а изъять по протоколу!

– Что же вы их не изъяли у него при задержании и обыске?

– Не удосужились, – вздохнул Наполеонов.

– Тогда и не пищи!

– Я мышь, что ли, – сделал вид, что обиделся, Шура. – Давай сюда.

Протягивая баночку с витаминами, Мирослава сказала:

– А ты не паникуй заранее. Я почти на девяносто девять процентов уверена, что содержимое этой баночки к преступлению не имеет никакого отношения.

– Дай-то бог. А как они появились у Костомарова? Он их купил?

– Нет. Ему их дала сестра.

– Какая ещё сестра?

– Родная!

– А, в смысле, родственница! Я-то думал, что он в поликлинику обращался.

– Ладно. Вернёмся к мыши, – сказала Мирослава.

– К какой ещё мыши? – удивился Наполеонов.

– К той, что пищит, – улыбнулась Мирослава, полезла в свою сумку и достала из неё плюшку из харчевни, – это тебе, – протянула она её другу детства.

– Что это?

– Плюшка.

Наполеонов быстро развернул её и сразу надкусил.

– Какая вкуснятина! И с кем это ты, разреши тебя спросить, плюшками баловалась?

– Пока не скажу.

– Что значит «не скажу», – принял Шура обиженный вид, – я же твоя самая близкая подружка.

– Шура, доедай плюшку и звони Незовибатько!

– Ладно, не торопи. Сам знаю, что делать. А то ещё ненароком подавлюсь.

Мирослава взяла со стола стакан и налила в него воды из графина.

– Запей!

– Заботливая ты моя! Нет чтобы чаю принести.

– Эллы, насколько я заметила, сегодня нет.

– Нет, – вздохнул Наполеонов. – Она вчера отпросилась у Солодовникова. – Так что мы тут остались без женского пригляда. – Шура скорчил скорбную мину.

Мирослава направилась к двери.

– Погоди ты! – крикнул ей вдогонку Наполеонов.

– Чего тебе? – приостановилась она.

– Я, между прочим, без дела тут не сижу. И меня не меньше тебя волнует вопрос, с чего бы это здоровый мужик после двух порций водки заснул непробудным сном. Я из официантки этой, как её…

– Ключникова, – подсказала Мирослава.

– Точно! Вспомнил! Людмила Дементьевна Ключникова. Так вот, я из неё чуть всю душу не вытряс, сто раз её спрашивал, не подсыпала ли она чего Костомарову. А она, дурёха, ревёт и кричит, что не виноватая она.

– Понятно. Извёл девушку.

– Изведёшь такую! И Гоша Энтогон божится, что он тут ни при чём.

– Может быть, они и не лгут.

– Так-то оно так, доказательств у следствия никаких. Но ведь кроме этих двоих никто ничего Костомарову незаметно подсыпать не мог.

– Только вот зачем им это делать?

– Если только кто-то их попросил, в смысле подкупил, – неуверенно сказал Наполеонов.

– Я возлагаю большие надежды на эти витамины. – Мирослава кивнула на стоящую на столе у следователя баночку.

– А у меня надежды на это нет. Не верю я, что родная сестра хотела засадить и тем паче угробить брата.

– В жизни всякое бывает, – проговорила Мирослава. – Но я думаю, что сестра Костомарова желала брату только хорошего.

– Ничего себе, хорошее! – возмутился Наполеонов, он хотел ещё что-то сказать, но за Мирославой уже закрылась дверь. – Вот так всегда, – пробормотал Наполеонов сердито и хлопнул себя ладонью по лбу, – вот балда! Забыл спросить у неё, где она плюшку купила. Мне одной мало. – Он нежно погладил свой живот, снял трубку рабочего телефона и позвонил эксперту-криминалисту Незовибатько.

Когда тот откликнулся, следователь проговорил весело:

– Афанасий Гаврилович, тут твоя любимица приходила.

– Какая такая любимица? – недоумённо переспросил Незовибатько.

– А что, их у тебя много? – не скрывая иронии, спросил Наполеонов.

– У меня, между прочим, жена есть! – напомнил эксперт.

– Да помню я, Афанасий Гаврилович, про твою Оксану. Речь же я веду о Мирославе!

– Ах, Мирославушка, – голос эксперта сразу же потеплел, – чего же она, голубушка, ко мне не зашла?

– Торопилась очень! Но она оставила для тебя подарок.

– Какой такой подарок?

– Витамины!

– А зачем мне витамины? – удивился Незовибатько.

– Чтобы ты здоровье своё поправил, – хихикнул Наполеонов.

– Я и так здоров, как бык! К тому же мы едва успеваем съедать живые витамины с тёщиной дачи.

Вспомнив о комплекции Незовибатько и его цветущем виде, следователь вынужден был с ним согласиться и проговорил уже серьёзно:

– Экспертизу провести надо, чтобы узнать, что это за витамины принимал Костомаров, и витамины ли вообще.

– Так бы и говорил сразу, – тяжело вздохнул Незовибатько, – так нет же, ему обязательно приколоться нужно, время рабочее своровать у человека.

– Ах, ах, – разахался Наполеонов, – кража века! У Незовибатько украли пять минут.

– За пять минут многое можно успеть сделать, – наставительно проговорил эксперт. – Присылай сейчас витамины ко мне.

– Как что от Мирославы, так присылай сейчас, а как мне нужно, так через два дня! – не удержался Наполеонов.

Незовибатько положил трубку.

Шура же снова подумал: «Зря я не спросил Мирославу, где она купила плюшку».

* * *

Четвёртая плюшка досталась Морису, и Миндаугас поделился ею с Доном. Хоть и говорят, что котам нельзя то, нельзя другое, хозяева балуют своих любимцев запрещёнными продуктами. Ведь и людям много чего есть вредно, а они едят. И не факт, что самыми здоровыми и уж тем более счастливыми оказываются те, кто ест только правильные продукты и вообще ведёт здоровый образ жизни. Причуды судьбы непредсказуемы и чаще всего не объяснимы с точки зрения общепринятой логики.

Так что ни Мориса, ни Мирославу не мучила совесть, когда они выдавали Дону крохотный кусочек запрещённого ветеринарами продукта.

Вот и плюшкой и кот, и молодой мужчина остались довольны. Морис поинтересовался, нельзя ли узнать рецепт приготовления. На что Мирослава ответила, что, скорее всего, нет.

– Я тебе всё расскажу после ужина.

– После так после, – сказал он.

Убрав со стола и перемыв тарелки, они вышли на веранду и опустились в плетёные кресла.

– Кто начнёт первый? – спросила Мирослава.

– Я бы предпочёл, чтобы это сделали вы. Если вы, конечно, не возражаете.

– Я-то не возражаю, – улыбнулась она, – но мне показалось, что тебя просто распирает от нетерпения выложить мне всё первым.

– Будем считать, что вам это только показалось, – рассмеялся Морис и, став серьёзным, проговорил: – Я вас внимательно слушаю.

– Хорошо, уговорил. – И она подробно рассказала ему о своём звонке Максиму Федотову и совместной поездке с ним к сторожу Карпухину. – Он оказался единственным человеком, хорошо помнившим дядю Фрола Евгеньевича и которого удалось найти Федотову, – сказала она. – Семён Макарович, несмотря на свой преклонный возраст, оказался в хорошем умственном и физическом состоянии. Узнав об убийстве своего хозяина, он согласился побеседовать со мной. Мы поехали в «Варварину харчевню» и приятно там провели время, – улыбнулась Мирослава.

– А где всё это время был Федотов? – спросил Морис.

– В машине, я подумала, что Карпухину будет легче откровенничать со мной наедине.

– Я бы тоже так решил.

Мирослава продолжила свой