мимолетно поморщившись, окинул долгим задумчивым взглядом комнату, где они находились, – Поэтому, полагаю, по прошествии нескольких дней, если нам не удастся помешать ему, в своем доме вы, мои друзья, обнаружите несколько неожиданных жильцов. И я не удивлюсь, если покидать его они откажутся.

Чарли и Тьери переглянулись. Объяснять последнему, что означает возвращение ворасов, и как оно может повредить экосистеме планеты, чем опасно оно для человечества, не требовалось, но вот первый, безусловно, ничего не понимал и ожидал пояснений от родного отца.

– Каждый паук в этом мире… – Тьери потряс головой, явно не желая верить сообщенному, – Не может этого быть… Неужели он решится пойти на это? Вы… учитель, вы уверены? Возродить ворасов – это же не рукой махнуть, это сложно, рискованно, так неужели же он и в самом деле…

– Да, – Татьяна, не выдержав, предпочла внести свою лепту в общее течение беседы, – После того, как отец предположил это, мы все проверили несколько раз, и… получается, что Чес и в самом деле задумал сделать это.

– Да погодите вы! – Чарльз, в конце концов, не выдержав, даже вскочил на ноги, негодующе взмахивая руками, – Пытаетесь привлечь меня на свою сторону – так хоть объясните все по-человечески! Кто такие эти ворасы? Почему их следует бояться? Я, кажется, слышал когда-то это слово, но никак не могу вспомнить сейчас…

– Анхель, – Эрик, усмехнувшись, немного выпрямился, бросая на собеседника многозначительный взгляд. По его мнению, одного этого имени было достаточно для того, чтобы объяснить все однозначно, окончательно и бесповоротно.

Как это ни странно, а граф оказался прав.

Чарли, как-то сразу притихнув и успокоившись, медленно вновь опустился на стул и, окинув явившихся в гости к его отцу людей долгим взглядом, неуверенно переспросил:

– Анхель?.. Значит, эти ворасы… Да, я вспоминаю, вы говорили, он может становится пауком… А Чес хочет устроить обратный процесс?

– И каждый паук в мире примет облик человека, становясь собратом Мактиере, – сумрачно подтвердил хранитель памяти, – В каждом поле, лесу, доме, квартире, сарае – везде! Теперь ты понимаешь масштабы катастрофы? Пауки исчезнут, появятся люди…

– Но это же практически конец света… – экс-пират растерянно покачал головой, – И все это может устроить один этот оборотень??

Мастер равнодушно пожал плечами. С его точки зрения, ничего удивительного в этом отнюдь не наблюдалось.

– Было бы желание и силы, и тогда все по плечу, – хладнокровно отозвался он и слегка вздохнул. Во вздохе этом чуткому Чарльзу почудились нотки ностальгии, и он скривился.

– Великий мастер судит по себе, ну, разумеется, – голос молодого человека так и сочился ядом, – Помни, мастер, – лимит моего уважения к тебе был исчерпан еще в том мире, поэтому старайся не нарываться. Насколько я помню, ты ослаблен, а я все еще владею шпагой… Кстати, а что его сынок? – во взгляде его блеснули искорки неожиданного интереса, – Тот молодчик, которому я прострелил руку, он в этом мире вообще существует?

– Сидит в нашем замке, с трепетом вспоминая о тебе, – Татьяна негромко хмыкнула и, несколько поникнув, развела руки в стороны, – Теперь ты знаешь, почему мы вынуждены были обратиться к твоему отцу, и почему надеемся, что ты сможешь помочь нам. Быть может…

– Подожди, – парень вскинул руку, решительно прерывая собеседницу, – Я понял, почему вы пришли к отцу, но не понимаю, причем здесь я. Разве он не сказал, что я не имею отношения к магии, не интересуюсь ей и не желаю быть втянут во все эти магические штучки? Хватит с меня и того, что благодаря фантазиям этого… человека, я несколько лет носился по морям.

– И был этим чрезвычайно доволен, – не удержался Альберт, – Ты здесь при том, Бешенный, что являешься прямым потомком, наследником Рейнира. О тебе старик, умирая от руки Чеслава, говорил, провидя пред смертью, что лишь ты сумеешь справиться с его убийцей, сможешь одолеть его. Ты – человек без имени, его потомок, и ты однажды сумел противостоять Чеславу! И, знаешь, Чарли… – он неожиданно задумался, проводя кончиками пальцев по собственным губам, – Быть может, Чес не так уж и притворялся, когда ты приставил револьвер к его груди. Кому, как не ему, было знать о пророчестве, сделанном Рейниром, кто, как не он, знал и то, что ты – его наследник! Он боялся тебя, мальчик мой, думаю, боялся настолько же, насколько и ты опасался его.

Экс-пират, внимательно выслушавший всю горячую речь великого мага, саркастически фыркнул.

– Зная, что серебра в моем револьвере нет? Ты думаешь, эта собака хоть на миг опасалась меня, думаешь, он всерьез полагал и продолжает считать, что я могу одолеть его? Мастер, я ведь не дурак. Если бы Чеслав считал меня серьезным противником, он бы уже давно постарался избавиться от меня.

– В таком случае, радует, что ему не пришла в голову подобная мысль, – Тьери, решительно выступив вперед, нахмурился, кладя ладонь на плечо сыну, – И не стоит напоминать ему об этом. Я не хочу рисковать сыном.

Повисло молчание. Гости старого мага переглядывались между собой, пытаясь понять, придумать, какими еще словами, доводами повлиять на упрямого Тьери и его не менее упрямого сына. Казалось бы, они уже сказали все, объяснили, насколько важна может быть помощь, оказываемая ими, привели такие неоспоримые аргументы… А отец и сын все продолжали упорствовать.

Чем дольше тянулось молчание, тем более нерадостными становились мысли прибывших сюда в напрасной надежде людей. Значит, придется придумывать, как справиться с Чеславом без участия наследника Рейнира, без помощи того, кому сам великий маг предсказал отомстить за его погибель. Придется придумывать что-то новое, рассчитывать только на себя и спасать мир в одиночку…

– А если стоит выбор… – голос Чарльза, негромкий, какой-то тяжелый, вдруг зазвучав в комнате, заставил их поднять головы, – Между риском… и спасением целого мира? – он поднял взгляд, взирая только на отца, – Что мы выберем в этом случае, папа?

– Чарли… – Тьери вздохнул и, сжав губы, чуть качнул головой. Справедливость слов сына была очевидна, но признавать ее старому магу не хотелось.

– Я ведь все-таки врач, – молодой человек быстро, скупо улыбнулся, – Я помогаю людям, спасаю их жизни. Имею ли я право из страха отказаться спасти жизни целого мира? – он нахмурился и неожиданно поднялся на ноги, сбрасывая руку отца, решительный, как настоящий капитан пиратов, – Если Рейнир предначертал мне избавить мир от этой бешеной собаки, я сделаю это. В конце концов, Винсент прав… – на лице юноши сверкнула широкая, острая, как нож, улыбка, – Капитан Бешенный не знает трусости.

***

Людовик, проводив отправляющихся к Тьери путешественников, обстоятельно закрыл