— И линия Мажино? — поразилась Жаклин, а потом вздохнула. — Папа как-то сказал, что на все укрепления не хватило пушек, и сейчас там выращивают шампиньоны[33]… Кстати, математик в резюме написал, что составляет модели оптимальной обороны против агрессии из космоса. Математические модели, шеф!

Анри Леконт кивнул.

— И к нему в пару — специалист по пришельцам. Примем все как есть, Жаклин.

Вспомнился разговор с комендантом. Возможно, инопланетяне и в самом деле лишь дымовая завеса. Ничего, историки разберутся! Может быть.

Он поглядел на перебиравшую бумаги бывшую ученицу и невольно поразился нелепости всего происходящего. Мари-Жаклин и военная тайна! С другой стороны, на то и война, чтобы брать в армию всех подряд. А что не объявили, так сейчас вроде и не принято.

— Это еще не все, — на стол лег документ с большой синей печатью. — Кажется, вечером у нас начнутся проблемы.

* * *

Проблемы действительно начались с появлением у ворот трех крытых грузовиков, двух обычных «Берлие» и тяжелого «Бернара». Из них горохом посыпались солдаты в странных коротких куртках, все рослые и крепкие, как на подбор. Гарнизон Этлана перед ними смотрелся бледно.

— Иностранный легион! — крикнул на ходу капитан Гарнье, спешивший к воротам.

Анри Леконт воспринял новость стоически. Легион так легион. «День — ночь, день — ночь — мы идем по Африке…»[34]

Легионеры, не обращая ни на кого внимания, быстро осмотрели замковый двор. Комендант вместе с приехавшим офицером, гигантом на голову его выше, прошли к одному из зданий. Свисток — и возле него выстроился караул. Грузовики между тем неторопливо въезжали в ворота. «Берлие» остановились возле музея, «Бернар» же, рыча мощным мотором, проехал к подножию Речной Анны. Через минуту возле него тоже стояли караульные.

Приехавший офицер, тяжело шагая, прошел в кабинет мадам Делис. Пробыл там недолго, после чего уверенным жестом подозвал к себе попавшегося под руку рабочего. Тот поспешил указать на Леконта, наблюдавшего за происходящим со стороны. Бывший учитель понял и поспешил навстречу.

Небрежная отмашка, два пальца у козырька.

— Капитан Пастер! Передайте своим подчиненным, мсье Леконт, что за периметр заходить запрещено. Стреляем без предупреждения.

Подтекст понятен — ни легионеры, ни сам капитан шефу объекта подчиняться не собираются. Анри Леконт спокойно кивнул.

— Понял. Кстати, кормиться вы как намерены?

На загорелом лице капитана обозначилась еле заметная усмешка.

— Когда легион размещается на постой, голодным никто не останется. Нам не впервой!

«День — ночь — день — ночь — мы идём по Африке, день — ночь — день — ночь — всё по той же Африке…»

* * *

— С этими лучше не спорить, — вздохнул капитан Гарнье.

— Всех рабочих забрали, — пригорюнился бригадир. — Вместе с инструментом.

— Башню заняли, — пожаловалась мадам Делис. но тут же добавила: — Этот капитан… Такой мужчина!

Совещались в директорском кабинете, где хоть и с трудом, все смогли разместиться.

— В Речной Анне что-то собираются установить, — Мари-Жаклин заглянула в блокнот. — На «Бернаре» привезли ящики. Надписи там, кстати, не по-французски.

Анри Леконт почему-то подумал о Северо-Американских Штатах. У англичан зимой снега не допросишься, хотя… Их тоже бомбили!

— Английский? — уверенно предположил он, но помощница внезапно улыбнулась.

— Не поверите, шеф. Латынь! Я сразу лицей вспомнила.

И, поднеся блокнот к глазам, торжественно прочитала.

— «Appliance numero novem»

Бывший учитель тоже вспомнил, но не лицей, а университет. По латыни у него высший бал.

— Прибор № 9, насколько я понимаю.

— Может… Может, из Ватикана? — предположила мадам Делис.

После совещания, закончившегося, как и ожидалось, ничем, Анри Леконт, решил исполнить свой долг шефа и навестить прибывших специалистов. Бойкая помощница переписала на отдельный листок основные сведения и номера комнат. Все они располагались на втором этаже, стенка к стенке. Бывший учитель, не глядя, ткнул пальцем в первую попавшуюся дверь и лишь потом заглянул в листок. Мишель Ардан, математик, 45 лет, особая отметка отсутствует.

Ни звонка, ни колокольчика. Стучим!

Внятного ответа он не дождался, но нечто похожее на сдавленное рычание (или мычание?) уловил. Решив, что и этого достаточно, постарался улыбнуться и потянул дверную ручку на себя.

Ой!

В открывшийся дверной проем с легким свистом влетело нечто темное и явно тяжелое. Не задело, но ухо ощутило неприятный холодок.

— Добрый вечер, мсье Ардан. Разрешите?

Послышался странный звук, отдаленно напоминающий «у-у-у!» или даже «ы-ы-ы!». Из-за заваленного бумагами стола неспешно поднимался бородач в стеганной домашней куртке и круглой шапочке. Из-под густых бровей горели яростным огнем бесцветные, почти белые глаза.

Хоть и невелик педагогический опыт Анри Леконта, он сразу понял: сейчас набросится. И не убежать! Но опыт и выручил. С людьми следует говорить на привычном им языке.

— Пьер Ферма просто всех разыграл! — сообщил он, ловя взглядом взгляд.

Бесцветные глаза изумленно моргнули.

— Что? Нет, нет, нет! Не-е-ет!..

Бывший учитель попятился и осторожно закрыл дверь. В комнате что-то с грохотом упало, покатилось по полу, затем послышался звон бьющегося стекла…

То, чем в него кинули, Анри Леконт нашел неподалеку от дома. Это оказался бронзовый бюстик его тезки, великого математика Анри Пуанкаре.

Открывая дверь в свою комнату, шеф объекта услышал легкий шум и на всякий случай оглянулся. Так и есть, мадемуазель экскурсовод заталкивала в свою комнату кого-то в форме, кажется, офицерской…

* * *

«Т-тах! Та-тах!» — услыхал он во сне, причем настолько не к месту, что немедленно проснулся. Что это было?

— Тах! Т-тах! — ответила явь.

Анри Леконт какой-то миг пролежал с открытыми глазами, не веря ни сну, ни реальности, но затем, все-таки пересилив себя, вскочил. Где тут у них включается свет?

На улице горели фонари, один на столбе возле музейного корпуса и несколько маленьких в руках уже успевших выбежать солдат. Появился капитан Гарнье, встрепанный, в расстегнутой шинели и без фуражки. Однако — noblesse oblige! — при пистолете, бодрый и даже воинственный.