– Где Жанна?

– У нее опять мигрень. Легкий приступ, но она решила остаться в номере.

– Да?

– Можете проверить, – взорвался Нечаев. – За кого вы меня принимаете? Думаете, я маньяк? Утопил ее в ванной или задушил подушкой во сне?

– Что с вами? – Лариса привстала и смерила его тревожным взглядом. – Медуза ужалила?

– Извините… нервы ни к черту. Мы с Жанной опять повздорили. Она сторонится меня, ждет какого-то подвоха. Наши отношения испорчены.

Они по умолчанию не касались скользкой темы. Нечаев не упоминал о происшествии в горах, Лариса делала вид, что ее это не интересует.

– Я не хочу возвращаться домой, в Москву, – признался он. – И здесь мне тошно.

– Бывает. У вас черная полоса, Артем.

– Что-то она затянулась…

Вокруг бродили отдыхающие, и Лариса заметила, что адвокат внимательно наблюдает за ними.

– Кого-то ищете?

– Что?.. Нет… А где ваш верный спутник?

– Ренат в бильярдной. Ему надоело вялиться на солнце.

Разморенные зноем люди, яркая синева неба и покрытое сверкающей рябью море убаюкивали сознание, нашептывали, что привычная реальность – это все, что есть. В ней нет места ментальным фантомам, которые переворачивают жизнь с ног на голову. Разве воображаемый образ способен говорить, действовать и даже стрелять?

То, что вчера казалось Нечаеву вполне приемлемым и объясняло многие вещи, теперь выглядело сущим бредом.

– Что вы думаете о… гипнозе? – повернулся он к Ларисе. – Можно внушить человеку глупости, в которые он поверит?

– Вы сами знаете ответ. Внушить можно все, что угодно. Люди поддаются гипнозу в разной степени. Одни больше, другие меньше.

– Я никогда не считал себя… подверженным чужому внушению.

– Смотря как подойти к делу. К примеру, не все адвокаты одинаковы. Один обладает даром убеждения, другой нет.

Нечаев неопределенно мотнул головой. Он бы не сравнивал гипноз и адвокатуру. Слишком разные категории.

– Помните гробницы, возле которых толпились любители селфи? – вдруг спросил Нечаев. – Отвратительно фотографироваться на фоне могил! Не находите?

– Это не совсем могилы… скорее, памятники архитектуры.

Лариса относилась к местам захоронения с философским спокойствием. Тем более, если те давно не используются по назначению. Почему Нечаев заговорил об этом? Неужели она что-то пропустила там, на экскурсии?

– Молчите? – наседал он. – Наверняка, вам было так же неприятно, как и мне. Чертовы саркофаги испортили все впечатление!.. Впрочем, вам было не до надгробий. Вы следили за мной и Жанной! Глаз не спускали. Ждали какого-нибудь прокола… и дождались. Браво! – Он несколько раз хлопнул в ладоши и злобно рассмеялся. – Уже доложили своему нанимателю? Мол, известный адвокат чуть не угробил молодую талантливую журналистку…

«Давай, жги! – бубнил ему в ухо Сказочник по имени Карл. – Скажи ей все, что думаешь! Не выбирай выражений. Эта крученая бабенка и ее воздыхатель – твои враги! Они приехали сюда, чтобы накопать компромат против тебя. Ты дал им пищу для размышлений! Будь уверен, они вцепятся тебе в ляжки, как бультерьеры. Надо убить их обоих, пока не поздно!»

Лариса впервые в полной мере ощутила его гневный напор.

– Вы в порядке?

– Я психически здоров, как каждый уважающий себя маньяк! – вызверился Нечаев. – Я убиваю ради удовольствия… Жаль, в тот раз не вышло! Жанна удержалась на склоне и уцелела. Но я непременно добьюсь своего! Можете не сомневаться.

Он выпустил пар и обмяк, словно спущенный воздушный шарик. Карл исчез, и провоцируемая им ярость иссякла. Адвокату стало неловко за свою выходку.

– Это шутка, – криво улыбнулся он. – Черный юмор. Не берите в голову.

Каменные саркофаги адвокат упомянул неспроста, и Лариса взяла это на заметку…

Москва

Яна сварила кофе, достала бутылку вина. Она ждала, что скажет Вера по поводу своего визита. Не в молчанку же играть она пришла?

– Будем пить? – улыбнулась гостья, разглядывая бокалы на свет, словно проверяя, насколько хорошо они вымыты. – Я сегодня не за рулем. Могу себе позволить.

Яна откусила кусочек пирожного, не ощущая вкуса. Она любила сладости, но употребляла их крайне редко. Берегла фигуру. Отказаться сейчас от угощения, принесенного Верой, было бы верхом неуважения.

– Ты ешь, ешь… – обронила та, пробуя кофе. – М-мм! У тебя отлично получается. Завидую Артему. Ты каждое утро готовишь ему завтрак?

– Только кофе или чай, – выдавила девушка.

Ее подташнивало от волнения и горьковатого миндального привкуса пирожных. Однако под взглядом Веры она откусила еще, проглотила и поперхнулась.

– Кха-кха… извините… кха-кха-кха-кха…

– Я все знаю, – с каменным лицом заявила гостья. – Можешь передо мной не вертеть хвостом. Выкладывай как на духу.

– Ч-что выкладывать?.. Кха-кха-кха! – до слез раскашлялась Яна.

– Я видела твоего ухажера… или как ты его называешь? Бойфренд?.. Настоящий мачо, надо сказать. Где ты его отхватила? – Вера криво усмехнулась, в ее голосе звучала издевка, в глазах пряталось бешенство. – Отпираться бесполезно, – процедила она. – Я видела вас вместе! Чудесно смотритесь.

– Я не… понимаю… кха-кха-кха…

– Будешь врать, сдохнешь!

Горечь во рту вызвала у Яны рвотный позыв. Она вскочила, наклонилась над мойкой, но ее не стошнило.

– Умойся холодной водой, – посоветовала Вера. – Тебе рано терять сознание.

– Р-рано?..

– Я еще не задала все вопросы, а ты на них не ответила.

Жуткая догадка обожгла Яну. Пирожные слишком горькие, и гостья к ним не притронулась. Вера принесла их для нее!

– Что… кха-кха… что… вы т-туда добавили…

– Яд. Разновидность цианида, – спокойно объяснила жена адвоката. – Доза смертельная, но рассчитанная на определенное время. Ты забыла, что у меня диплом врача? В универе я увлекалась фармакологией, и эти знания пригодились.

Яна с ужасом прислушивалась к зарождающейся в животе боли. Она съела два кусочка пирожного на пустой желудок!.. Новый позыв к рвоте заставил ее скрючиться над мойкой.

– Не прикидывайся, – разозлилась Вера. – Яд едва начал действовать. У тебя в запасе полчаса, не больше. Если не примешь антидот, наступит паралич сердца и дыхания.

– По… по-звоните в «скорую»… кха-кха-кха… мне п-плохо…

– И не подумаю! Зачем?.. Я принесла антидот с собой. – Гостья достала из сумочки пузырек с прозрачной жидкостью и показала Яне. – Твоя жизнь в твоих руках, дорогуша. Я предлагаю честный обмен.