Увидев мое замешательство, Лида улыбнулась.

– Давайте альбомчик посмотрим, может, что ипонравится, – предложила она. – Тут много интересного.

– Конечно, – с радостью согласился я.

Едва Лида открыла каталог, все сразу стало ясно. Московскаяделает ювелирные украшения. Несколько минут я разглядывал фотографии серег,кулонов, брошек, перстней, браслетов, а потом, решив побыстрее перейти кинтересующей меня теме, спросил:

– А запонки вы делаете?

– Их редко заказывают, – уточнила Лида, –причем имейте в виду, я работаю только с гранатами, а они лучше смотрятся всеребре. Запонки же чаще делают из золота.

Чтобы подстегнуть вербальную активность Лиды, я воскликнул:

– Да? И почему же?

– Запонки постоянно застегивают и расстегивают, –пустилась в объяснение Московская, – а серебро мягкий материал. Изделиесначала потеряет форму, а потом может и вовсе сломаться. Лучше, конечно, делатьих из золота, но, повторюсь, в серебре гранат смотрится более эффектно. Кстати,запонки мне почти никогда не заказывают.

– А я вот видел у одного знакомого на манжетах, –я принялся лихо врать. – Мне они настолько понравились, что я не утерпел испросил: «Миша, где ты их купил»? А он ответил: «Да у Лиды Московской заказал».Вот попросил у него ваш адрес и пришел. Хочу точь-в-точь такие, как у него.

Лида похлопала ресницами, потом спросила:

– А у него, это у кого?

– У Стриженова, Михаила Юрьевича, знаете такого?

Московская молчала.

– Неужели нет? Стриженов хвастался, что он вашпостоянный клиент. Говорил, будто заказывал у вас портсигар, футляр длязажигалки… э… визитницу.

Лида слушала меня, не проронив ни слова. Я же, стараясьспровоцировать ее, трещал как сорока.

– Конечно, Миша мог и соврать, у него не задержится, нооткуда он тогда знает ваш адрес? С какой стати дал его мне? Или вы просто нехотите тиражировать изделия?

Московская вытащила из ящика стола пачку сигарет и сказала:

– У вас плохо получается врать. Михаил Юрьевич никогдане заказывал у меня запонок, портсигаров, чехлов и прочих вещей. Лучше честноскажите, что он снова натворил? И кто вы? Из полиции? Или из неофициальнойструктуры?

– А вы можете назвать его местонахождение? –встрепенулся я.

– Сначала представьтесь, – нахмурилась Лида иубрала альбомы.

Поняв, что Московская настроена воинственно, я был вынужденсказать правду.

– Частное агентство «Ниро», ответственный сотрудник,детектив с особыми полномочиями Иван Павлович Подушкин.

Лида кивнула:

– Ясно. И кто на этот раз?

– Вы о чем?

– Ну кто разыскивает Мишку? Кого он обманул?

– Это сложно объяснить, – забубнил я, – вдвух словах и не расскажешь. Моя хозяйка Элеонора…

– Можете не растекаться мыслью по древу, – резкопрервала меня Московская, – ситуация ясна, это не первый случай. Правда,после того как я в Ковальск переехала, никто ко мне по поводу Стриженова необращался. Местные не знают о нашей с Мишей связи. Вы-то как на меня вышли?

– Зря вы думаете, что в Ковальске можно что-нибудьутаить от любопытных ушей и глаз, – хмыкнул я. – Да только я началрасспрашивать про Стриженова, мне сразу сказали: «Ищите его у любовницы, у ЛидыМосковской!»

– У кого? – засмеялась она. – Право, смешно.Никогда не была любовницей Миши. Во-первых, он меня младше.

– Ну, разница в возрасте никому еще не мешала, –хмыкнул я.

– Оно верно, – кивнула Лида. – Я не с тогоначала. Видите ли, я сестра Миши.

– Сестра? – подскочил я.

Московская кивнула:

– Да, сводная. Сначала моя мама была замужем заизвестным художником, Владимиром Московским. Отец и мать прожили вместедовольно долго, но потом папа умер.

Анна Сергеевна Московская погоревала немного и снова связаласебя узами брака, на этот раз с успешным дипломатом Юрием Стриженовым. Черезнекоторое время на свет появился Миша.

Миша подрос, закончил школу и срезался на вступительныхэкзаменах в МГИМО. Анна Сергеевна, узнав, что любимый сын получил за сочинениедвойку, сначала впала в истерику, а потом принялась трясти мужа:

– Немедленно сделай так, чтобы Мишу не взяли в армию!

Но спокойный, интеллигентный, всегда улыбчивый Юрийнеожиданно слетел с катушек.

– Никогда! – заорал он, топая на женуногами. – Я и так для Михаила слишком многое сделал! Ведь я подготовил егопоступление в институт. От парня требовалось только проявить чуточку трудолюбияи усердия. Так нет же, к репетиторам он не ходил, шлялся по кабакам.

– Миша много болел, – попыталась вступиться засына мать.

Юрий поморщился:

– Ага, обострение хитрости и воспаление лени. Вот ипусть послужит в армии, там его живо научат вставать не к полудню, а спетухами.

– Юра, – рыдала Анна Сергеевна, – его убьютсержанты.

– Ничего, – не дрогнул отец. – Я два годаоттрубил и здоровым остался.

– Время на дворе стояло другое, – взвыла АннаСергеевна.

Но Юрий остался непоколебим, и Миша отправился в неведомыйгород Мотьевск. Отец отказался даже пальцем пошевелить, чтобы его оставили вМоскве или отправили в столичную область.

Потом отец не раз пожалел о своем решении, потому что черездва года домой вернулся парень, лишь внешне похожий на прежнего Мишу. Армиякоренным образом изменила парня. Он начал пить, но, к счастью, вовремяостановился. Мать, боявшаяся до потери пульса, что сын превратится валкоголика, поставила в церкви свечку. Как же, бог уберег ее мальчика от такойбеды! Да, Миша бросил пить, но он не пожелал ни работать, ни учиться. Мишапредпочел развлекаться: кино, дискотеки, рестораны, клубы, казино…

– Уйми балбеса, – сердился Юрий, – не хочетидти в институт, пусть устраивается на работу. Сколько можно лентяя поощрять?

– Он просто не нагулялся, – оправдывала сынаАнна. – Это понятно, мальчик так настрадался во время службы.

– Ну-ну, – хмыкнул Юра, – посмотрим.