Безупречный слушал очень внимательно, стараясь не упустить ничего важного, как вдруг Муавия задвигался… в танце, перекладывая слова на легкий трогательный мотив. Он не пел, больше проговаривал, четко произнося каждое слово о трогательной судьбе двух таких разных явлений, как бушующий ветер и белый холод. Ребенок развернулся вокруг своей оси, перескочив с пятки на носок, перебирая пальцами холодный ночной воздух.

– Буря отыскала в своем сердце любовь, она перестала нести в себе разрушение.

– А что же холод? – в удивлении изогнул одну бровь Стен. – Он сумел открыть свое сердце для чувств?

Муавия качнулся в сторону. Прикрыв веки, мальчик поддался подкатившим эмоциям и, ловко перенеся центр тяжести на руки, застыл в воздухе, устремив кончики своих мягких сапог в небо. Затем ребенок выдвинул правую ногу в сторону, плавно сместив ее перед головой, и сполз на самый настоящий шпагат.

Безупречный только сейчас понял, что безродный парнишка относился к кочующим артистам-акробатам. Подобной пластичностью отличались только родовые артисты, которые из поколения в поколение передавали навык детям чуть ли не с самого их рождения.

Муавия очень удивил хладного северянина, но когда Стенлору показалось, что мальчишке больше нечем его удивить, с рук ребенка сорвалось пламя. Небольшое. Полыхнуло и загасло.

Внутри мальчика происходило настоящее сражение – воинствующий маг выступал против тонкой артистичной натуры. Мужчины этих земель не имели права тратить свою жизнь на подобное баловство.

Бередить детские раны Стенлору не хотелось, и он не стал задавать вопросы о происхождении огня.

– Что же холод? – Безупречный повторил свой вопрос.

– Холод испарился, пролился теплым дождем, превратив голые сухие земли в цветущие оазисы.

Мальчик встал, отряхнув от мелких песчинок свои ладони, и продолжил:

– Мама все время повторяла, что ради спасения одной ценной души можно пожертвовать целым миром, ради нескольких ценных душ – Вселенной. Буря, познав любовь, стала легким ветерком, холод – живительной влагой.

Готов ли Стенлор поставить под угрозу «свой» мир ради спасения одной неизвестной целительницы? Хороший вопрос, а главное – совершенно безумный. Рисковать всем тем, ради чего жил не первый год?

А затем он вспомнил своих родителей, и как мать ценой своей жизни спасала его одного вопреки здравому смыслу, забыв обо всем на свете. Тогда многих из них не стало, и их небольшое поселение едва смогло возродиться. Он помог восстановить. Он подрос и бросил на это действо всего себя. Гретта – целительница племени – раскрыла ему главное пророчество, в котором он, сын главы, играл ключевую роль, и ради этого предсказания полегла не одна душа. Спасение определенных людей принесет мир не только одному их поселению. Только как определить, что ты ставишь под угрозу свой преданный народ ради действительно нужного человека? Не блажь ли это? А может, фантазия ребенка чересчур далеко зашла и смогла затронуть давно скрытые и потаенные опасения внутри него – хладного воина и защитника?

– Спаси девушку. Решайся или я иду один, – жестко проговорил мальчик. В его глазах застыла боль вперемешку с решительностью.

Он действительно пойдет один, ему необходимо ее спасти. Муавия так чувствовал и искал в лице хдадного воина поддержку.

– Зачем тебе это? Она спасла бы любого на твоем месте, ты ребенок, материнские инстинкты никто не отменял. Это природа, Муавия.

Захотелось отговорить мальчугана и пойти только одному.

– Мама умела лечить, она не была целителем, но скольких спасла! А девушка, она несет в себе ауру света. Такая спасет всех!

– Муавия, – присел Стен на корточки и внимательно посмотрел на мальчика, – ты отдаешь себе отчет в том, что ставишь свою жизнь под угрозу, если нас обнаружат?

Ребенок кивнул.

– Но твой брат?!

– Он поймет, – решительно ответил мальчик.

Муавия разбежался, а затем под его ногами мелькнуло снежное полотно. Мальчик уверенно заскользил на подошве мягких дорожных сапог.

– Стой! Упадешь, – я тихо застонала, боясь увидеть падение маленького смельчака.

– Нафис, – в скольжении мальчик указал, что я должна отойти от стены с небольшим окном.

Я не сильно понимала, что происходит с той стороны здания, но послушно посторонилась.

Отойдя ближе к решетке, стала наблюдать, как морозный холод покрывал каменную стену места моего заточения. Затем последовало несколько толчков – и стена рухнула.

– Скорее, – прокричал Муавия, и только сейчас я увидела, что снежное полотно уходит не вниз, а наверх… к саням.

Виски болезненно запульсировали, а снежные сани показались очень знакомыми.

Охранник после случившегося прокричал что-то на южном наречии и направился в мою сторону. Времени на раздумья больше не было. Я разбежалась и прыгнула. Когда я приземлилась ногами на снег, то почувствовала морозное дуновение ветерка.

Я забыла, как давно могла дышать полной грудью, не опасаясь надсмотра со стороны Вилдернола.

– Нас ждут, – уверенно кивнул Муавия в сторону саней.

Я не могла поверить своим глазам. Тот самый незнакомец… Он оказался хладным магом, о которых я читала в книгах из библиотеки темного герцога.

В спину неслись страшные окрики, а в сани полетели прицельные болты из арбалетов охраны.

– Поторопитесь, – прокричал маг и стал распускать тканевые ленты на своих запястьях.

В руках мужчины появился арбалет чуть больше тех, что находились у южан. Мужчина ловко заправил три снежных болта и направил арбалет на снежное полотно.

Муавия стремительно несся к саням, а я подумала о том, что мальчику больше нельзя оставаться в родных краях из-за меня.

Когда мы достигли цели и оказались внутри саней, хладный незнакомец, не открывая своего лица, сделал пасс руками, и болты, воткнувшиеся в полотно, расщепились на части, разрывая крепление у развалин стены.

Смотреть на то, как падали люди с высоты, сил не было, как ровно и жалости к ним. Статус целительницы обязывал помогать всем, несмотря на их прежние заслуги и человечность. Но сегодня я впервые изменила своим принципам и подумала о себе как об обычной женщине, которую хотели убить при попытке к бегству.

– Спасибо, – я с благодарностью прожигала взглядом спину своего спасителя, который в этот момент уводил сани как можно дальше, скрывая нас троих от всех опасностей и невзгод.

Мужчина вздрогнул и обернулся.

– Это Муавия помог.

Я обернулась к мальчику и, не сдержавшись, поцеловала его.

Ребенок раскраснелся, а затем улыбнулся:

– Его нужно целовать, если бы не его магия… – и потянул меня за рукав платья, что я не успела опомниться, как моя ладонь легла на спину незнакомца.