движение столь же запретное, сколь и естественное.

– Нет, это не так. – Она морщится, когда Эбигейл делает еще одно движение. – До тех пор, пока не…

Ей не нужно заканчивать свою мысль. Все равно делать это небезопасно. Она не будет в порядке, пока не уйдет отсюда, из монастыря.

– Далила! – Обучающая Сестра наконец замечает мое отсутствие. – Подойди!

Сара снова опускает голову, темные волосы создают стену вокруг нее.

Я присоединяюсь к другим Девам и получаю острый взгляд от обучающей Сестры. Она смотрит на шину на моем пальце и, возможно, решает, что я пока не подлежу наказанию. По крайней мере, я надеюсь, что именно это происходит у нее в голове.

– Ева. – Она жестом приглашает девушку выйти вперед. – Ты продемонстрируешь нам первой.

Ева идет к передней части класса и поворачивается лицом к остальным Девам. Опустив глаза, она не двигается, когда Сестра прикрепляет металлические зажимы к ее соскам. Цепочка проходит между ними и свисает вниз к ее пупку.

– Они на самом низком уровне. – Сестра жестикулирует так, как будто она модель. – Я бы порекомендовала им оставаться на этом уровне, если вы просто, я не знаю, пытаетесь доставить удовольствие мужчине, который смотрит со стороны. Боль минимальная. Но… – Она натягивает цепь, и Ева судорожно выдыхает. – Механизм здесь работает за счет тяги. С каждым рывком сжимается все сильнее. Многим мужчинам нравится делать это на их собственных сосках. Вам решать, следовать его примеру, заглядывать в его сердце и различать, какие виды удовольствия ему нравятся.

– Что, если я не хочу мужчину? – спрашивает земляничная блондинка в конце класса, ее голос мягкий, как шелк.

Сестра роняет цепь.

– Кто это сказал?

Девушка, высоко подняв подбородок, несмотря на дрожь в руках, выходит вперед.

– Я не подписывалась на это. Я не хочу этого. Я хочу уйти домой.

Мое сердце сжимается в кислотном чане моего желудка. В первые дни было несколько таких вспышек. Девочки, которые действительно думали, что это безопасное место. Но после побоев они утихли. Дубинки Сестер могли творить чудеса с любой Девой, сомневающейся в своей роли в Монастыре.

– Вернись в строй, Шарон.

– Нет. – Она скрещивает руки на голом животе. – Я хочу пойти домой. Отпусти меня.

Сестра высвобождает дубинку.

– Тебе нужно передумать.

– Нет! – Шарон бросается к стене и хватает трость.

Остальные Девы отступают от нее.

Я стою, ошеломленная. Эта маленькая девушка, которую я никогда даже не замечала, готова бороться за свою свободу.

– Абигейл! – визжит Сестра. – Закрой дверь!

Старая Сестра отрывается от своей работы над Сарой.

– Что происходит в этом мире?

– Сделай это!

Она спешит к двери и вытаскивает кольцо для ключей из кармана юбки.

Шэрон раскачивает трость взад и вперед, отталкивая Сестру.

– Отпусти меня!

– Здесь ты в безопасности, Шарон. Тебя любят. – Угроза звучит в каждом слове, которое произносит Сестра.

– Пошла ты! Я не какая-то шлюха, которую можно обучить и продать тому садистскому уроду, который платит Пророку!

– Это ложь, которую шепчет тебе на ухо дьявол, дитя. – Сестра пытается подойти ближе, но Шарон продолжает замахиваться. – Пророк любит, лелеет и относится к вам как к святым больше всех других женщин.

Абигейл все еще возится с дверью, а Шарон пятится к ней, трость свистит при каждом ее шаге.

В моем сердце рождается надежда. Я не могу сбежать, но, может быть, Шарон сможет.

Я стою рядом с Сарой, которая смотрит на происходящее широко раскрытыми глазами.

– Шарон, это твой последний шанс принять учение Пророка. Не следуй за сатаной его знакомым путем. Не позволяй грязному миру искажать твою …

– Заткнись! – Шэрон кричит и отталкивает Абигайль, брелок скользит по деревянному полу. Она распахивает дверь, затем смотрит на ключи.

Хватай их. Я бы кинула их ей, если бы могла, но для этого мне пришлось бы пройти мимо Сестры.

Шарон снова замахивается, не убегая, зная, что ей нужен этот набор ключей.

– Ключи, – шипит Сара.

Шарон бросается к ним, как раз в тот момент, когда Сестра взмахивает дубинкой, пропуская Шэрон, когда она выхватывает ключи. Сестра теряет равновесие и падает на пол.

– Беги! – кричит множество голосов. Среди них – мой.

Она поворачивается к двери, делает два стремительных шага к свободе, а затем Мэри бросается вперед и хватает Шарон за волосы. Злобным рывком она кидает Шарон на спину, шлепок кожи на твердом полу уродлив и болезнен. Трость вылетает из рук Шарон и приземляется в холле.

Я сжимаю руку Сары. Сестра вскакивает на ноги и бросается к Шэрон, в то время как другие Сестры входят в комнату и окружают остальных Дев.

У меня слабеют колени, и я с трудом удерживаюсь от рвоты. Плач и крики Шарон эхом разносятся по Монастырю, но Сестры, охраняющие нас, не проявляют никаких эмоций.

Старшая входит в класс с окровавленной дубинкой в руке и занимает центральное место.

– Дьявол всегда за работой. Даже здесь, в монастыре. Шарон – тому подтверждение. Девы, вы должны охранять свои сердца от тьмы, от зла внешнего мира. Здесь вы в безопасности. Здесь вас любят. Шарон ушла из-под света Пророка, несомненно, захваченная демонами. Не идите по ее стопам.

Мы сбились в кучу, пытаясь найти хоть какое-то утешение друг в друге. За исключением Мэри, которая гордо стоит с Сестрами.

– На сегодня хватит. Остаток утра проведите в молитве. – Старшая поворачивается на каблуках и уходит.

– Вы слышали ее. – Обучающая Сестра заставляет нас одеться, а затем уводит обратно в общежитие.

Я сижу на кровати, все внутри меня холодное и хрупкое. В моей голове до сих пор звучат крики Шэрон. Где она сейчас?

Моя дверь приоткрывается. Я забыла запереть его. Входит Честити и закрывает за собой дверь.

– Ты в порядке? – Она сидит рядом со мной, но бросает взгляд на камеру.

– Я не знаю. А ты?

– Я должен быть. – Она пожимает плечами. – Это путь Монастыря, путь, на который наставляет Пророк.

– Ты когда-нибудь…

Она снова смотрит в камеру, затем шепчет:

– Спрашивала Пророка?

– Да.

– Нет. – Она качает головой, шрам на ее лбу становится более заметным, когда она поворачивается ко мне. – Он помазан Богом. Вот увидишь. В день зимнего солнцестояния ты поймешь, почему он особенный».

– Что происходит в день зимнего солнцестояния?

– Боюсь, это не просто визит вежливости. – Она переводит разговор. – У меня сегодня определенная работа, и Грейс сказала, чтобы я взяла тебя с собой.

– Тогда это, должно быть, плохая работа. – Я осторожно смотрю на нее.

Она ерзает, скрещивая лодыжки под юбкой.

– Это не моя любимая вещь, нет. Но это необходимо. – Она прочищает горло. –