Позвонила Верена. Я слушала ее, глядя в пустоту, которая, по идее, должна была быть американским хип-хопом. Она хотела знать, как у меня дела со вторым заданием. Я решила не лгать ей и рассказала о женщине в кофейне и о том, как я прорычала той: «На что пялитесь?!» Я думала, что этого будет достаточно, чтобы считать задание выполненным – для Плам это было определенно движением вперед, – но Верена не была довольна.

– Это хорошее начало, – согласилась она, – но ты можешь и лучше. Я хочу, чтобы ты подумала о большем.

В ответ я застонала в трубку, электрические заряды все потрескивали у меня в голове.

– Ты не совсем здорова, – просто заметила Верена, как будто она не имела к этому никакого отношения.

И хотя я еще не закончила первые два задания, Верена хотела обсудить со мной, что будет дальше. Я спросила, сколько еще заданий меня ждет по «Новой программе баптисток». Я готова была все бросить уже сейчас, но она сказала, что осталось всего три задания. Я была почти на полпути к заветным двадцати тысячам.

– И что же мне делать?

– Я хочу, чтобы следующие два задания ты жила как Алисия.

– Но это невозможно!

– Я знаю, что Алисия – худышка, а Плам толстая, но я просто хочу, чтобы ты притворялась Алисией. Это всего лишь упражнение.

Верена объяснила, что третьим заданием было что-то вроде преображения, создания нового облика.

– Ты уже начала покупать одежду и аксессуары, но давай пойдем дальше. Моя подруга – специалистка в этом деле. Она проведет с тобой пару дней и сформирует тебе новый имидж.

– Какой в этом смысл? Я не похожа на Алисию. Я даже не могу влезть в одежду, которую купила.

– Доверься процессу. К тому же Плам это должно быть интересно. Ты так долго представляла себя Алисией, что не дала Плам возможности стать той красавицей, какой она могла бы быть.

– Я была Плам всю жизнь. Возможностей у нее было предостаточно. – Создание нового имиджа? Наверное, Верена имела в виду поход по магазинам, покупку косметики и обуви. Что ж, с этим я могла справиться. – А четвертое задание?

– Неделя свиданий вслепую.

Невидимая рука с силой ударила меня в живот.

– Верена… – прохрипела я в трубку.

– Мой стоматолог, Джина, всегда пытается свести меня с мужчинами, что бесит и раздражает по разным причинам. Она знает много одиноких мужчин – они целыми днями то приходят, то выходят из ее кабинета. Поэтому вчера я позвонила ей и попросила устроить несколько свиданий для моей молодой подруги. Она закипела от радости, как вода в котелке.

Я представила себе Джину с зеленой кожей, бородавкой на подбородке и метлой в руках.

– Что ты рассказала ей обо мне?

– Что ты работаешь на Китти. Что ты умная и красивая и живешь в Бруклине.

– Меньше всего мужчины ожидают увидеть такую, как я.

– Это свидания вслепую. Они не будут знать, чего ожидать.

– Верена, – протянула я тоном, который должен был дать ей понять – я устала от этой игры. – Ты же знаешь, я не похожа на обычную американскую красавицу. Мне нельзя ходить на свидания.

– Доверься процессу, Плам, – в который раз сказала Верена. – Это все, чего я прошу.

– Я буду унижена, – простонала я. – И ты это знаешь. Ты ведь хочешь, чтобы так получилось, не так ли?

– Ты выставляешь меня каким-то пыточных дел мастером.

– Я просто не могу понять, зачем тебе все это. Я думала, ты хочешь, чтобы я передумала насчет операции? Пока что ты не очень хорошо справляешься.

– Я хочу, чтобы ты почувствовала себя Алисией. Она хочет встречаться с мужчинами. Она хочет влюбиться, выйти замуж, завести детей, весь предсказуемый триумвират. Ты сказала, что хочешь этого.

– Но я еще не Алисия.

– Мы просто притворимся, что ты Алисия. Я хочу соединить настоящее и будущее. Это всего лишь эксперимент.

– Хорошо, давай сюда своих мужчин, мне все равно. Надеюсь, они унизят и оскорбят меня. Это лишь подтвердит то, что я давно знаю, а ты все никак не можешь принять: Плам не должна существовать.

Плам оставалась в прошлом, словно кто-то стоящий на платформе, когда поезд трогается и исчезает в тенистой мгле молодого рассвета, ускользая из поля зрения. Нет, я даже не помашу ей рукой.

Я даже не потрудилась спросить о пятом задании. Верена сказала, что «создание нового образа» начнется завтра. Я должна была встретиться с ее подругой Марло Баханан в Cafe Rose на Юнион-сквер. Имя Марло Баханан было мне знакомо, хоть я и не могла вспомнить, откуда. Я прокрутила имя в голове несколько раз, пока не зажглась лампочка:

– Постой. Марло Баханан? Актриса?

– Да, она вроде была актрисой. Но я никогда не думала о ней в таком ключе. Для меня она просто Марло.

Я должна была догадаться, что «обычных» друзей мне не стоило ждать.

– Что-то не так? – как бы с невинным любопытством спросила Верена.

С каждым днем «Новая программа баптисток» становилась все страньше и страньше.

* * *

«Новая программа баптисток», задание третье:

Преображение

Когда я была маленькой девочкой, прячущейся от глядел в гостиной дома на Харпер-лейн, я каждый четверг смотрела ситком «Элли» с Марло Баханан в главной роли. Она играла Элли Уотерс, юную девушку из Огайо, которая отправилась в Нью-Йорк Сити, чтобы стать ТВ-метеорологом. Это была история обычной американской девочки из провинциального городка на Среднем Западе, которая мечтала покорить мегаполис и стать звездой.

Актриса Марло Баханан, а следовательно, и ее героиня Элли были знамениты своими волосами боттичеллиевской Венеры – длинными, густыми, золотисто-медовыми локонами. Было завораживающе наблюдать за ней каждую неделю: как золотые пряди ниспадали на плечи и спину, как они развевались на ветру, как раскачивались из стороны в сторону, словно юбка танцовщицы хула, когда Марло шагала по улице. Марло появилась в серии рекламных роликов для шампуня, в которых изображала принцессу Рапунцель. Она также снялась для обложки журнала Vanity Fair, на которой предстала почти обнаженной – все ее прелести закрывали длинные золотые пряди. Волосы были ее визитной карточкой. До «Элли» она выступала моделью для молодежных журналов – снималась для Daisy Chain и «Севентин».

Несколько лет я с удовольствием смотрела «Элли», но когда сериал закрыли, я стала увлекаться другими вещами и больше не вспоминала о Марло, пока Верена не упомянула о ней. Честно, я не могла припомнить, чтобы видела Марло по телевизору после закрытия «Элли». Казалось, она просто исчезла с экранов.

В ночь перед тем, как я должна была встретиться с Марло, я лежала на кровати будто парализованная, с тошнотой в горле и покалыванием по всему телу, спасибо уменьшенной до микроскопических размеров дозе Y. Я нашла в интернете несколько серий «Элли»; я лежала, стараясь то ли уснуть, то ли, наоборот, не засыпать, серии воспроизводились фоном, и в полудреме слушала задорный голосок Элли Уотерс – одно из немногих счастливых воспоминаний о жизни на Харперлейн.