– Здорово, – протянул Лютовой. – Не знал. Игде этот суд ныне?

– В Нью-Йорке, – ответил Пригаршин свызовом. – Понимаю, что сейчас скажете! Почему Гаагский не в Гааге? Потомучто лучшие в мире адвокаты – в Нью-Йорке. Лучшие юристы, судьи высочайшейквалификации, беспристрастнейший разбор, безукоризненная подборка присяжных!

Лютовой протянул задумчиво:

– Вот как… Даже не маскируются под гаагские или ещекакие конвенции. Впрочем, сейчас это незачем. Юсовский обыватель жаждет видетьсвою силу… и видеть, что все ее видят. Значит, вы подали в суд на кого-то изнаших?

– Скорее, ваших, – отпарировал Пригаршин. –На человека, который тормозит наступление общечеловеческих ценностей… Но егосудьба неважна. Здесь главное, что будет вынесено решение и частноеопределение, что прогремит как гром по всей России…

Он говорил горячо, убежденно, глаза горели, а лицосветилось, как будто внутри черепа горела свеча. Лютовой слушал внимательно, нолицо потемнело, глаза ввалились, а кожа на скулах заострилась. Лицо стало злыми неприятным. Если бы писать с них картину о столкновении Добра и Зла, то никтобы не усомнился, кто из этих двух на чьей стороне.

Он работает менеджером в юридическом бизнесе, что уже поопределению выводит его из числа подозреваемых в причастности к экстремистам.Юса – рай для юристов, там это наиболее уважаемая часть населения, наиболеебогатая и влиятельная. Юристы всего мира с завистью смотрят на Юсу, потому ихоптом можно зачислять в ревностные сторонники Юсы. К тому же Лютовой неплохойменеджер, очень неплохой, что вдвойне делает его лояльным к США. А его критикадействий оккупационных властей, понятно, не больше, чем разминка ума, который кистине идет от противного…

Но если идти от противного, вспомнил я расхожую шутку, можноприйти к очень противному.

Майданов посмотрел на часы, исчез. Мы не успели наполнить поновой, как вернулся, доложил с готовностью:

– Сегодня сводка на диво мирная! Взорвано шесть машин,семь человек погибли, девять ранены. Еще пятеро убиты в квартирах. Следовограбления или изнасилования нет. В квартирах тех пятерых оставлены две буквы«СК».

Бабурин хмыкнул:

– Вот теперь правильно!

– Что?

– А что теперь эти новости в конце. Раньше давали всамом начале. А теперь сперва дают обычное: президент сходил, президент принял,президент пукнул… а эти крутейшие новости рядом с футболом. Вообще-то лихиепарни эти эрэнешники! Их ловят, арестовывают… а они все откуда-то берутся!

– Фанатики, – сказал Майданов с отвращением.

– Патриоты, – возразил Лютовой. – Казацкомуроду нет переводу!.. Каждый год школу заканчивает несколько миллионов человек.Почему вы думаете, что все будут колабами или равнодушными?

Майданов сказал раздраженно:

– Молодежи свойственны жертвенность и высокие порывы,но нельзя же этим пользоваться!.. Это, простите, безнравственно!..

Лютовой спросил медленно:

– Почему?

– Да потому!

– Кто-то сидит в тепле и уюте, направляет, используетих в своих собственных интересах, а эти молодые гибнут… А вы как думаете,Бравлин?

Я вздрогнул, в мыслях я сейчас шел с Таней по усыпанномузолотыми листьями парку. Говорил, говорил, хватал ее на руки и нес, прижималспиной к деревьям и целовал ее щеки, лоб, нос, губы…

– Вы это серьезно? – спросил я.

– Что?

– Ну, насчет «пойди и сам взорви колаба», «пойди и самкинься под танк»…

Майданов ощутил ловушку, но уже не мог остановиться, на негос ожиданием смотрел даже Бабурин, ответил с вызовом:

– Конечно! Тот, кто посылает молодежь под танк, недолжен отсиживаться в кабинетах!.. Должен и сам…

Он запнулся. Лютовой нагло ухмылялся. Что-то уловил дажеБабурин, заинтересованно поглядывал на одного, на другого.

– Если бы мы вас не знали, – сказал я, – какдоброго и честнейшего… э-э… интеллигента, то заподозрили бы в… нет, лучшепромолчу. То есть вы считаете правильным, что генерал, который руководитвойсками, координирует деятельность разных подразделений, отвечает за оборону…или наступление по целому фронту… вы считаете, что этот генерал обязан взятьгранаты, пойти с первым же подразделением и… обязательно погибнуть, так как вбоях, выполняя его приказы, обязательно гибнут люди?..

Лютовой сказал с насмешкой:

– Андрей Палиевич, признайтесь, вы колаб?.. Мы никомуне скажем. Хорошо работается на юсовцев? Сколько получаете?

Тон его ясно говорил, что шутит, но Майданов покраснел докорней волос, отшатнулся, словно под носом оказалась гадюка с разинутой пастью,замахал руками:

– Как вы… как вы можете?.. Что за подозрения?.. Ятолько говорил, что нельзя… я бы не смог вот так…

– Полководец всегда в безопасном бункере, – сказалЛютовой, – чтобы гибель не внесла смятение в ряды войск!.. Да, он посылаетна смерть… а как выиграть большую битву? Он может даже сознательно послатьмалый отряд на верную гибель, чтобы позволить большому незаметно пройти в тыл иразгромить врага наголову!

Он горячился, тоже то краснел, то бледнел. В глазах боль, яего не понимал, слишком принимает близко к сердцу, словно кто-то из близких врядах этой странной и загадочной РНЕ, что была презираема в предыдущую эпоху, асо дня высадки юсовцев в один день превратилась в питомник для героев.Вообще-то, по-моему, Лютового еще не взяли под арест лишь потому, что слишкомоткрыто высказывает симпатии РНЕ. Так говорят только безответственные болтуны,далекие от каких-то групп. Всякий же понимает, что настоящий боевик маскируетсяпод благонамеренного гражданина, а то и под колаба, прилюдно расхваливаетполитику юсовцев.

Кто ты, Лютовой, мелькнула мысль. Двойной захлест петли? Иликто болтает – тот не опасен?..

– Все равно, – сказал Майданов упрямо, – я неверю даже в то, что РНЕ сможет что-то сделать с этой мощью. Только напраснобросает в топку жизни молодых людей… Вы со мной не согласны, Бравлин?

Я развел руками:

– Как ни странно, но… сможет. На волне такого подъема –сможет. Россия – что пружина… надавив на нее с такой силой… вы понимаете… Такчто подъем национального духа вполне способен вышибить юсовцев с наших земель.Они ведь не смогут уничтожить местное население… под корень? Те же союзникизабеспокоятся. Так что РНЕ вполне способна взять власть в такой ситуации.Другое дело, что на волне подъема национального духа не поднять экономику. Аэто значит, снова скатиться в страшную дыру нищеты и разрухи…

Лютовой сказал раздраженно:

– Что-то не то говорите! Разве Гитлер, придя к власти,не поднял экономику нищей и разоренной Германии до высот? Германия сталабогатейшей страной Европы!