– Нет.

– Нет мотивации?

Ж-Ж усмехнулся, услышав свой привычный рефрен. Разговор не очень клеился, и Спаситель машинально листал тетрадь. Ж-Ж вел ее аккуратно, размечал абзацы, ставил цифры, подчеркивал слова.

– Платон. Аллегория теней в пещере, – прочитал Спаситель.

– Да-да, пещеру я помню. У нас было задание по Платону. И на этой теме мне прищемили хвост.

– Прищемили хвост?

– Я получил пару.

Спаситель продолжал листать тетрадь, но с середины воцарился полный беспорядок. Ж-Ж отключился от философии.

– Вас огорчила пара?

– Что? – Ж-Ж усмехнулся. Все это было так давно. Он был совсем мальчишкой.

– Но эта история – ключ, – настаивал Спаситель.

Ж-Ж притворился дурачком: ключ?

– А вы помните притчу о пещере? – спросил Спаситель, не надеясь на ответ.

И стал рассказывать сам, как рассказывают сказку. Жили-были люди-пленники, они сидели в пещере, прикованные спиной к выходу. Они никогда не видели дневного света и смотрели только на тени, которые возникали на стене благодаря огню, зажженному позади них. Их собственные тени и тени разных вещей из внешнего мира. Пленники слышали не сами звуки, а только эхо. Случалось, что кто-то из пленников освобождался и выбирался наружу, но свет солнца ослеплял его, он не выдерживал лицезрения истины и возвращался в мир иллюзий.

– Похоже на нас с нашими компьютерами, – задумчиво заметил Ж-Ж. – Надо же, Платон жил в такой древности, а куда сумел заглянуть.

– Поэты и философы не сидят в пещере. Они говорят нам, что «подлинная жизнь отсутствует».

– Это я уже где-то слышал.

– Это сказал Рембо[41].

– Вот-вот. – И Ж-Ж прибавил старческим ностальгическим тоном: – А школа все-таки недурная вещь…

Спаситель подхватил и продолжил:

– Жаль только, что приходится сдавать экзамены, переживать стресс, чувствовать, что ты-то как раз никого и не интересуешь…

– Ну да, так оно и есть. А без экзаменов я бы учился с удовольствием.

– Я знаю одно место в Орлеане, там люди просто собираются, чтобы поговорить. Философское кафе на улице Ильер, – сообщил Спаситель, которого осенила счастливая идея. – Туда может прийти каждый и высказать свое мнение. Они собираются по вечерам в среду и в субботу.

Спаситель следил за выражением лица Ж-Ж, но тот отвел взгляд и, казалось, перестал слушать.

– Каждый год они выбирают новую тему для обсуждения. Тема нынешнего года могла бы вас заинтересовать. Они говорят о смерти.

Ж-Ж не отрывал глаз от экрана.

Уходя, Спаситель снова встретил мадам Лучиани, она караулила его в коридоре.

– Ну что? Удалось его убедить?

– В чем?

– Вы-хо-дить! – проскандировала несчастная мама.

– Вы видите эту дверь, мадам Лучиани? Недавно я через нее вошел. А теперь я через нее выйду. Дверь одна, но у нее две функции – через нее можно и входить, и выходить.

– И что? – спросила мадам Лучиани, не расположенная философствовать.

– Главное – это возможность двигаться как в одном, так и в другом направлении. Жан-Жаку нужно войти внутрь себя, чтобы найти для себя выход.

– Не уверена, что я что-то поняла, – призналась мадам Лучиани в полной растерянности.

– Ничего страшного, – утешил ее Спаситель, похлопав по плечу. – Зато Жан-Жак неплохо справляется.

На самом деле Спаситель вовсе не был в этом уверен. Возможно, он просто-напросто наблюдал, как погружается в воду «Титаник». Но психотерапевт не имеет права утрачивать веру. Веру в пациентов, в жизнь, в матерей и в двери, которые все-таки иной раз открываются.

* * *

– Вот это улыбка! – воскликнул Спаситель, увидев сидящую в приемной Эллу.

Она оправилась после утреннего приступа и пришла поделиться хорошей новостью.

– Я говорила по телефону с Маривон Лалюэт, – объявила она с невольной значительностью. – Догадайтесь, кто это?

– Какая-то очень милая дама!

– Главный редактор журнала «Я читаю»!

– Ай да мы!

И они вместе рассмеялись. Элла во всех подробностях рассказала об утренней психодраме и о том, чем она закончилась. Мадам Кюипенс дождалась десяти часов, позвонила в «Байяр-пресс», и Элла лично подтвердила, что придет на присуждение премий в будущую субботу.

Фамилии пяти финалистов с фотографиями, если они пожелают, будут опубликованы в январском номере журнала. А рассказ, получивший премию, будет напечатан в феврале с иллюстрациями.

Одним словом, триумф.

– Но у меня проблема, – снова заговорила Элла. – Мадам… Маривон… называла меня по телефону Эллиот.

У Эллы был довольно низкий голос, и по телефону он вполне мог сойти за мальчишеский до ломки.

– И ты ее не поправила?

– Нет. И я подумала, что отправлю фотографию, которую сделал Джимми. Там, где я похожа на мальчика.

Спаситель нахмурился. Ту самую фотографию, которая бродила по сетям и из-за которой Эллу травили?

– Почему ты ее выбрала?

– Чтобы показать им, что я горжусь тем, какая я. И потом, я назвала свой рассказ «Девочка, которая хотела быть мальчиком».

Спаситель похлопал себя по губам рукой, словно хотел что-то сказать, но не решался.

– Вы не согласны, – поняла Элла.

– Ты еще слишком мала.

– Я? Мала? – оскорбилась Элла. Со Спасителем они всегда общались на равных. – А как же тогда Жорж Санд?

Сочинительница ее любимого романа «Франсуа Найденыш» назвала себя мужским именем, носила мужскую одежду, курила трубку!

– Именно это я и имел в виду: доживи сначала до возраста Жорж Санд.

– А в тринадцать лет запрещено выдавать себя за мальчика?

– Опасно слишком рано открываться.

– В тюрьму посадят?

Элла иронизировала, настаивала, сопротивлялась. Спаситель вздохнул, огорчившись, что она не хочет его понять. У них с Эллой случались недопонимания, но сейчас он чувствовал в ней то самое недоверие, какое, очевидно, возникало у нее к словам и советам матери.

– Ну и что у нас… еще?

Элла опустила голову.

– Я заранее знаю, что вы скажете.

– По какому поводу?

Она кое-что прочитала в интернете, но не хотела слышать комментариев Спасителя.

– А если я буду только слушать?