Потянулась к внутреннему источнику, но ощутила лишь какую-то сосущую пустоту. От этого на душе стало совсем горько, а на глаза невольно навернулись слезы. Сердито сморгнула их и отвернулась — на дракона смотреть совсем не хотелось.

— Что за глупости ты себе напридумывала, девочка.

Странно, но в голосе мужчины не было ни торжества, ни ликования. Мне показалось, даже растерянность мелькнула. Хотя нет, точно показалось.

— Я не собираюсь никуда тебя сажать, наказывать или удерживать силой. Эти… гм… браслеты всего лишь гарантия того, что ты не исчезнешь, пока мы все не выясним. Где ты живешь, учишься. А потом я тебя отпущу, даже лично провожу домой и передам с рук на руки родителям. Мне есть о чем с ними поговорить.

А вот это точно нет. Не дождешься.

— Все предусмотрели, д-да? — я даже заикаться начала от ярости. — А вот хостово копыто вам, а не правда. Ни единого слова не скажу, даже если мне всю оставшуюся жизнь придется провести…

Огляделась по сторонам, заметила стул, шагнула к нему и опустилась на краешек.

— Вот на этом стуле. Ничего вы обо мне не узнаете. Я… Я отказываюсь давать показания, — всплыла в памяти торжественная фраза из романов про сыщика Карра Траирского, которые я глотала пачками. — И вообще разговаривать с вами. Вот так.

И гордо расправила плечи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌Тейдж выдохнул сквозь сжатые зубы, на мгновение закрыл глаза, потом щелкнул пальцами, и под потолком загорелись магические светильники, залив комнату теплым, бледно-оранжевым светом.

— Может, пересядешь хотя бы? На диван или в кресло? Там тебе будет удобнее.

Сделала вид, что не расслышала заманчивого предложения, только выпрямилась еще сильнее. До хруста.

Магистр вздохнул, устало и как-то обреченно.

— С тех пор, как мы встретились, Райлин, ты только и делаешь, что посягаешь на мое имущество. Упорно и неустанно. Сначала плащ с тапочками прибрала, теперь вот стул оккупировала. И не только на имущество. — Кривая усмешка. — Мрака почти приручила… К моему сердцу подобралась непозволительно близко. А я до сих пор о тебе ничего толком не знаю. Пожелаешь — приходишь, захочешь — уходишь. Врешь все время. И откуда только ты на мою голову свалилась, девочка? Такая хрупкая, маленькая, и в то же время очень большая… Просто-таки огромная, неразрешимая проблема.

У меня от негодования дыхание на миг перехватило.

К сердцу подобралась? На что он намекает?

Нет, я, конечно, догадывалась, что магистр не совсем ко мне равнодушен — любая девушка, даже самая наивная, такое интуитивно чувствует.

Но, если уж решил признаться…

Разве не положено в подобных случаях падать на колени и говорить что-то красивое и нежное? Ну, ладно, пусть не падать, — это глупо, согласна, — однако остальное точно не помешало бы. А не вешать на несчастную девушку наручники и упрекать в том, что она, видите ли, «оккупировала», «приручила» и «подобралась». Словно я мошенница какая-нибудь и собираюсь злодейски умыкнуть и присвоить самое ценное, что есть в жизни Тейджа — плащ, тапочки, дракона и сердце. На опыты. Ах, да, еще стул.

Это не признание получается, а откровенная насмешка. Даже оскорбление. Инир, и тот справился бы лучше.

У-у-у, драконище.

Хорошо же, будет тебе и «подобралась» и «непозволительно». И проблема тоже. Обязательно. Знаю, что поклялась не разговаривать. Но разве можно молчать, когда тебя так нечестно, несправедливо обвиняют?

— Неправда, — возразила запальчиво. — Я на ваше сердце вообще не претендую. Это алхимики из воровских гильдий за драконьими внутренностями гоняются — декокты из них делают, а мне они без надобности. Так что зря вы меня подозреваете. И со зверем вашим я не знакома, вы сами упорно пытаетесь мне его показать. И вообще… Я к вам не специально приходила, это печальное стечение обстоятельств. Сначала меня рыжий гад… гм… сокурсник подставил, потом боевики молниями достать пытались. А последний раз ваш же Мрак и приманил… Да-да, не смотрите так удивленно. Снился каждую ночь, такой несчастный, замерзший. Без плаща и тапочек. Вот я и пожалела его, побежала вещи возвращать. Но теперь-то они у вас. Отпустите меня, и больше никаких проблем не будет. И стул ваш освободится, и дракон. И за сердце переживать не придется. Вы меня вообще больше никогда не увидите. Обещаю.

У Тейджа нервно дернулся уголок рта, потом — щека, а когда дошло до глаза, я благоразумно замолчала.

Несколько секунд мы, не отрываясь, изучали друг друга, а потом я — в принципе, уже догадываясь об ответе — обреченно поинтересовалась:

— Значит, не отпустите?

— Не раньше, чем расскажешь, где учишься, — категорично отрезал магистр.

— То есть никогда, — печально подытожила я, и услышала в ответ тихое, но вполне отчетливое:

— Дурб-ат! Бадхош ша…

О, а Тейдж, оказывается, тоже любит орочий. Что такое «ша» я знаю. А вот остальное как переводится?

Пока я размышляла над новым для меня ругательством, Бастиан быстро шагнул вперед и, практически, навис сверху.

— Ну, признайся, ящерка, ты ведь не в академии, а с личным наставником занимаешься? Я проверю каждого и все равно узнаю его имя. Рано или поздно. Так что не стоит оттягивать неизбежное. Кто он?

— Один строгий, но очень талантливый магистр, — мстительно выдала я. Вспомнила свирепый взгляд Гортея Мары и зябко поежилась. — Вы о нем еще услышите. Обязательно. Замечательный преподаватель. И очень любит драконов, просто-таки помешан на них.

— Райлин, — угрожающе процедил мужчина, наклоняясь еще ниже. — Ты испытываешь мое терпение.

— Пытать будете? — деловито осведомилась я.

— Что? — отпрянул Бастиан.

Мда… А он, действительно, глуховат. Как ни крути, а возраст все-таки сказывается.

— Пытать, — повторила любезно. — Как военнопленную.

И нарочито небрежно повела плечами.

Далось мне это с большим трудом и внутренним трепетом. Но… похоже, все-таки получилось.

Чувствовала я себя сейчас великой воительницей прошлого, Килтарой Огнецвет, подло захваченной коварными эльфами. Говорят, ее допрашивал сам эльфийский владыка. Долго и упорно, лет пятьдесят, не меньше, собственно, до самой своей смерти. Он даже женился на Килтаре, чтобы удобнее измываться было.