Интересно, «Джемина-7» оказалась в гуще одного гигантского клубка заговоров или двух? Не было ничего, что связывало бы крекелена с чужаками на борту того тревеллера, но теперь была связь между ними двумя.

Оказалось, что эти расы в состоянии войны.

Что было непозволительно в космосе Канона.

Наглость этого нападения возмущала свойственное Стрейту чувство естественного порядка.

Лупо не мог стряхнуть с себя растущий пессимизм. Он пытался изучать разведсводки, но ум его отказывался сосредоточиться.

Подплыл Симон Трегессер. Он тоже выглядел подавленным.

– Я слышал, у тебя что-то есть. Он так и не оправился от зрелища своего убежища, разрушенного обезумевшим Внешником.

– Были замечены еще два Стража, идущие к Звездной Базе. «Джемина-7» и «Фретензис-28».

– Очень быстро собралась эта троица. Статистика что-нибудь говорит?

– Нет.

– Тогда почему такая мрачность?

– Слишком редко непредсказуемые переменные оборачиваются в нашу пользу.

– Ты хочешь вернуть локаторы Паутины обратно?

– Если это провалится, мы потеряем свои капиталовложения.

– А я тебе скажу, что такая стратегия – удирать, чтобы драться когда-нибудь потом, – безнадежна.

– Но…

– Но в твоих доводах есть определенный смысл, Лупо. Верни эти чертовы штуки обратно.

– Они не знают, что могут удирать. У них запечатанные приказы, которые можно открыть только при получении отпирающего кода.

– Разумно. А есть у тебя планы, как выбраться нам? Продуманные с твоим обычным вниманием к деталям?

– Ага.

– Тогда все дело в ожидании. Отдохни. Расслабься с какой-нибудь девицей.

– Ага.

– У тебя есть что еще сказать?

– Ага. Только на ту тему, на которую ты говорить не хочешь. Ты должен рассмотреть способ обойти Валерену наследством.

– Этого не будет, Лупо.

– Пострадает Дом.

Бульканье и ворчание Трегессера явно означало несогласие.

– Да, она Трегессер. Но ей не хватает перспективы, Симон. У нее нет умения выбрать время. Нет умения привлекать людей. Ей не придется рассчитывать на преданность.

– Если будет слабой, то не удержится. Так было всегда.

– Блаженный отберет у нее власть. Но какой ценой? Допустим, мы захватим Страж. Вообрази себе Валерену, владеющую собственным Стражем.

– Мы захватим Страж, но Валерена на него лапы не наложит. Ты мне только дай его. И беспокоиться тебе будет не о чем.

– Ты отдашь его Блаженному?

– Черта лысого. Я отдам его себе. И сам стану наследником. Ты можешь сделать еще одного дубля, на этот раз здорового, а я перейду в него при наложении матрицы.

– Интересная идея. Если она у тебя выйдет.

– Почему бы ей у меня не выйти?

Трегессер не заметил, что Провик сказал «у тебя», а не «у нас». Хотя сам он тоже автоматически ответил «у меня».

– Ни один клон никогда не был ничем другим, кроме как биороботом – если не считать Валерены. Но официально о Валерене знаем только мы с тобой.

– И здесь будет точно так же, Лупо.

– Вряд ли. Как ты скроешь, что Симон Трегессер вдруг появился в здоровом теле? Директора завопят, что это не ты. Они скажут, что я сплел заговор, чтобы захватить Дом. И к тому же, черт возьми, такие попытки бывали. Кто-нибудь заключал сделку с Банат-Марахом и Троквеем и выступал в новой плоти, все радостными криками приветствовали его победу над смертью, а потом показывали ему дверь в ближайший Нижний Город. Слишком большие богатство и власть ставятся на карту.

– Чушь!

– Человеческая природа, Симон. Дело не выгорит. Это железный закон – тебе дадут один раз обмануть смерть, когда ты наверху, но цена за это одна – тебе придется начать с самого дна. В роли биоробота.

– Ха! Чуть, говорю я. Смотри на меня! Ты – мой человек, Лупо? Так если мы смогли начхать на закон, человеческую натуру и историческую инерцию, собрав сейчас такую огневую мощь, неужто мы не обойдем директоров?

– Без сомнения.

Лупо Провик сохранял бесстрастность стальной болванки. Он был человеком Симона Трегессера. И стоил доверия, которое ему оказывалось. Но в основе его преданности лежал тот факт, что Симон Трегессер не бессмертен.

– Ха! Чем больше я об этом думаю, тем больше мне это нравится. – Громовой раскат бешеного веселья Симона. – Я это все продумаю. Будет чем занять время ожидания, ха-ха-ха! Бессмертие! Ну, не черт ли меня побери!

Это уж точно, – подумал Лупо Провик, глядя вслед летящему зигзагами колоколу, откуда ревел Симон Трегессер, не обращая никакого внимания на своих помощников и союзников. Настолько «черт тебя побери», что, если Симон будет гнуть в эту сторону, Лупо придется пересмотреть свои обязательства и действия.

Не то чтобы он возражал против бессмертия как такового. Для Лупо Провика оно вполне подходит.

– Ты бы пошел к ней, – сказала Миднайт Панцирю. – Кажется, она приходит в себя.

– Это хорошая новость.

Панцирь отключил инфоком. «Джемина» не давала ему особой свободы поиска. Например, ни к каким материалам о Кезе Маэфеле она его не допускала.

Он пошел за Миднайт в каюту Янтарной Души.

– Ты сейчас не много времени проводишь с Военачальником.

– Он занят. Планирует убийство людей.

Голос ее был ворчлив.

Панцирь подозревал, что из этих людей многие заслужили быть убитыми. Они спустили с цепи кровожадное чудовище, когда послали этого крекелена.

С Янтарной Душой произошли видимые перемены. Воздух вокруг нее больше не был заряжен болью. Она больше не выглядела человеком – всего лишь гуманоидом той формы, которую она чаще всего принимала в Нижнем Городе Мерод Скене.

Он начал с осторожного осмотра, все время помня, что «Джемина-7» следит за каждым его движением и вздохом. И не пытался сбить ее с толку.

– Сейчас может быть удачный момент, чтобы ввести ей что-нибудь питательное.

Дверь распахнулась от удара. Ворвались четверо типов из службы безопасности с мрачными мордами. Командовал ими младший офицер гестаповского вида с холодными глазами. Панцирь встретил их с вежливым безразличием.

Таким типам нужен был страх. Они им питались.

– Вы пойдете с нами.

– Хорошо.

– Вот это положить на носилки и пошли.

Панцирь оглянулся через плечо. Там никого не было.