– Да, я все время сознавала, как сильно рискую. Но Майка больше нет, так что какая разница?

– Майк был бандитом, – оборвал ее Тони. – Наемным убийцей и головорезом. Парень лишил жизни многих и с готовностью убивал бы дальше по первому моему слову. Он знал, на что идет.

– Похоже, ты считаешь себя лучше, – съязвила девушка.

– Речь не обо мне, а о Майке. Он не был достоин любви. К тому же знай: я понятия не имел о вашем браке. Думал, он просто хочет тобой попользоваться, как множеством других раньше. Вот почему я… пришил его.

В голосе Тони проскользнула нежность; впрочем, заметив удивленный взгляд собеседницы, он спохватился и рявкнул:

– В чем дело?

– Н-н-ничего. Вдруг показалось… ты похож на человека, которого я когда-то знала.

Тони шумно вздохнул и повернулся к ней щекой со шрамом.

– Тебе будет лучше без него. Однажды скажешь спасибо. Так что живи своей жизнью и позабудь о Майке. И впредь поразборчивей выбирай парней. Негоже такой хорошей девушке якшаться с убийцами.

– Как насчет того, чтобы не лезть не в свое дело? – вспылила она, глаза влажно заблестели от подступивших слез.

– Согласен. И тебе советую то же самое. Не пытайся больше травить гангстерских главарей. Некоторым это может не понравиться. Если нужны деньги…

– Не нужны, – гордо ответила она. – У нас их достаточно.

Тони охватило удовлетворение. Конечно, его родные никогда не узнают, кому на самом деле обязаны своим благосостоянием, однако хорошо, что удалось их обеспечить.

– Тогда ладно… цыпа, – медленно проговорил он. – Просто помни: ты единственный человек, который пытался убить Тони Камонте и остался после этого жив.

Озадаченно наморщив лоб, Рози странно посмотрела на него и наконец ушла. Тони тяжело вздохнул. Ладно, с этим разобрался.

Его живой дерзкий ум тут же переключился на план, который в последнее время стал навязчивой идеей: месть чиновникам, предавшим его в час нужды, хотя им было столько заплачено. Затем Тони осознал, что за жаждой крови стоит нечто большее, чем желание выпустить пар, покарав тех, кто предал не только его, но и свой долг. Впервые за всю беспокойную жизнь его охватил порыв сделать что-то для других, подспудно он осознал, что общее благо важнее самосохранения и у нас есть обязательства перед этим миром.

Во власти новых переживаний, странных идей и убеждений, что ранее были так чужды, Тони строчил два часа кряду. Потом с мрачным удовлетворением прочел стопку листов, добавил записную книжку в черном кожаном переплете и, запечатав это все в большой конверт, вывел: «Доставить, не открывая, в «Вечерний американец» на следующий день после моей смерти». Спрятал конверт в ящик стола и запер.

Конечно, он сознавал, какая шумиха поднимется после этой посмертной публикации, но ему и не снилось, что его удивительно лаконичные и честные строки окажутся небывало убийственным обвинением в адрес американской политической системы. Тем не менее так и произошло.

Он уже не узнал, что публикация вынудила полдюжины видных людей покончить с собой и разрушила карьеру еще многим, вызвала полную смену городской и полицейской верхушки не только в его родном Чикаго, но и во множестве других городов. Став откровением для рядового избирателя, не ведавшего, что творят у него за спиной так называемые слуги народа, эта публикация оказалась самым мощным оружием в борьбе за восстановление честной, достойной доверия администрации в крупных городах.

Скажи ему кто-нибудь об этом сейчас, он бы только рассмеялся. К тому же подобный исход не вызвал бы у него особого интереса. Гражданская совесть была для Тони настолько внове, что не могла пробудиться надолго. Он опять жаждал действовать, отомстить тем, кто, по его мнению, это заслужил. Изворотливый ум набросился на задачу, которая на время стала целью жизни: убить мерзкого предателя Морана, помощника окружного прокурора.

Тишину в комнате разорвал телефонный звонок. Тони снял трубку, рявкнул «Алло!» и выслушал голос, торопливо ответивший на другом конце провода. После разговора глаза предводителя группировки радостно засверкали.

Пятью минутами позже он с четверкой самых преданных, то есть самых щедро оплачиваемых подручных укатил на мощном седане. На дальний конец Южной стороны доехали быстро, но не настолько, чтобы привлечь внимание. Здесь была вражеская территория. Обнаружат – набросится с десяток машин, полных гангстеров из разных мелких и неуемных южных группировок.

Не хотелось попасться на глаза и патрульным из Детективного бюро. Учитывая количество оружия в машине, было бы трудно найти правдоподобное объяснение тому, что они делают на вражеской территории. А если бы полицейские отказались прислушаться к «доводам разума», Тони с его людьми пришлось бы очень несладко.

Они остановились напротив салуна в темном районе. Заглушили двигатель еще за квартал и бесшумно подкатили к цели. Шофер остался за рулем, чтобы в случае нужды тут же сорваться с места. Тони с остальными натянули маски, полностью скрывшие лица, и с пулеметами в руках быстро и тихо пересекли улицу.

С оружием на изготовку они молчаливыми призраками возникли в дверях. У барной стойки стояло несколько человек, а в ее конце Моран непринужденно болтал с четверкой мужчин, выглядевших весьма неподходящей компанией для помощника окружного прокурора. Двое из них были хорошо известными бутлегерами-ирландцами из диких джунглей южных кварталов, и обоих Моран не так давно безуспешно пытался засадить за убийство.

Первым заметил незваных гостей бармен, стоявший лицом к двери. То, как он напрягся, привлекло внимание остальных. Они начали оборачиваться, чтобы проследить за его остановившимся взглядом.

– Руки в гору! – рявкнул Тони.

– Боже мой! Это же… – воскликнул Моран.

Конец предложения потонул в злобном клекоте пулемета Тони.

В мгновение ока помощник прокурора упал лицом вниз, чуть ли не разрезанный потоком свинца. Тони мрачно ухмыльнулся под маской и направил смертоносное черное дуло на двух ирландцев-бутлегеров. Любой, кто по-приятельски болтал с Мораном, несомненно, был мерзавцем и заслуживал уничтожения, тем более что об этой паре подонков и так ходила дурная слава. Глядя, как они падают, Тони чувствовал, что сделал мир лучше. К тому же штату не придется тратиться на их суд и повешение когда-нибудь в будущем.

Тони ослабил нажим на гашетку, и смертоносный грохот сменился гробовой тишиной.

– Ну че, кому-нибудь еще порцию?

Мужчины вжались в стойку и подняли дрожащие руки.

– Тогда ладно. Чтобы минут пять не высовывались, не то накормлю свинцом.

За две минуты, пока они были в салуне, шофер развернул машину, и та сердито урчала у обочины. Вся компания запрыгнула внутрь, и мощный автомобиль с ревом умчался.

Тони ликовал. Он свел счеты со всеми, кто перешел ему дорогу, кроме самого окружного прокурора. Содержание недавно запечатанного конверта должно было позаботиться и о нем… да еще как! Правда, оставались гангстеры из Нью-Йорка, которые вторглись в королевство Тони и пытались отправить его к праотцам незадолго до суда. При мысли о них глава банды нахмурился и стиснул зубы.