– Ничо, сможешь! Все ждут, и ты подождешь! – недовольно фыркнул старик, отвернувшись.

– Пожалуйста, пропустите меня! – отчаянно заорала я в голос. – У меня сегодня день рождения!

"…дения!.. дения!.." – эхом отразилось от стен.

– Н-ну, ладно уж… – оторопело, хоть и с тенью недовольства проговорил старик. – Че орать-то?..

Благословляя Небо и уступчивого старика, я просочилась в приемную и встроилась в очередь в последней десятке. Главное теперь, чтобы господин комендант не обсчитался и не закрыл кабинет после девятого.

Тетка впереди недовольно хмыкнула и снова отвернулась, пыхтя в спину впереди стоящему.

Первый человек вышел. Второй. Четвертый. Очередь ожидающих чуда начала просачиваться за нами в приемную.

Седьмой.

В зале вновь послышались возмущенные окрики. К ним добавились насмешливо-извиняющиеся нотки мелодичного голоса и приближающийся явно по дорожке для выходящих цокот каблуков.

Восьмой человек вышел, впустив в кабинет тетку, и направился к дверям приемной. Уступив ему дорогу, в приемную зашел высокий молодой человек со светлыми волнистыми волосами. Уже весьма хорошо мне знакомый.

Я смерила его недовольным взглядом, солидарная с мнением толпы ожидающих.

– Доложите, – непринужденно бросил Личи помощнику секретаря, стоящему в дверях между залом и приемной.

Тот вздохнул и, подойдя к дверям, легонько постучался. Выглянул секретарь, они обменялись парой слов, и он вновь скрылся в кабинете.

Через несколько секунд секретарь открыл двери и объявил:

– Господин Чиэнстелли.

Личи усмехнулся и, качнув плечами, легкой походкой прошествовал к кабинету, одарив возмущенную очередь сочувственным и немного покровительственным взглядом.

Секретарь пропустил его в кабинет и начал закрывать дверь.

– Ваша светлость! – проговорил Личи, склоняясь в почтительном церемониальном поклоне, но не снимая головного убора.

Дверь закрылась. Я приблизилась, благо и так стояла к ней ближе всех, и напряженно вслушалась. Мистики способны при необходимости обострять все чувства, в том числе и слух.

– Полно, друг мой! – почти по-отечески проговорил комендант. – К чему эти церемонии?

– …мне не доложили, что у Вас посетитель… – послышался голос Личи.

– Ничего страшного, это терпит, – непринужденно бросил комендант. Уверена, что тетка в этот момент молча негодовала. – Что же привело вас ко мне?

– Господин комэндант(е), мне… вчера пришло извещение о налоговой задолженности… – начал Личи.

Я фыркнула, удивляясь произношению. Он странно утяжелял звук "э", делая его похожим едва ли не на носовое "ан", а в самом конце добавлял фантомную "е", которая то ли есть, то ли нет, но, скорее, все-таки есть, отчего слово "комендант" превращалось практически в "команданте".

– Что? – переспросил мужчина, как мне показалось, возмущенно. – Дайте-ка я взгляну!

Послышались его шаги.

– Возмутительно! – проговорил он жестко. – Надо оторвать руки этим идиотам из налоговой! Забудьте об этой бумаге! – звук разрывания листа. – Это филькина грамота, вот что я скажу… – тон коменданта сменился на дружелюбный, словно даже извиняющийся. – Мне жаль, что это недоразумение доставило вам хлопот, друг мой! Я обещаю разобраться с этим!..

– Что вы, господин комэндант(е)! – голос Личи прозвучал приглушенно, словно он склонил голову. – Это не стоит ваших переживаний! Просто я опасался… что имел неосторожность обидеть или прогневить вас…

– Полно, друг мой! Как можно!

– Что ж. В таком случае, не смею более отвлекать вас. Хорошего вам дня, господин комэндант(е)! – звонко проговорил Личи.

– Хорошего дня, друг мой!

Личи вышел. Из кабинета послышалось невнятное бубнение тетки.

Я одарила дракончика холодным взглядом, на который он ответил непринужденно насмешливым. Парень медленно прошел к дверям приемной, очевидно, не сильно торопясь. Люди из очереди смотрели на него со смесью зависти и ненависти.

Вышла тетка.

Следом за ней выглянул секретарь и безжалостно объявил:

– Прием окончен!

– Что?! – совершенно потеряв терпение, заорала я. – Но я же десятая!!!

– Приходите завтра, – неумолимо отчеканил секретарь, затворяя дверь кабинета. Щелкнул замок.

Я яростно попыталась рвануть дверь, но та не поддалась. Я лишь отчаянно саданула по ней кулаком.

– Ты!!! – заревела я, бросаясь назад. – Это все из-за тебя! Ты украл мою очередь!!!

Я впилась ногтями в Личино плечо и попыталась толкнуть, однако, совладать с ним, да еще и одной рукой, я была не в силах.

– Хей, – проговорил дракончик, сбрасывая с плеча мою руку и перехватывая ее. – Это что вообще?

– Из-за тебя меня не приняли! Ты во всем виноват! – высвободив руку, я отчаянно ударила его кулаками в грудь и вцепилась в куртку. – Я должна была уехать отсюда позавчера!

Глаза обожгло горячей соленой влагой, взгляд помутился на секунду; я отчаянно шмыгнула носом, но втянуть все слезы не получилось, и они сорвались с глаз, скользнув по щекам.

– Мою лицензию арестовали! И у справки завтра истечет срок действия!..

– Пф-ф-ф, ну тихо, тихо, – проговорил он.

– Я должна была уехать! Я должна быть уже в Дарпе! Я не могу просто свалить без лицензии! – прокричала я, замахнувшись. – А я должна встретиться с Конхстамари! У меня… У меня сегодня день рождения!

"…дения! …дения!.." – повторило эхо.

Личи остановил мою руку, довольно жестко схватив за локоть, подтащил к двери кабинета и громко и настойчиво постучался.

– Господин комэндант(е)! – звонко крикнул он. Голос у его был сильный и весьма красивый.

– Открой, – послышалась из кабинета короткая команда коменданта. Щелкнул замок, и секретарь открыл нам двери. – Что стряслось, друг мой? – спросил комендант участливо.

– Тут в приемной девочка плачет, – мягко проговорил Личи. – Она была десятая в заключительной группе. Я украл ее очередь… У нее сегодня день рождения. Может, примете?

Комендант по-доброму усмехнулся и махнул рукой. Личи с улыбкой кивнул мужчине и церемонно указал мне на дверь.

С трудом взяв себя в руки, спешно утирая слезы и рывком головы набрасывая челку на лицо, я вошла в кабинет и присела в низком реверансе, как требует этикет.

Комендант стоял около большого стола.

– Присаживайтесь, госпожа, – снисходительно кивнул он мне на стул. Я смотрела на мужчину из-под сброшенной на глаза челки.

Он был не слишком высок и малость полноват. Даже скорей… мягковат? Изнежен? Я не часто замечаю за собой желание судить чью-то внешность, но вот он мне почему-то не нравился. В его чертах, казалось, было что-то несуразно детское. Может, чуть пухловатые щеки и губы, хотя мужчина и не был толст. Отчего-то не понравилась изящная укладка на светлых волосах. И даже от двери я чувствовала раздражающий меня запах его ароматизированной воды.

Не знаю почему, его вид вызывал у меня неприязнь. Хотя, может, это было просто оттого, что я так долго ждала в приемной, или что меня чуть не отправили ни с чем…

– Что же привело вас ко мне? – комендант присел за стол.

– Мне… Мне нужно разрешение на работу в