– Не сегодня, – отрицательно качает головой, – слишком давно. Как ты себя чувствуешь? – поворачивается, касаясь женской припухшей скулы.

– Нормально, сейчас уже гораздо лучше. Я пойду, – садится на диван, – спокойной ночи.

Она уходит, вынуждая его смотреть в свою спину. Каждый ее шаг отдаляет их на тысячи километров, у лестницы Алёна ускоряется, почти бегом добирается до комнаты, прижимая к красным, горящим огнем щекам свои холодные ладони.

Все это слишком для нее волнительно, а ведь в начале этого дня она даже и подумать не могла… Трогает губы, улыбается. Не могла подумать, но стоит сейчас с глупой радостью в глазах. Она, радость, закрадывается в самые потаенные уголки души, лишает воздуха и такого пойманного на миг спокойствия.

Отрада садится на кровать, подтягивает колени к груди и завороженно смотрит на дверь. Может быть, ей не стоило сбегать? Думая об этом, слышит шаги в коридоре и затаивает дыхание. Они удаляются, а она ловит себя на том, что разочарована. В себе или же в моменте? Наверное, внутренне она чего-то ждала, чего-то сумасшедшего, непредсказуемого… Накрывает рот ладошкой, а после облизывает пухлые губы и уходит в душ. Ей нужно умыться.

На следующий день Алёна выбирается из комнаты лишь к обеду, чтобы быть наверняка уверенной в том, что Сергея здесь нет. Спускается в кухню, где Тамара Игоревна беседует с каким-то мужчиной.

– Иван, я сейчас все принесу.

– Спасибо, – он салютует чашкой кофе и оборачивается к Отраде, – доброе утро, точнее, – смотрит на часы на своем запястье, – уже обед.

– Здравствуйте.  Мы знакомы?

– Заочно, Алёна. Я веду дело твоего мужа.

– Влада?

– Его, –  мужчина понижает голос. – Ты здесь живешь?

– Временно. Мне нужно идти, – Отрада хмурится и вышмыгивает в гостиную. Ей не хочется говорить про Шилова и объяснять свое присутствие в этом доме – тоже.

Тамара быстро возвращается на кухню, говорит она громко, поэтому Алёна слышит все, не особо того желая.

– Так, вот это Таточкино.

– Хорошо. Тома, скажи-ка мне, Алёна здесь давно?

– Третий день. А что? Что-то опять произошло?

– Да нет. Всех уже поймали. Ладно, я поехал.

Иван направляется к выходу из дома через кухню, а Отрада оседает на диван. Значит, всех поймали, а Сергей ей лгал? Соврал о том, что ей грозит опасность, в каких-то своих целях. Он соврал и даже не задумался о ее чувствах. Жить в постоянном страхе – ужасно. Ему, конечно же, этого не понять.

– Ты чего такая грустная? – Тамара Игоревна появляется слишком внезапно, застает врасплох.

– Все хорошо. Мне нужно уехать.

– Я позову…

– Я на своей машине. Спасибо.

– Может, позавтракаешь?

– В городе.

Алёнка проводит ладонями по бедрам и выпрямляется, в спальне берет свой небольшой рюкзак и спускается во двор. Заводит Матиз и медленно выезжает за открывшиеся ворота. Она едет с мыслями о том, что даже отдаленно не представляет, что ей делать. Как поступить?

Все это похоже на какой-то спектакль, сказку про Золушку, но дело в том, что она уже давно не верит в сказки, нет их. Не бывает.

За это время она успела им проникнуться, наверное даже привыкнуть. Но так же отчетливо понять, насколько он от нее далек. Между ними просто невероятная пропасть. Статус, деньги, жизненные принципы… все. Такие, как Азарин, встречаются с моделями, а женятся на дочерях олигархов с приличным наследством. Отрада никак не вписывается в эту схему, абсолютно.

Под тихую музыку из динамиков и собственные мысли Алёна доезжает до Новой Риги, в особняк, куда перебралась Краснова. Ей просто необходимо рассказать все подруге, посоветоваться. Как только Отрада ставит машину на ручник и выходит на улицу, Алиска тут же вылетает навстречу и без слов бросается в Алёнины объятия. Ее колотит, и это откровенно пугает.

– Что произошло? Алиса?

– Алёна, – Краснова отстраняется и часто дышит. – Он меня бесит, – сглатывает, оборачиваясь на мелькнувшего в окне Никольского, – Я тебе сейчас все расскажу, только давай отсюда уедем, пожалуйста, давай уедем.

– Конечно. Мы уедем, садись в машину.

В машине Алиска закидывает ноги на пространство над бардачком, немного откинув спинку сиденья назад.

– Боже, он идиот, – негодует Краснова, растирая лицо ладонями.

– Что случилось?

– Блин, я уже устала, устала от этого цирка. Фиктивный брак, кажется, не для меня.

– Ты пошла на это, взвесив все за и против, не так ли? – Алёна говорит медленно, все ее внимание устремлено на дорогу. Алиска же надувает губы.

– Хорош издеваться. Я была уверена, что сведу его с ума.

– А он не сводится?

– Он просто гадкий, и… и… он выставил меня за дверь своей спальни в белье. Я пришла, вся такая расфуфыренная, а он взял меня за руку, вывел в коридор и хлопнул этой чертовой дверью прямо перед моим носом. Козел.

– Да, Алиса, я тебе поражаюсь.

– Но я его дожму. В этом мире еще не родился мужик, способный устоять перед моими чарами. Кстати, может, сходить к экстрасенсу?

– Ты им веришь?

– Нет, но мало ли. Вопрос, – Краснова вытянула указательный палец, внимательно оглядев подружку, – что у тебя произошло? И почему ты вообще соврала мне о поездке к матери? Могла бы прямо сказать, что у Азарина живешь, я бы тебя точно не обвинила.

– Не знаю, просто соврала. Извини.

– Да ничего, так что случилось?

– У меня… мы поцеловались.

– С Азариным? – Краснова вмиг оживает, ее любопытство прет изо всех щелей. – Это же отлично.

– Он притащил меня в свой дом – не для моей безопасности, нет. Просто ему так захотелось. Он соврал мне, подкрепил мой страх и привез к себе. Так не делают, не делают…

– Ну, может быть, он просто от тебя без ума? Думаю, он не идиот и прекрасно понимает, что ты, моя дорогая, пошлешь его на фиг. Я-то тебя знаю. А, собственно, почему? Потому что у тебя сложная жизненная ситуация, из-за которой ты на раз готова упустить свое счастье.

– Мы очень разные, Алиса, ты даже не представляешь, о чем говоришь. Азарин безумно состоятельный человек. Прости, но Никольский со своими футбольными миллионами просто капля в море. Он привык покупать, и я очень боюсь, что сейчас в отношении меня он делает именно это.

– Мне кажется, ты загоняешься.

– Лис, ну как ты не понимаешь! – Алёна цепляет пальцем поворотник, наконец-то заезжая на парковку у торгового центра. – Такие, как Сергей, не выбирают кого-то вроде меня. И дело не во внешности или интеллекте. Дело в деньгах.