Вдруг по бледному небу промелькнул быстрый росчерк падающей звезды. Редкое зрелище в Южной Калифорнии. Звезда по какой-то ассоциации навела Стива на мысль о Флагстаффе, и он подумал: вдруг отец все-таки причастен к смерти той студентки? До сих пор Стив смотрел на убийство глазами жертвы, через фильтры, предоставленные полицией и журналистами; а если взглянуть на дело с другой стороны… он же об этой девушке ровно ничего не знает. Студентка – еще не значит святая девственница. Может, она была хитрой и подлой шлюхой-золотоискательницей? Или издевалась над детьми и животными? В том, что отец тут ни при чем, поначалу убедила жестокость убийства; но если такая жестокость была оправдана… почему бы и не предположить, что это отец?

Определенно, стоит наведаться во Флагстафф и разобраться.

Как ни странно, мысль, что он может еще что-то узнать об отце, его успокоила.

Десять минут спустя – Стив все еще смотрел в окно – позвонила Шерри. Спросила: может, ей зайти, сделать для него что-нибудь? «Да, – подумал он, – зайди, отсоси у меня, а потом убирайся восвояси». Но, разумеется, ничего такого не сказал – напротив, устыдился своих мыслей. Вслух ответил, что очень устал, хочет спать и позвонит ей завтра утром.

Стив и в самом деле вымотался, однако заснуть не мог. Всю ночь он беспокойно проворочался в постели, а перед рассветом встал сделать себе кофе с тостами. Позвонил Джине, оставил на автоответчике сообщение, что на работу сегодня не придет. Потом позвонил Шерри, разбудил ее, сообщил, что с утра будет занят и заглянет к ней в библиотеку в обеденный перерыв. Опасаясь, что мать, одержимая своей странной спешкой, избавится от вещей отца, не дав ему на них взглянуть, решил перед «консультацией» в десять заехать в родительский дом. Ну в дом матери.

Та, похоже, как и он сам, провела ночь без сна. Когда он приехал, она сидела на кухне, пила кофе и слушала какую-то передачу по радио. Они обменялись несколькими вежливыми репликами, коротко и холодно, затем мать показала ему вещи отца: одежда в спальне, все остальное в гостиной. Посмотри прямо сейчас, сказала она, хочу сегодня же все отдать.

Ростом Стив был выше отца, так что отцовская одежда ему не подходила; однако он перебрал груду рубашек и брюк в поисках чего-нибудь, что захотелось бы взять на память, – и ничего такого не нашел. Затем перешел к другим вещам и тут в одной из коробок наткнулся на «Дон Кихота». Эту книгу Стив хорошо помнил – читал в старших классах и тогда еще удивлялся, откуда она взялась у отца. Джозеф Най определенно не был любителем изящной словесности, из всех литературных жанров признавал разве что биографии известных спортсменов и бизнес-воротил. Почему вдруг «Дон Кихот»? Этого Стив не знал – и не знал даже, читал ли отец эту книгу; но его очаровала и привлекла картинка на обложке. В стиле старинной гравюры, она изображала костлявого рыцаря с длинной седой бородой, верхом на тощем коне, а рядом веселого толстяка на ослике. Из-за этой-то обложки Стив взял книгу, начал читать и, несмотря на тяжелый язык, скоро по-настоящему увлекся историей старого фантазера и его практичного оруженосца. Что-то в этой книге его привлекло: в последующие годы он несколько раз ее перечитывал, а в колледже даже написал курсовую о многослойном образе рассказчика в «Дон Кихоте».

Эта книга помогла ему понять, что он хочет стать писателем.

Охваченный ностальгией, Стив достал книгу из коробки, открыл, осмотрел форзацы, надеясь понять, кто и когда преподнес отцу такой подарок.

Первая жена?

На книге не было дарственных надписей, посвящений, отметок – ничего. Может быть, подумал Стив, она принадлежала кому-то из жертв отца? И он взял ее на память, как сувенир?

Эта мысль ему понравилась.

В следующей коробке он нашел старый блокнот, где мелким острым почерком отца были выписаны названия магазинов-конкурентов по продаже автозапчастей и их цены. Тут его осенило: а что, если отец вел дневник или записки, где делал какие-нибудь заметки… об убийствах? Правда, в этом не было бы никакого смысла – к чему плодить улики против себя? И все же Стив потратил на поиски несколько часов: не только рылся в коробках, но и обшарил все возможные уголки, так хотелось ему найти хоть какие-нибудь описания или объяснения тому, чем занимался отец во всех этих городах.

Наконец мать раздраженно поинтересовалась, что он там копается, и Стив прекратил поиски. Так или иначе, пора было ехать в Санта-Ану, в похоронное бюро.

Не в первый раз он задал себе вопрос: а мать-то знает? Не потому ли она так боялась отца перед смертью? То есть не только потому, что он в помрачении ума напал на нее, а потому, что и раньше знала: он способен на жестокость?

– Ну ты закончил? – поинтересовалась она.

– Закончил, – ответил Стив, взяв в руки «Дон Кихота». – Может быть, хочешь поехать со мной и…

– Нет, – отрезала она.

Несколько секунд он молча смотрел на нее, а она, плотно сжав губы, – на него.

– Ладно, – наконец сказал Стив.

И отправился на встречу с похоронщиком.

Похороны прошли коротко и очень просто. Ни Стив, ни его отец верующими не были; мать Стива была религиозна до чудачества, но не принадлежала ни к какой определенной церкви. В их семье не существовало привычных ритуалов, чтимых и уважаемых дедовских традиций. Поэтому Стив попросил распорядителя все организовать покороче и без всякого выпендрежа – самый необходимый минимум, для приличия. И тот, как видно, прекрасно его понял. Не было ни бдения у гроба, ни погребальной службы, ни прощания с покойником. Только короткая безличная надгробная речь: «Джозеф Най был прекрасным человеком, нам всем будет его не хватать», – а затем гроб опустили в землю.

Будь Стив здесь один или вдвоем с матерью, он не стал бы делать и этой уступки приличиям – попросил бы похоронить отца молча, без речей. Однако вокруг могилы стояли и другие – не родственники, но знакомые, – так что пришлось пойти на компромисс.

Когда гроб опустили в могилу, мать вдруг достала потрепанную Библию и принялась громко, с выражением зачитывать оттуда какие-то стихи о гневе Божьем и суде. К отцу, на взгляд Стива, они не имели никакого отношения.

Народу пришло на удивление много. Явились и Джейсон, и Деннис, и Уилл, хоть Стив и не помнил, чтобы кого-то из них приглашал. Вообще странное дело: всеми приготовлениями распоряжался он, а бо́льшая часть гостей явилась как-то в обход, без его ведома. Стоя рядом с Шерри, Стив оглядывался. Было здесь много людей из прошлого, тех, кого он не вспоминал годами. Все они, один за другим, подходили к нему и выражали соболезнования, а он вежливо улыбался и благодарил. Мать была в своем репертуаре: не забывала сообщить всем и каждому, что Джозеф умер от второго удара, а после первого сошел с ума и едва ее не убил.

Перед ними зияла открытая могила, и в ней гроб. Стив никогда раньше не был на похоронах, и по фильмам и сериалам у него сложилось впечатление, что все стоят и скорбят, пока могилу не засыплют землей. Однако люди начали расходиться – а куча земли, вытащенная из могилы, все так же смирно лежала в стороне, и, хотя рядом стояла какая-то машина вроде мини-экскаватора, не видно было тех, кто должен ею управлять. Что собирается делать мать, Стив не знал; сам он намерен был оставаться здесь, пока отца не похоронят до конца. Впрочем, мать приехала на кладбище вместе с ним, так что ей тоже придется ждать, если хочет, чтобы ее отвезли домой.