Отталкиваюсь и отъезжаю от стола.

— Хмм, — она подходит и мнётся, не понимая, что делать дальше.

— Садись, — киваю ей на стол.

— Точно, — фыркает она, — извращенец же.

Присаживается на край стола и подтягивается на руках, забираясь выше.

Я подкатываюсь обратно, ловя ее босые ножки и ставя себе одну в пах, а вторую упирая в плечо.

— Ты знаешь, что я на самом деле запал на твои ноги, — удерживая ее стопу, чтобы не дёргалась, прижимаюсь к щиколотке губами и скольжу ими по бархатной коже вверх. Меня так лихорадит эмоциями от того, что я делаю, что последний поцелуй под коленом получается слишком жестким.

— Ай! — вскрикивает Аня, запуская пальцы мне в волосы,

— Вот так хотел сделать, — горячо шепчу, — когда первый раз домой тебя подвозил.

— Ты много выпил? — вдруг замораживается она. — От тебя очень сильно пахнет.

— Хм, — хмурюсь, — достаточно, но я в адеквате. А в чем дело?

— Не люблю пьяных, — говорит строго.

— Таак, — я усмехаюсь и опускаю ее ножку с плеча, ставя ко второй. — Полиция нравов?

— Не совсем, — кладёт она мне руки на плечи и смотрит в глаза. — Это плохо, когда человек хочет отключиться от реальности или не знает другого способа расслабиться.

— Каждый мужик знает другой способ расслабиться, — хмыкаю поглаживая пальцами ее щечку и губки. — Сделаешь?

Она делает глубокий вдох, на секунду прикрывая веки, и кивает.

— Сделаю, только не то, что ты имеешь ввиду, — говорит уверенно.

— Ты уверена, что мне понравится? — посмеиваюсь с интересом.

— Ещё никто не жаловался, — она перекидывает ноги, чтобы спрыгнуть со стола, а меня вдруг накрывает удушающей волной ревности.

Я перехватываю ее за руку и дергаю на себя.

— Что бы это не было, с этой секунды это только мое…

Фиксирую ее затылок второй рукой и впиваюсь поцелуем в губы.

— Пусти, — сбегает она, чуть толкая меня в плечи, и заходит за спинку кресла. — Опусти, пожалуйста, сиденье и расслабься.

Я нажимаю рычажок «газового лифта» и максимально снимаю жесткость спинки.

— Закрой глаза, — велит Аня.

Подчиняюсь.

Она уверенно запускает пальчики в мои волосы и начинает массировать голову.

— Вот черт, ммм, — покрываюсь я мурашками и утекаю от этих ощущений.

Ее пальцы выдавливаются в какие-то супер приятные и правильные точки, напрочь отключая мои пьяные мозги.

— Признай, — шепчет эта зараза, осознавая свою власть. — То, что ты просил может сделать любая, а массаж — нет.

— Мммм, — единственное, что могут ответить мои губы.

Аня хихикает, продолжая исследовать меня пальцами.

— Да, ты все правильно хочешь сделать, — говорит она. — Положи руки на стол и упрись в них лбом.

В затылке приятно покалывает, трапециевидная правая мышца неожиданно перестаёт ныть, я чувствую, что начинаю отключаться.

— Не спать, — гладит меня Аня. — Здесь нельзя. Давай, давай, — растирает мне руками уши, — приходи в себя.

— Что это было? — трясу я головой, прогоняя туман. — Ты где научилась?

— На курсах, — опирается поясницей на столешницу и смотрит на меня. — Ксюхе массаж нужен был и гимнастика после рождения. Год ей делала, на мяче гимнастическом катала, а после малышей взрослых уже не страшно трогать. Увлеклась. Даже сертификат на общий получила.

— И ты думаешь, — я веду костяшками пальцев по ее бедру вверх и смотрю Ане в глаза, — что я отпущу тебя теперь?

— Не знаю, — она ведёт плечами. — Пойдём спать, — переводит тему.

— Иди, — на мгновение прижимаюсь губами к тонкой полоске открытой кожи ее живота и вдыхаю возбуждающий запах женского тела. — Жди меня в постели.

— Хорошо, — Аня сбегает, пару раз настороженно обернувшись.

Я захожу на сайт банка и открываю на ее имя вклад дополнительно к карте. Перевожу на него крупную сумму денег, которой Ане с семьей хватит лет на пять. Просто на всякий случай. Хочу, чтобы деньги больше никогда не были ее мотивом делать то, что она не хочет. Подтверждаю сотруднику банка перевод и поднимаюсь в свою спальню.

Ложусь в кровать и притягиваю к себе свою женщину, зарываясь носом в запах на ее шее. Мне хорошо.

— Ты хочешь? — шепчет она сонно.

— Спи, детка, — целую ее в плечо и, чувствуя, как она потихоньку расслабляется в моих руках, засыпаю сам.

Аня

— Мне пора вставать, — я выскальзываю из рук Алексея, пока мы не пошли на новый заход в утреннем секс-марафоне.

— Вернись и поцелуй меня, — требует он с ленивой и сытой улыбкой.

— Ты же меня не отпустишь, — я отрицательно качаю головой. — А у меня начальник строгий. В семь утра завтрак требует, — говорю это в шутку, поэтому не сразу замечаю, как лицо Баринова мрачнеет.

— Подойди ко мне, Аня, — велит он властным тоном. — Обещаю, что тебя не трону.

Я осекаюсь. Возвращаюсь к кровати и сажусь на край. Противный холодок пробегается по позвоночнику.

— Почему я чувствую потребность извиниться? — задаю ему вопрос, сжимаясь от повисшего в воздухе напряжения.

— Тебе не нравится готовить? — Алексей приближается ко мне и поправляет бретельку топа, спавшую с моего плеча. — Ты можешь этого не делать…

— Нет, — поворачиваю я к нему лицо. — Мне не сложно. Даже приятно. У тебя куча техники, лучшие продукты… Просто…

— Что просто? — невесело хмыкает Алексей. — Хочешь сказать, чтобы тебе было проще готовить мне, не будь между нами денег?

— Не совсем, — отвечаю, опустив глаза на свои руки. — Было бы проще, если бы у тебя в моей жизни был какой-то статус. Начальник, любовник, друг…

— Ты была невнимательна, Аня, — отвечает Алексей, понижая тон до опасного. Такого, который проходится вибрацией по нервным окончаниям. — Я сказал, что ты — моя женщина. Это значит, что я — твой мужчина. Я не бросаю слов на ветер. Остальное время обозначено лишь для того, чтобы подтвердить или опровергнуть этот факт для тебя. Мне это время не нужно.

— Если ты для себя что-то уже решил, — начинаю я нервничать. — То я буду рада это услышать. Поделись. Зачем ждать ещё почти половину срока?

— Для чистоты эксперимента, — ухмыляется он. — И, кстати, время почти восемь.

— Как? — распахиваю я глаза. — Сегодня же рабочий день!

— У меня сегодня выходной, — откидывается Алексей обратно на подушки и прикрывает глаза. — И если честно, я бы ещё немного повалялся. Лет пять этого уже не делал.