«Только бы не свалиться», — твердил про себя Гардов, но прекрасно понимал, что больше не сделает ни единого шага. Сил не осталось.

Сколько они провели на этом месте, Егор не знал. Он из последних сил цеплялся за дерево, старался выровнять дыхание и игнорировать простреленный бок. Не получалось.

— Егор… Егор! — тихий голос снизу заставил его поморщиться и чуть-чуть приоткрыть глаза.

— Что? — голос отказал, и вопрос Гардов задал одними губами.

— Мне кажется… нас догоняют. Слышишь?

Егор мотнул головой и попытался прислушаться, но из-за шума в ушах ничего не смог различить. Пришлось собрать последние силы и поднять голову, оглядеться. Перед глазами все расплывалось, деревья смазывались, земля вместе с несчастным деревом, которое исполняло роль последней подпорки для Гардова, раскачивалась так сильно, что только сила воли позволяла парню не свалиться на землю.

Среди темных стволов мелькнуло что-то. Егор мотнул головой и прищурился, пытаясь рассмотреть, что там такое. Какое-то темное бесформенное пятно. И еще одно. И еще…

И они приближались.

Еще несколько томительно долгих мгновений, и вот уже бесформенные пятна обретают узнаваемые очертания. Люди. Камуфляж, автоматы, высокие солдатские сапоги.

Их окружили.

Роан Шермер давно уже не чувствовал себя настолько беспомощным. С тех самых пор, как в результате трагической случайности, потерял жену. Но тогда у него оставался якорь. Лиз. Его девочка, его малышка. Только она не позволила ему в свое время скатиться в отчаяние и попытаться найти успокоение на дне бутылки. После смерти жены, единственной женщины, которую он когда-либо любил и видел рядом с собой, ему пришлось собрать себя по кусочкам и продолжить жить. Из-за Лиз. Ради нее, Светы и Стаса, Роан сжал зубы, старательно попытался заглушить боль, что разрывала сердце на части.

А сейчас он мог потерять их всех.

Последние годы, сам Роан не принимал участия в боевых операциях. Высокий пост, ответственность и обязанности, которые он налагал на него, не способствовал тому, чтобы скакать по лесам с автоматом наперевес. Да и годы были уже не те. Однако, «большой босс», как называли его подчиненные, все же тосковал по тем временам, когда это было возможно, и потому частенько принимал участие в разработках операций, их планировании. Ему доставляло удовольствие следить за их ходом, видеть, как разработанные его командой «планы» претворяются в жизнь, как все получается. Анализировать ошибки, когда что-то шло не так, принимать решения. Все же это было намного интереснее, чем сидеть в кабинете и отдавать бессмысленные распоряжения или перекладывать бумаги.

Эта операция по поимке опасной группы контрабандистов планировалась несколько месяцев. Роан лично принимал участие в подготовке на всех этапах планирования. Сам разрабатывал маршрут. Даже решил лично поучаствовать в захвате преступников, чего не делал уже больше десяти лет.

Они следили за периметром, «вели» верхушку контрабандистов практически до самого места, лишь в самом конце немного «приотстали», чтобы не обнаружить себя раньше времени. В любом случае это все было не важно, поскольку и время и место встречи обеих групп было им доподлинно известно.

И каково же было его удивление, когда утром того дня, на который была назначена операция, ему доложили, что в их тщательно разработанные планы вмешался случай.

Студенты. Группа детей, под предводительством профессора, даже не одаренного, обычного человека, по каким-то причинам решила остановиться именно там, где должен была проводиться операция.

И ничего изменить уже было невозможно. Контрабандисты выступили, и первая группа уже достигла места назначения. А там были дети!

В тот момент, когда пышущий негодованием Роан входил в кабинет ректора академии Грайн, он еще не знал главного. Не подозревал даже, что среди этих студентов находятся сразу трое его детей.

Это известие стало для него настоящим ударом.

— Да вы с ума сошли, посылать детей в лес без охраны!!! — орал он на ректора академии. — Это же… это вообще уму непостижимо!! Как можно было такое допустить?

— Мы всегда так делаем!!! — не отставал от него ректор академии. — Это часть учебного процесса! И это вы обязаны были сообщить о том, что в тех местах проводятся масштабные военные учения!!! — само собой, посвящать ректора в истинное положение вещей никто не стал. Операция проходила под грифом «Секретно» и разглашать ее детали даже Роан не имел никакого права.

Но легче от этого не становилось. Сам Роан точно знал, что в ближайшее время должно происходить в том квадрате. Только вот изменить уже ничего не мог. Даже отправить на поиски студентов поисковую группу не мог — нельзя было ставить операцию под удар. Слишком важной она была. Слишком много сил, времени и ресурсов был затрачено на ее проведение.

О сердце болело. Сжималось от страха за дочерей и сына.

— Мы не обязаны ставить руководство академии в известность о своих действиях… — договорить не смог. В груди разрастался пожар, воздуха стало не хватать, а левая рука почему-то заледенела.

— Вот уж нет! — не сдавался ректор. — Эта территория находится под патронажем академии. Вы не имели права проводить там свои… учения, не поставив руководство академии в известность. Мы часто проводим практические занятия на том месте. Там идеальная энергетическая аномалия и об этом прописано как в уставе академии, так и в учебных планах. И сейчас вы не сможете обвинить нас в халатности. Это ваша ошибка.

Роану стоило неимоверных усилий прийти в себя. Как он не удушил этого холеного чинушу, сам не понимал. Но все же сдержался и, покидая кабинет ректора, даже дверью не хлопнул. Зато поднял на уши всех своих парней. Привлек к операции всех людей, которых только мог собрать за такой короткий срок, подключил лучших специалистов и нашел оборудование, о котором можно было только мечтать.

Но… энергетическая аномалия, что б ее! Она мешала. Чувствительные приборы выходили из строя и показывали совершенно неправдоподобные данных, лучшие интуиты ничего не могли поделать и только разводили руками, отправить вертолеты кружить над местностью, тоже было нельзя — контрабандисты, заметив слежку, точно залегли бы на дно, и операция бы оказалась сорванной.

И что было делать?

Роан Шермер не представлял.

Ровно до того момента, как не увидел на своем телефоне с десяток неотвеченных вызовов с неизвестного номера. Интуиция толкнула его на то, чтобы перезвонить.

— Пап? — голос Лиз прозвучал словно гром среди ясного неба и Роан едва не потерял сознание. Слышать голос дочери, знать, что она жива — это лучший подарок для отца, который уже начал терять всякую надежду.

Найти детей оказалось не так сложно — не зря он выбил для этой операции самое дорогостоящее оборудование. И вот уже они рядом. Его дети. Живы, здоровы…

С Роаном едва не случился сердечный приступ — на этот раз от радости.