– Нахал! – взвизгнула Катя.

– Не переигрывай! – шепнула приблизившаяся Ирина. –Быстро уходи отсюда и садись в машину как можно незаметнее. Я сама за нимипрослежу!

Катя все поняла и исчезла. Американец в сопровождении двоихмолодых людей тоже поспешил к выходу. Ирина проводила их до стоянки, и увидела,что они сели в черный «мерседес».

Она поспела к «девятке», когда «мерседес» уже выруливал надорогу.

– Вот за этим! – Ирина запыхалась и вздрогнула, услышавв машине чужие голоса.

Увидев довольные лица подруг, она поняла, что у Кати всеполучилось и что микрофон работает. Секретарь, оказавшийся еще и переводчиком,от имени мистера Йейтса интересовался, отчего мистер Суходольский не приехал ваэропорт. На что русский охранник отвечал, что мистер Суходольский предлагаетвстретиться сегодня в восемь вечера в ресторане «Пастель» и там решить вседеловые вопросы, а заодно и поужинать. Соединить, так сказать, приятное сполезным.

– Там они и совершат сделку! – сказала Жанна,останавливаясь на перекрестке и набирая номер на мобильнике.

Она позвонила в ресторан «Пастель» и заказала столик навосемь вечера. Ресторан был очень дорогой, и места всегда были.

На шоссе «мерседес» с американцем так припустил, что Жаннатолько скрипела зубами. Однако «девятка» не отставала. При въезде в город сталолегче, из-за многочисленных светофоров машины двигались медленно.

– Как бы они не заметили преследования, – опасливосказала Ирина, помогая Кате стереть с губ морковную помаду.

С пиджаком Катерина расстаться не спешила.

– Можно я его себе оставлю? – спрашивала она. –Понимаете, я в нем раскованно себя чувствую…

– Да уж, – рассмеялась Ирина и в красках расписалаЖанне Катино поведение в аэропорту.

Когда они свернули на Миллионную улицу, Жанна остановилась.

– Все, поняла, куда его везут, – сообщила она, –не в гостиницу, а в апартаменты. Дальше ехать нельзя, как бы они нас незаметили. Придется пешком.

Они осторожно вылезли из машины. Катерина просилась тоже,обещала, что снимет приметный пиджак, но Жанна была неумолима.

– А вдруг у охранника глаз наметан и они узнают тебя даже вдругом прикиде? Сиди в машине и не чирикай, мы скоро.

Дом был о четырех этажах, очень красивых пропорций, недавноотремонтирован.

– Знаю я этот дом, – сказала Жанна, – клиент уменя как-то был очень богатый татарин из Казани. Всей семьей они приехали – онсам, три жены и еще дети, уж не помню сколько штук. Так они в этом домеапартаменты сняли, татарин в гостинице жить не захотел, чтобы никто на его женне пялился. Хотя откровенно тебе скажу, там и смотреть-то не на что было – втом смысле, что замотаны они все по самые глаза.

Ирина пригляделась к окнам. Вот на третьем этаже дружноупали занавески.

– Там он, на третьем, – удовлетворенно сказалаЖанна, – слышала я, что этот самый Йейтс не любит яркого света. Так что онна третьем этаже расположился. Идем к машине, Ирка, нечего здесь маячить.

Катя встретила их вопросительным взглядом.

– Катерина, ты свое дело сделала, можешь отправлятьсядомой, – сказала Жанна, – а мы с Иркой переоденемся и пойдем в ресторан.Тут больше делать нечего.

– Я Яшу проведаю, а потом домой нужно заехать, потому чтовечернее платье я с собой к Катьке не взяла.

Жанна так торопилась, что не спросила, с какого это перепугаИрина живет сейчас у Кати, и даже собаку с собой взяла. Условились встретитьсяу нее.

– Куда ты так несешься? – Катерина, пыхтя, елепоспевала за подругой. – Ирка, что вдруг за пожар?

– Что-то я за Яшу беспокоюсь, – призналасьИрина, – оставили его одного в незнакомом доме. А он не привык долго бытьодин.

Дальнейшие события показали, что волновалась Ирина ненапрасно. Уже на подходе к дому они заметили группу соседок, роящихся возлеКатиного подъезда. Сходству с пчелиным роем способствовало их угрожающеегудение.

Ирина попыталась было незаметно проскочить мимо, но Катеринаобязательно должна была выяснить, что же случилось. Она громко поздоровалась, итогда небольшая группа распалась, и соседки воззрились на них весьманеодобрительно.

– Катерина Михайловна! – сказала рыжая крашеная теткане первой молодости, – должна вам заметить, что это форменное безобразие!

– Что – безобразие? – растерялась Катя.

– То, что вы устраиваете в квартире в отсутствие вашегомужа! – сурово отрубила тетка.

Катерина совершенно растерялась от такой постановки вопроса.Она стояла столбом и хлопала глазами. Пришлось Ирине вмешаться.

– Что, собственно, произошло? – холоднопоинтересовалась она. – Вы вообще-то кто?

– Что значит – кто? – возмутилась тетка. – ЯНедужная!

– Да? – громко удивилась Катя. – А с виду нескажешь. На первый взгляд вы выглядите вполне здоровой.

Стоявшая ближе всех худенькая старушка фыркнула и закусилагубы, чтобы не расхохотаться, а рыжая тетка налилась свекольным румянцем.

– Моя фамилия – Недужная! – заорала она. – Мой муж– генерал Недужный…

– Простите, – прервала Ирина, – вы не могли быпокороче? А то мы спешим… Какие у вас проблемы? Мы вас залили?

– Хотела бы я знать, каким образом это может быть? –агрессивно заговорила мадам Недужная. – Если квартира профессора Кряквинана пятом этаже, а я живу на шестом?

Ирина хотела спросить, какого черта тогда зловредная теткаскандалит и не дает им с Катькой пройти, но благоразумие одержало верх.

– Целый день из вашей квартиры, Катерина Михайловна,раздается стук, грохот, возня, стоны и вой! – возмущаласьгенеральша. – Целый день такие подозрительные звуки! Я, как главныйуполномоченный по подъезду, имею полное право знать, что у вас там происходит.И еще хотелось бы напомнить, что муж ваш, Катерина Михайловна, в данное время вотъезде…

– А то я сама об этом не помню, – проворчала Катя.

– И еще неизвестно, как он посмотрит на то, что вы устроилив его квартире какой-то вертеп! – не моргнув глазом продолжалагенеральша. – Мы тут живем уже очень давно, наш подъезд в доме всегдасчитался образцовым. И мы не потерпим, чтобы посторонние личности, которые безгоду неделя…

– Слушайте, со своим мужем она сама как-нибудь разберется,без вас! – не выдержала Ирина. – Ни за что не поверю, что профессорпросил вас вмешиваться в воспитание его жены!

– А зря! – припечатала генеральша и удалилась, оставивтаким образом за собой последнее слово.

– Не завидую я генералу Недужному! – вздохнула Ирина.