказано.

Но ответить я не успела. Не знаю, о чём Йорген изволил размышлять, но доразмышлялся. В смысле, решение какое-то принял.