— Да что же это такое, — зарычал он. — Я себя просто насильником каким-то чувствую.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌‍— Я устала и почти не спала, — поведала ему трагическим полушепотом. — Где тут коврик, на который можно прилечь? Минут на пять, не больше.

— Хэссе лимсш бадхош… Бадхош ша, — яростно оскалился Бастиан, вызывая у меня оторопь своим видом и великолепным знанием орочьего.

На миг прикрыл ресницы, скрывая неистово полыхающие глаза и вертикальные зрачки. Еще раз выругался. И обхватил сильными пальцами мои запястья.

— Я все равно найду тебя, девочка. Где бы ты ни пряталась. Если нужно, переверну Этхор, разберу его по камешкам, обойду магов, всех до единого, но обязательно отыщу. Клянусь. Слышишь? А теперь уходи. Быстро. Пока я не передумал.

Погладил кожу, словно рисовал узоры — там, где неистово и заполошно бился пульс, и разжал руки.

Браслетов на мне уже не было.

На то, чтобы вскочить, отбежать на безопасное расстояние и построить переход, потребовалось не больше минуты. Все это время Тейдж стоял, убрав за спину сжатые кулаки, и мрачно, не отрываясь, следил за мной. Но остановить не пытался.

Направляющие векторы замкнулись, портал налился силой и открылся. Пора уходить, но я почему-то медлила.

«Переверну весь Этхор, разберу по камешкам»… — тревожно звучало в ушах.

Бастиан собирался продолжать поиски и не догадывался, что они напрасны. А я… Мне не хотелось, чтобы он и дальше тратил свою жизнь на бесполезное занятие, и очень не хотелось врать ему. Только не сейчас, когда он просто взял и отпустил меня.

— Не надо искать, магистр, — произнесла тихо, останавливаясь на самом краю перехода. — У вас все равно ничего не получится. Дело в том, что я… Я живу не в Этхоре.

Взглянула в его ошеломленное лицо — последний раз, стараясь сохранить в памяти каждую черточку — и шагнула вперед.

— Прощайте, Бастиан.

— До свидания, Райлин, — эхом донеслось в ответ. — До свидания, ящерка.

Или мне это только почудилось?

Глава 11

Дверь в ванную оказалась не просто распахнута — выбита и висела на одной петле, а в проеме, скрестив на груди руки, монументальным памятником Суровому Долгу расположилась Марта и сверлила меня мрачным взглядом. Впечатление немного портила фривольная ночная рубашка — в отличие от меня, подруга любила именно такие: тонкие, шелковые, полупрозрачные. Но все равно, картина получалась впечатляющей.

— Март, ты зачем дверь сломала? Почему не подождала? — зачастила я, бросаясь к ней. — Прошло же совсем немного времени.

— Достаточно, чтобы я заподозрила, что у тебя не приступ диареи и не запор, сопровождающийся полной глухотой, а кое-что посерьезнее. Например, потеря совести, скончавшейся в жутких муках.

Тень даже не улыбнулась. Она была язвительна и неумолима, но внешне выглядела абсолютно спокойной, и это пугало сильнее всего. Марта вела себя так, только когда ее буквально распирало от ярости.

— Еще чуть-чуть, и его величество узнал бы о пропаже старшей дочери, я уже собиралась во дворец. Медлила только потому, что чувствовала — с тобой все в порядке. Здорова и невредима. Чуть-чуть напугана… Нет, скорее, обеспокоена. Не больше.

Да, чутью подруги можно было доверять. Все тени, при желании, безошибочно улавливали отголоски эмоций связанных с ними Дагвинов. Даже на расстоянии.

— И ты ведь не случайно перенеслась к своему магистру, а намеренно отправилась его навещать. Одна. Ночью. В пижаме. К постороннему муж… дракону, — чеканила Марта. — Даже отсутствие платья в шкафу под раковиной тебя не отрезвило…

О, значит, это она убрала одежду?

— Полезла прямо к зверю в пасть. Добровольно. О чем ты только думала? — продолжала отчитывать меня тень. —

— Ничего страшного же не случилось, Март, — попыталась я обнять подругу. Когда поняла, что умильные взгляды совсем не работают.

— Но могло случиться?

Девушка сердито отстранилась и обвиняюще ткнула в меня пальцем.

— Могло…

Осознание, из какой переделки только что удалось выпутаться, накатило неожиданно и резко. Меня мелко затрясло, и Марта, оборвав обвинительную речь, сама обхватила меня за плечи, притянула к себе и увела в комнату. Нашептывая на ухо что-то не очень понятное, но ласковое и утешительное.

А потом мы сидели на нашем любимом подоконнике, тесно прижавшись друг к другу и закутавшись в теплый плед — один на двоих. Обжигаясь, пили горячий отвар из лесных трав по старому семейному рецепту Марты, и я торопливо выплескивала на подругу все, что переполняло меня, рвалось изнутри, раздирая горло.

Слова, эмоции, слезы, смех.

В стекло барабанил косой дождь, стучала мокрая ветка дерева, растущего под самыми нашими окнами, а в спальне было тепло и уютно. А еще там была Марта. Она, как никто другой, умела слушать. Внимательно и терпеливо, не перебивая.

— Он отпустил меня и ни на чем не настаивал. Представляешь, Март? — я порывисто схватила подругу за руку. — Позволил уйти безо всяких условий.

— Пожалел магистр ребенка, — фыркнула тень. — Вернее, дракон зайчонка. Наверное, сытый оказался.

— Неправда. Он просто… хороший.

— Дракон? Хороший? С трудом верится.

— Да. Я же говорила: он не причинит мне вреда. А ты сомневалась.

— И сейчас сомневаюсь.

Подруга передернула плечами, и я печально вздохнула.

— Ты не думай, Март, я все прекрасно понимаю… Он этхорец, боевой дракон и прочее… Мы враги. И, тем не менее, знаю, он никогда не стал бы удерживать меня силой, издеваться, принуждать, — покосилась на скептически поджатые губы подруги, исправилась: — Ну, хорошо, не знаю, а верю. Вернее, чувствую. Всегда чувствовала.

Тень выразительно хмыкнула, подхватила опустевшие чашки, отнесла их на стол, а когда возвратилась и снова устроилась рядом, я продолжила:

— Не переживай, Марсющ. Плащ с тапочками я вернула хозяину. Амулет Инира прекрасно работает, так что случайных переносов можно не опасаться. А сам Тейдж никогда не преодолеет магическую завесу между нашими странами, даже если очень захочет. Он ведь не портальщик. Так что больше мы с ним никогда не увидимся и не встретимся.