нашего великого предка рассказывать, как он вытеснил англичан из колонии в Мельбурне…

— Рад, что ты прекрасно помнишь историю нашего рода, — сказал Юрген, разворачиваясь к столу.

Он сел напротив дочери, пригладил короткие русые волосы с проседью, а затем скрестил руки на груди.

— И почему ты так не хочешь идти в отпуск? — спросил Юрген фон Браун, поёрзав на непривычном стуле.

Девушка фыркнула на выбившуюся из заколки чёлку, но та вновь упала на лицо. Вернув неугомонную прядь на место, она сказала:

— Дался мне этот отпуск, мне карьеру надо строить, пап. — Анджи подняла голову с руки. — Всё-таки великие предки…

— Ну вот не начинай, а! — Юрген приподнял немного крылья носа, выражая недовольство. — У тебя этот год вообще тяжёлым выдался: три сложнейшие операции, потом плен у японцев, выживание на необитаемом острове, реабилитация на месяц. Продолжать?

— Можно не надо, папа? — попросила она, выпрямляясь.

— Значит, план такой: я дам тебе не сильно сложное задание. В командировку сгоняешь. Отдохнёшь там, попутно и насладишься местными видами. — Юрген загибал пальцы при перечислении.

Анджи немного наклонилась вперёд и внимательно следила за действиями отца.

— А не будет это превышением полномочий, папа? — поинтересовалась она, приподняв бровь.

— Не будет. На это задание только ты годишься. — Юрген фон Браун встал и прошёл к своему рабочему столу.

— Вот как… — Девушка вновь сдула непослушную белокурую прядь, выскочившую из причёски. — А как же твои заявления, что я должна съездить посмотреть нашу историческую родину австралийцев — в Германское княжество? Что должна в санатории побыть?

— А ты бы всё равно не согласилась, — заметил он, доставая папку из ящика в столе.

— К чему тогда расшаркивания? Зачем они тебе, пап? — Анджи развернулась всем корпусом в сторону отца.

— Может, ещё одумаешься и согласишься. Но плох военачальник, если он не придумывает запасные планы. — Юрген поднял палец вверх. — Взгляни.

Он передал дочери зелёную картонную папку, перевязанную лентой с сургучом, на котором красовался фамильный герб фон Браунов — лев, дерущийся с минотавром.

Сургучная печать с хрустом надломилась, Анджи потянула верёвку и открыла документы. К самому первому листу была прикреплена на скрепку фотография — мужчина лет двадцати пяти на вид, со светло-русыми волосами и пронзительными ярко-синими глазами. Светлая кожа, тёмные брови, лицо правильной формы.

«Скорее всего, европеоид. Или австралиец, но навряд ли отец дал бы мне работу контрразведчиков. Не наш профиль. Значит, это один из Союза Европейских Государств… — Анджи почесала затылок. — Я где-то видела эти глаза. Такие же неестественно яркие голубые глаза, словно слабо светятся изнутри», — девушка посмотрела на отца, но тот словно застыл, ожидая её решения.

«Точно! Это тот не-японец в чудовищном железном доспехе, что спас меня во время попытки захвата клановой научной базы! Он укрыл меня от огня с нашего вертолёта, потом я спасла этого человека от передозировки боевыми стимуляторами. И он же вместе с одним японцем дал мне лодку, запасы еды и отпустил, предоставив шанс на выживание. Это было так давно…» — Девушка посмотрела на картину со своим великим предком.

— Отец, это шутка какая-то? — спросила Анджи, ткнув пальцем в фотографию.

— Нет, лейтенант фон Браун. Не шутка. — Полковник Юрген фон Браун соединил руки за спиной. — Судя по данным нашего ведомства, этот человек действительно спас тебя полгода назад. Его имя — Алекс Нагорных. Предположительно, агент разведки Российского Научного Союза.

— РНС? Так эти как отгородились от всего мира энергетической стеной, так о них ничего и не слышно было. — Анджи немного привстала от удивления. — Или я чего-то не знаю, полковник фон Браун?

— Секретная информация с определённым уровнем доступа, лейтенант. — Юрген Херманн подошёл к зашторенному окну. — Ну а так, доча, некоторые слухи из газет — не слухи. Шпионов РНС ловили по всему миру стабильно по одному или два в год.

— Дай хотя бы досье прочитать, а то не предметно говорим, — сказала Анджи, беря в руки бумаги.

— Читай, конечно же. — Юрген приоткрыл штору — на лицо упал лучик света, словно изнутри подсвечивая начинающие проступать морщины. — Да где же носит этого Берхарда…

Анджи погрузилась в чтение документов.

«Поставлен под наблюдение после инцидента в акватории научной базы клана Микишира. Данные наблюдения ограничены, в этом отчёте представлено не всё. При нападении на научную базу отбивался в неидентифицированном комплекте брони, на основе которого Империя Восходящего Солнца запустила в производство серию. Затем субъект непродолжительное время жил в Токио и вёл мирный образ жизни: работал в конструкторском бюро, закупался на китайском рынке. Стоит отметить, что Алекс Нагорных очень любит выпить. Количество походов в бар выше среднестатистического — практически каждый день», — Анджи улыбнулась, взглянула на отца и продолжила чтение, проскользнув по ничего не значащим строкам, описывающим повседневную жизнь наблюдаемого.

«Полгода назад Алекс Нагорных исчез из-под наблюдения. Были задействованы дополнительные силы. На приблизительно три месяца субъекта оградили от внешнего мира с одной целью — произвести новое оружие для Империи Восходящего Солнца. На данном этапе наблюдения сведения обрывочны и недостоверны — контакт второго уровня».

Над выходом из кабинета загорелась синяя лампа. Анджи сразу захлопнула папку и перевернула её лицевой стороной вниз — стандартная процедура, вдолбленная в головы разведчиков.

Лампа погасла, и в кабинет зашёл высокий светловолосый молодой человек в военной форме с подносом в руках. На погонах красовалось капитанское звание. Он прошагал к столу полковника, никуда не оглядываясь и не скашивая глаза, всё время смотря только прямо на зелёные занавески и хозяина кабинета.

— Ваш чай, господин Юрген, — сказал Берхард, ставя на стол чашку с блюдцем. Затем он выставил пустую маленькую тарелочку с ложкой. — Ваш кофе, Анджи.

Перед девушкой появилась чашка с кофе, маленькая ложка и небольшой молочник на порцию напитка. Анджи вдохнула щекочущий ноздри запах горячего напитка — особая обжарка, которой занимаются только инки, даже на запах немного горчила.

Анджи пригубила чёрный напиток и задержала во рту ненадолго, чтобы ощутить вкус свежезаваренного инкского кофе — немного ореховый, с привкусом шоколада и ноткой кислинки.

«Вот это настоящий кофе, а не то, что всякие извращенцы из Азии пьют», — подумала она, глотая.

Затем добавила всё молоко в кружку и перемешала.

— Спасибо, Берхард, — сказал Юрген фон Браун, разворачиваясь от окна. — Можешь быть свободен.

— Да, полковник фон Браун! — Молодой человек откланялся и вышел из кабинета.

Тем временем Анджи, вылив всё молоко в кофе, размешала напиток. Как только за Берхардом закрылась дверь, девушка перевернула документы и вернулась к чтению.

«Затем субъект вёл себя в рамках психопортрета — устраивал пьянки в Нагасаки. Изобретение этого человека выиграло ежегодную